— Вы и вся ваша семья, впрочем, как и моя, лишимся магии, — не колеблясь, заявил Люциус, внутренне предвкушая победу. Ни один маг, зная, что есть хоть малейший шанс лишиться своего магического ядра, использует всё возможное и невозможное, чтобы уничтожить даже намёк на подобный шанс.

— Да неужели? — хмыкнул Гарри. И Люциус от подобной радости в зелёных глазах даже растерялся.

Сзади раздалось тихое: «Идиот».

— Тогда ни о каком соглашении и речи быть не может.

— Что? — Малфой во все глаза уставился на будущего (или, может, уже не будущего) зятя.

— Я…

— Братишка, не стоит спешить с таким серьёзным решением. Может, стоит хотя бы взглянуть на предлагаемый товар? — на плечо Гарри опустилась тяжёлая рука, а говоривший сквозь прикрытые глаза насмешливо смотрел на застывшего Люциуса.

— Ди, ты так говоришь, как будто уже виделся с этим парнем, — прищурив глаза, с подозрением спросил Гарри.

— Не видел, но если пацан хоть немного похож на своего папочку, то окажется не такой уж и плохой партией. По крайней мере, у тебя появится ходячая модель для новых картин, — губы Дадли растянулись в довольной улыбке, когда изумрудные глаза непроизвольно окинули стоявшего перед ними представителя аристократии оценивающим взглядом.

— Ладно, я познакомлюсь с вашим сыном. Для начала. А потом решу: женится или нет, — наконец кивнув каким-то своим мыслям, сказал он.

— Ты ведь не откажешься? — в надежде спросили Джеймс с Люциусом в один голос.

— Кто знает?! — бросив на них недовольный взгляд, спросил Гарри и добавил: — Если он, — насмешливый взгляд в сторону Малфоя, — меня не заинтересует, я не заставлю вас ждать с ответом, — и уже собирался выйти, как его догнал отчаянный вопрос Лили:

— А как же магия? Ни лорд Малфой, ни твой отец не виноваты, что ваши предки заключили этот договор. Ты не можешь из-за собственной прихоти лишить два настолько древних рода магии и защиты…

— Ещё как могу, — резко перебил Гарри оборачиваясь.

— Но… А как же твоя магия?

— Которой я никогда не желал и с превеликой радостью избавлюсь.

— А как же Ричард…

— Мама, неужели магическая сила для тебя настолько важна, что ты готова ради неё разрушить жизнь своему ребёнку? — Анри знал, что сейчас ходит по тонкому лезвию, давя на слабые места матери, но и просто так сдаваться он не собирался. Хоть и ради жалкой крупицы свободы, но он будет бороться до последнего.

— Гарри, дело не в твоём или моём счастье, — зло прорычала Лили. Зрачки прекрасных глаз секундой ранее блестящих слезами сузились, волосы на теле встали дыбом, а на коже, слегка потемневшей, стали выступать тоненькие нити рисунков, с каждым мгновением своим очертанием всё больше и больше напоминая маленькие чешуйки. — От этого зависит жизнь миллиарда. Такова твоя судьба — не позволить Смерти прорваться в мир живых. Смирись с этим.

— Да я и сам в себе несу смерть, — схвативший за голову, прикрывая уши, дабы не слышать тот странный звук, что разливался вокруг матери, заполняя собой всё пространство и мешая сосредоточиться. Он звал… в неизвестность.

— Это… — голос раптора звенел, резал по ушам, невыносимой болью отзываясь в висках. Гарри казалось, что ещё немного, и его голова взорвётся.

— Это ваша вина! — выкрикнул он, сквозь пелену слёз смотря сначала на мать, потом на отца и наконец на дядю с крёстными.

— Сын мой, не сопротивляйся, позволь себе полностью проснуться, — как будто откуда-то со стороны, и одновременно из ниоткуда, услышал он шипящий голос Лили. А Лили-ли?

— Гр-р-р… — из горла вырвался то ли рык, то ли крик боли. Гарри выгнулся дугой, запрокинув голову, широко распахнув остекленевшие глаза, которые через мгновение налились кровью, приобретая алый оттенок спустя вечность мучительной тяжести во всём теле, Гарри обмяк, без сознания повалившись на пол.

А воздух неожиданно завибрировал, сотрясаясь заливистым смехом.

— Адаптация завершена. Рождение Посланника прошло успешно, — прогремел нечеловеческий потусторонний голос, прокатываясь по стенам с весельем и предвкушением.

