Роган не будет против,— он перешел на шепот,— он не воин по натуре.

— Да, с трудом верится, что это сын Орсаля. Он второй по старшинству наследник и, мне кажется, не очень-то этим доволен.

— Из него получился бы ученый, или лекарь, или священник, ну что-то в этом роде,— кивнул Дункан,— жаль, но у него, похоже, нет никакой возможности реализовать свое истинное призвание. Вместо этого он вынужден будет прозябать на второстепенных ролях при дворе старшего брата, чувствуя себя глубоко несчастным и, скорее всего, не догадываясь, почему так. А может, и поймет, да не в силах будет что-либо изменить, и это самое печальное. Мне жаль его, Аларик.

— Мне тоже,— согласился Морган, зная, что Дункан и сам тяготится сейчас не свойственной ему ролью, навязанной обстоятельствами.

Морган со вздохом вытянулся вдоль балки и, выглянув, вновь посмотрел на звезды; затем он подвинулся ближе к носовой части корабля, откуда пробивался свет сигнального фонаря, снял перчатку с правой руки и улыбнулся, увидев, как перстень с грифоном холодно сверкнул в зеленоватом свете.

Дункан пробрался к нему по палубе и присел за спиной у кузена.

— Что ты делаешь?

— Настало время для сообщения Дерри,— ответил Морган, полируя кольцо уголком плаща,— не хочешь послушать вместе со мной? Если он не позовет, я сам войду в первую степень транса.

— Давай,— сказал Дункан и сел, скрестив ноги, рядом с Морганом, кивком давая понять, что готов.— Я следую за тобой.

Когда оба они сосредоточились на кольце, Морган глубоко вздохнул, достигая начальной стадии Тиринского транса, а потом медленно выдохнул. Глаза его были закрыты, дыхание — спокойным и ровным. После этого Дункан склонился над перстнем с грифоном и закрыл его сложенными вместе ладонями, чтобы тоже выйти на контакт с Дерри.

Они сосредоточенно ждали минут пятнадцать, поневоле проникая в сознание членов экипажа и людей из свиты герцога. Продолжая свое бдение, они столкнулись еще с чьим-то сознанием, но это соприкосновение было столь мимолетным, что они ничего не успели понять. Однако ни малейшего присутствия Дерри они так и не почувствовали. Со вздохом Морган вышел из транса, Дункан последовал его примеру.

— Ладно, надеюсь, у него все в порядке,— сказал Морган и встряхнул головой, рассеивая остатки того тумана, что всегда остается после подобных занятий,— Будь у него сообщение, он обязательно вызвал бы нас, если только не угодил в серьезную переделку.— Он улыбнулся.— Мне кажется, нашему юному другу Дерри магия с самого начала так пришлась по вкусу, что он не упустит возможности повторить представление, появись у него самый ничтожный предлог для этого. Все же надеюсь, что он в безопасности.

Дункан усмехнулся и отполз назад, под навес.

— А все-таки удивительно, до чего легко далась ему магия, согласись? Дерри действовал так, как будто всю предыдущую жизнь ничем другим и не занимался. Он и глазом не моргнул, узнав, что я тоже Дерини.

— Результат длительного общения со мной,— улыбнулся Морган.— Дерри уже шесть лет мой оруженосец, хотя до позавчерашней ночи он не знал точно, как именно я пользуюсь своим могуществом. Он, случалось, видел кое-что, и, наверное, поэтому сейчас, когда пришло время посвятить его в наши тайны, у него не возникало сомнений, благое ли это дело — быть Дерини, Кроме того, Дерри оказался весьма способным учеником.

— А может, в нем есть кровь Дерини?

Морган покачал головой и улегся.

— Боюсь, что нет. Отсюда вытекает еще один интересный вывод, тебе не кажется? Как легко овладевают магией люди, если только у них нет этого проклятого предубеждения, что магия — зло! Дерри, например, показал удивительные способности. Я научил его нескольким простеньким заклинаниям, и он с легкостью стал пользоваться ими. А ведь среди его предков нет даже тех людей, восприимчивость которых к нашему могуществу передается из поколения в поколение, ну, как у Бриона или в роду Орсалей.

