Варин тоже открыл глаза и, помогая Мартину сесть, улыбнулся. Когда Мартин слез со стола и взял протянутую кем-то кружку, послышался благоговейный гул. Пока он пил, какой-то горожанин ахнул, указывая на его бок — там и следа не осталось от раны, не было ничего, кроме кровавого пятна на домотканой рубахе.

«Deo gratias»,— пробормотал Варин, перекрестившись и опустив глаза, а сияние исчезло, будто его и не было. Он с любопытством оглядел зал, доставая перчатки из-за пояса, и начал их натягивать. Левая ладонь, которой он касался раны, была вся в крови, и один из разбойников, заметив это, пал на колени рядом с Варином, чтобы обтереть ее полой своего плаща. Варин улыбнулся и на мгновение возложил руку ему на голову, словно благословляя, но не говоря ни слова, после чего тот поднялся на ноги счастливый и словно просветленный.

Варин еще раз оглядел весь зал, и снова Дерри похолодел, почувствовав на себе его взгляд. А тот уже направился к двери. Подчиняясь жесту Варина, его люди залпом осушили свои кружки, повскакивали с мест и толпой повалили за ним. Один из приближенных Варина достал из кошелька несколько золотых и расплатился с хозяином. Когда Варин уже подошел к двери, какой-то горожанин вдруг пал на колени с криком:

— Это чудо! Бог послал нам нового мессию!

Тотчас же его слова были подхвачены другими, и многие посетители таверны пали на колени, истово крестясь. Варин обернулся в дверях, и Дерри тоже преклонил колени, хотя так до сих пор и не верил, что был свидетелем чуда.

Предводитель мятежников напоследок окинул зал спокойным и благостным взглядом, поднял правую руку, благословляя, и скрылся в темноте. Как только последний из приверженцев Варина покинул таверну, Дерри вскочил и бросился к окну.

Теперь, когда Варина в зале не было и Дерри снова мог рассуждать здраво, он осознал, что в этом человеке было ему так знакомо и что так смущало,— в нем чувствовалась та же сила, что и в Моргане, Дункане, Брионе или юном короле. Но это ощущение сокрушительной силы и мошной власти обычно возникает только при встрече с теми, кто обладает определенными способностями, способностями, не пользующимися ныне доброй славой.

Через мутное стекло окна таверны Дерри видел, как отряд Варина исчезает вдали, освещая дорогу светом факелов. Он не бросился за ними вдогонку, теперь в этом уже не было нужды. Сейчас он должен был как можно скорее рассказать Моргану обо всем, что он увидел и узнал.

Однако время, назначенное Морганом, он пропустил и теперь не решился сам выходить на связь. Впрочем, это уже не имело значения. Все равно, если отправиться в путь немедленно, то завтра пополудни он вернется в Корот, конечно, если в дороге ничего не случится.

Дерри не терпелось увидеть Моргана и рассказать ему о своих подозрениях: этот Варин — уж не Дерини ли он?

И ИЗБАВИТ ИХ»[13]

— Варин — что? — Морган открыл рот от изумления — Дерри, ты шутишь!

Морган и Дункан сидели под деревом на дворе, где они упражнялись на мечах, когда Дерри миновал ворота Коротского замка. Это было четверть часа назад. Усталый и голодный, Дерри опустился на землю рядом со своим господином. Глаза его возбужденно блестели, когда он рассказывал о том, чему был свидетелем в «Королевской мантии» прошлой ночью.

Морган вытер полотенцем вспотевшее лицо, все еще блаженно улыбаясь, как хорошо отдохнувший человек. Но Дерри был слишком серьезен, и по прошествии нескольких секунд герцог недоверчиво покачал головой.

— Вот уж чего не ожидал,— сказал он, проводя рукой по лбу— Дерри, а ты уверен?

— Конечно нет,— сказал Дерри, снимая с головы охотничью шапочку и стряхивая с нее пыль.— Но разве может обычный человек проделать все это, милорд?

— Нет.

— Отец Дункан, неужто этот Варин действительно святой?

— Здесь много странного,— сдержанно сказал Дункан, вспомнив о своей встрече на дороге.

Дерри задумчиво сжал губы, потом посмотрел на Моргана.