— …ри, — обеспокоенный женский голос эхом отзывался в ушах, одновременно ему вторило несколько взволнованных мужских басов.

— Гарри, — приоткрыв глаза, Анри встретился с изумрудными глазами в которых в тот же миг отразилось облегчение и тяжёлое раскаяние, — извини меня, сынок. Я не должна была так бурно реагировать. Конечно, твоё счастье для меня превыше всего, — виновато заговорила Лили. — Я… Я просто… Мне нет оправдания.

— Что вообще случилось, и где я? — севшим голосом спросил Гарри пытаясь подняться, но был остановлен строгим женским голосом:

— Молодой человек, я бы не советовала вам сейчас подниматься. Вы пролежали без сознания два дня и будет лучше, если останетесь в таком положении до окончания обследования.

Гарри в недоумении перевёл взгляд на строгую женщину, закутанную в очень дорогую мантию, и что-то недовольно чертящую в воздухе палочкой.

— Кто это? — тихо спросил он у матери.

— Это леди Малфой, она очень хороший целитель и твоя будущая… — тут Лили заткнулась, наткнувшись на предупреждающий взгляд сына.

— Она тёмная целительница? Разве таким разрешают лечить? — удивился он, однако обращался он не к матери, а к застывшим у двери мужчинам.

— Твой случай особенный, Анри, — улыбнулся Малфой. — Ты вплоть до последней клеточки в теле темный маг, поэтому маг, даже с минимальным количеством светлой магии в себе, не смог бы даже приблизится к тебе: его бы просто отбросило при попытке воспользоваться даже обычным диагностирующим заклинанием. И твой крёстный — прямое этому доказательство, — Люциус указал рукой на Снейпа стоявшего рядом, слегка подпалённая и грязная мантия отнюдь не соответствовали его стилю, — поэтому нам не оставалось ничего другого, кроме как притащить тебя в Малфой-мэнор и позволить Нарциссе тебя обследовать.

— То есть встреча с женишком неизбежна?! — хмыкнул Гарри, однако попыток подняться не принимал.

— А чем тебя не устраивает мой сын? — недовольно проворчала Нарцисса, протягивая пациенту стакан с водой и маленькую бутылочку с зельем.

— Да хотя бы тем, что мне его навязали, — всё так же нагло заявил Гарри, принимая из рук целительницы лекарство и, под пристальным взглядом холодных глаз, опрокинул в себя содержимое фиала, тут же закашлявшись из-за самодовольной улыбочки.

— Навязали? Не смеши меня, мальчик. Если кого кому и навязали, так только тебя. Не тебя удостоили чести принимать в свой род… — Нарцисса скривился, — безродного мальчишку.

— Прошу прощения… — Лили резко поднялась и уже хотела возмутится, как на её плечи разом опустились руки с обеих сторон, силой заставляя сесть обратно, а тихий вкрадчивый голос, шикнул над ухом:

— Смотри.

Ну Лили и посмотрела, сначала на Нарциссу, в глазах которой заблестел победный блеск, а губы растянулись в довольной улыбке, а после опустила взгляд на сына, лицо которого уже приобрело более естественный оттенок и сейчас не пугал смертельной бледностью, а в глазах затаилось возмущение и заинтересованность. Первое он впрочем не преминул озвучить:

— И чем же ваш сын такой примечательный, раз я должен считать честью шанс выйти за него? — его губы скривились в недоброй ухмылке. Ну да, Харальд Колубрум себе имя сделал сам, а чем столь особенным был этот таинственный мистер Малфой?

— Мама, — из коридора донесся мелодичный, но тем не менее надменный голос, перебив было готовую ответить женщину и та запнулась, рассыпаясь в широкой улыбке, всплеснула руками и защебетала:

— А вот ты сейчас сам и убедишься. Милый, мамочка тут, сыночек, — выглянув в коридор, она вернулась спустя минуту, таща, да-да, именно что тащила, сильно сопротивляющегося подростка.

— Мама, прекрати, я уже не ребёнок, — капризно заявил «сыночек», наконец-то освободившись от захвата матери, и, покраснев, оглянулся. Слишком много взглядов была на него устремлено в один момент, но он смог выделить среди них всех один-единственный, который смотрел не просто с любопытством, он буквально раздевал, заглядывал в душу и прощупывали всё его нутро. Вздрогнув, Драко гордо вздернул подбородок, с готовностью отвечая на этот взгляд.