— И все-таки был бы он поосторожней,— пробормотал Дункан, поворачиваясь на другой бок и натягивая на себя плащ.

Себе под нос он проворчал, что малые знания могут бьггь опасны, особенно это касается знаний Дерини, и что сейчас вообще весь мир — опасное место для тех, кто сочувствует Дерини.

— Дерри себя в обиду не даст,— заметил Морган.— А трудности ему только на пользу. Кроме того, я уверен, он в безопасности.

Но Дерри не был в безопасности.

ДА УЛОВИТ ЕГО САМОГО»[12]

Но Дерри не был в безопасности. В то утро, оставив Фатан, он решил отправиться за нужными сведениями на север, в сторону Медраса. Он не собирался проделывать весь путь до города, так как ему не хватило бы времени, чтобы, как велел ему Морган, успеть вернуться в Корот следующей ночью. Но говорят, что именно в Медрасе собираются торентские войска. Соблюдая осторожность, он мог бы раздобыть ценную информацию и передать ее Моргану.

Проезжая через фатанские городские ворота, он напомнил себе, что ему нужно бьггь много осторожней, особенно если снова придется добывать сведения в заведении, подобном таверне «Пса Джека», где он был прошлой ночью. Ночная стычка в аллее была слишком жестоким испытанием, чтобы ему хотелось пережить нечто подобное еще раз.

И еще по одной причине Фатан нужно было как можно скорее покинуть. Нельзя допустить, чтобы его присутствие здесь как-то связали с теми двумя трупами в аллее. Он понимал, что кое-кто из собутыльников мог бы его узнать, однако едва ли кто-нибудь из них обвинит его в этих двух убийствах. Правда, очевидцы имеют плохую привычку запоминать самые неожиданные вещи; случись такое по капризу судьбы — и в жизни того, кто посмел убить двух лучших шпионов Венцита, возникли бы сложности, если бы она вообще не оборвалась.

Вот потому-то Дерри гнал коня в глубь страны, на север, к Медрасу, порой останавливаясь на постоялых дворах и у колодцев поболтать с местными жителями и предложить им меха из тех, что были у него в притороченных к седлу мешках. К полудню он достиг поворота на Медрас, лишь ненамного отстав от большого отряда пеших солдат, быстро продвигавшегося в том же направлении. Вскоре его остановили и допросили два стражника из тыловой охраны этого отряда.

Если раньше у Дерри еще оставались какие-то сомнения, то после этого допроса он понял, что в Медрас действительно лучше не ездить. Пора было поворачивать на запад и возвращаться в Корвин. Сумерки застали его на северной границе земель Моргана, в нейтральной местности, отделяющей Корвин от Восточной Марки. На дорогах вблизи границы он не заметил ничего необычного, и та, по которой Дерри ехал, исключением не являлась. Итак, он спокойно проделал путь от Торента почти до Корвина. Стало темнеть, его конь устал и то и дело спотыкался на неровной дороге. Дерри удрученно вздохнул — теперь остается только внимательнее смотреть вокруг и под ноги.

Уже совсем стемнело, но он все не решался остановиться на ночлег. Судя по разговорам, сейчас это не только владения Моргана, но и место обитания Варина. Впереди был городок с постоялым двором; кроме обеда, в котором Дерри ощутимо нуждался, там можно было услышать что-нибудь важное. Весело насвистывая, Дерри внимательно посматривал по сторонам.

Странно. Если он не сбился с пути, то, по его расчетам, закат, пылающий за ближайшим холмом, был явно не на своем месте. Солнце должно было садиться градусов на тридцать правее. Все верно, там оно и садилось, да и зарево за холмом гораздо ярче закатного.

Пожар?

Остановив коня, он прислушался и втянул носом воздух. Помедлив, Дерри свернул с дороги и понесся к холму прямо через поле. Теперь его ноздри наполнил горький, едкий дым. Достигнув вершины холма, он сразу же увидел черные клубы дыма, поднимающиеся в чистое бледное небо. Явственно слышались крики, далеко разносящиеся в холодном вечернем воздухе.