— Допустим, он исцелил этого человека, милорд. Однако после всего, что вы мне говорили, у меня сложилось впечатление, что это могут только Дерини.

— Я это могу,— сказал Морган, хмуро глядя в землю.— А что могут другие Дерини — не знаю. Во всяком случае, я не слышал, чтобы это делал кто-то еще в наши дни, да и сам впервые попробовал год назад, спасая тебя.

Дерри склонил голову, вспомнив, как командовал охраной в ночь перед коронацией Келсона, как их застигли врасплох и почти всех перебили в темноте. Он вспомнил пронзительную боль, охватившую его, когда клинок вонзился в бок, и как подумал в тот миг, что больше уже не встанет.

А когда лекарь склонился над ним, беспомощно качая головой, жизнь уже покидала тело Дерри. И только неделю спустя Морган рассказал, как он приложил ладонь к его ране — и исцелил его.

Дерри поднял глаза и кивнул.

— Прошу прощения, милорд. Я не хотел обидеть вас. Но тут все ясно, вы — Дерини, вот и можете исцелять. Только Варин — тоже может!

— Ну а если он Дерини, то, по-видимому, и понятия не имеет об этом,— сказал Дункан, почесывая ногу и повернувшись лицом к кузену.— Лично мне с трудом верится, чтобы этот человек, а я о нем кое-что слышал, был таким лицемером и поднимал людей против собственного рода.

— Но такое бывало.

— О, конечно же, бывало, и не раз. Всегда есть люди, которые на все готовы за хорошую плату. И все же Варин не производит такого впечатления. Он искренен, он убежден, что в этом его назначение, что ему был голос свыше. Все рассказанное Дерри об исцелении раненого только подтверждает мои слова.

— Без сомнения,— начал Морган, выпрямляясь и погружая в ножны меч,— Варин делает вещи, которые всегда творили святые и посланцы Божьи. К сожалению, люди не связывают эти деяния с могуществом Дерини, хотя, перечитывая жития святых, поневоле подумаешь, что многие из них нашей крови. Если бы люди Варина это поняли, с бунтом было бы покончено — да только как им втолкуешь, если, как сказал Дерри, они слушают предводителя, открыв рты?

Дерри кивнул.

— Так-так, милорд. Они смотрят на него как на святого, как на пророка. А теперь и кингслейкские крестьяне уверены, что своими глазами видели чудо в лучших библейских традициях. Поди объясни им, что их мессия — самозванец? Что в действительности он сам — как раз один из тех, с кем борется? Тем более если хотите, чтобы народ в конце концов принял Дерини!

— Говорить об этом надо очень осторожно и понемногу,— тихо сказал Морган.— А пока лучше и вовсе помолчать, потому что сейчас люди тянутся к нему и мы ничего с этим поделать не можем.

— И будут тянуться еще больше, когда узнают, что замышляют архиепископы,— вставил Дункан,— Дерри, вы этого еще не знаете — архиепископ Лорис собирает на днях всех епископов на совет в Дхассу. Епископ Толливер выезжает сегодня утром, отвергнуть приглашение он не может. И уж наверняка он не осмелится возражать, когда Лорис зачитает перед курией декрет об отлучении. Думаю, вы понимаете, что это означает.

— Епископы и впрямь могут наложить отлучение на Корвин? — спросил Дерри, теребя в руках шапочку.

Они пересекли главный двор.

— Могут, и если ничего не изменится, то непременно сделают это, — ответил Морган.— А поэтому мы с Дунканом сегодня же вечером отбываем в Дхассу. Надежды на благосклонность курии почти никакой, и я сомневаюсь, что они вообще захотят выслушать меня. И все-таки мое появление застанет Лориса врасплох, и я попытаюсь сделать все возможное, чтобы собравшиеся подумали о том, что они творят. Если отлучение произойдет, а Варин будет все так же силен, то, я думаю, вся провинция поднимется во главе с ним на войну против Дерини. Допустим даже, что я подчинюсь курии, позволю наложить на себя епитимью, все равно это не предотвратит того, что грядет.

— Можно мне поехать с вами, милорд? — спросил Дерри, с надеждой глядя на Моргана.— Думаю, я был бы вам полезен.