— …И что от меня требуется? — услышал он приглушенный голос, когда собирался свернуть в очередной коридор, и повернул голову в сторону «тупика». Там, в самом конце, находился один из кабинетов отца, где он проводил переговоры, не опасаясь неожиданных гостей. Кому интересны невзрачные двери среди таких же дверей в конце коридора? Правильно, никому.

И сейчас одна из дверей была приоткрыта, и именно оттуда доносился голос.

Осторожно, стараясь ступать как можно тише, Драко подкрался к двери и, прислонившись к ней, заглянул в щель. Тот самый парень, Харальд Колубрум, кажется, стоял напротив его отца, спиной к Драко, поэтому разглядеть лицо не было возможности. Но вот всё остальное…

Брюнет с коротко стриженными волосами, сейчас уложенными в стильную современною причёску, а-ля блестящий бардак. Высокий, возможно, чуть выше самого Драко, ровные широкие плечи, идеальные изгибы талии, которые чёрная рубашка не прятала, а скорее наоборот, подчёркивала, длинные ноги в обыкновенных маггловских джинсах, и просто шикарнейшая из всех, что Драко доводилось повидать за… кхм, ну, вы поняли.

— Выдвигаемся завтра утром. И, мистер Колубрум, прихватите с собой тёплые вещи, — Драко оторвал взгляд от мягкой части тела будущего мужа и резко отскочил в сторону. Едва успел накинуть на себя заклинание невидимости, прежде чем дверь резко распахнулась и из неё вышли улыбающийся Люциус Малфой и его угрюмый будущий зять, который только устало прохрипел что-то невразумительное, когда его спина встретила дружеское и крепкое мужское похлопывание. Драко даже рот от удивление открыл. Чтобы отец, да такое… Пришлось даже глаза протереть. Авось причудилось?

— А-а-а… — совсем не по-аристократически выругался Драко, когда понял, что залюбовавшись, эм-м-м, телом жениха, пропустил весь разговор. И теперь вопрос, куда это они собрались? И позовут ли его с собой?

И опять чертыхнулся, когда понял, что так и не рассмотрел лица.

Дальнейшие ругательства на себя любимого прервал неожиданно появившийся перед ним домовик, который уставился огромными глазами в… стену. Да-да, в неё самую, потому что Драко до сих пор находился под чарами, а эльф видел только ауру, а потому терпеливо ждал, когда же хозяин соизволит показать своё светлое личико.

— Ну чего тебе? — поинтересовался Драко, не выдержав раздражающего молчания слуги.

— Молодой господин, хозяин ожидает вас в гостиной, — домовик вежливо поклонился и с хлопком исчез. А Драко заторопился, неожиданно вспомнив, что он до сих пор бос и даже без носков, в воздух бросил приказ принести ему нужное и, на ходу натягивая вторую туфлю, буквально ввалился в гостиную, где на него тут же устремили удивлённые взгляды родители. Особенно отец не поскупился на эмоции, разбавив ещё негодованием. Но Драко интересовал только будущий супруг, лицо которого, наконец-то, была возможность рассмотреть…

О, эти зеленные глаза, смотрящие на него, как и недавно… Драко прямо чувствовал, что ещё немного — и опять свалится в обморок. Сколько в них было радости и блаженства, словно они не один час знакомы, а уже целую вечность. И так хотелось в этот миг, чтобы вокруг них всё исчезло и остались только они одни. Потому что это желание притронуться, прикосновениями изучить каждый миллиметр идеального, по его мнению, лица, пальцами обвести контур пухлых губ и прижаться к ним в страстном поцелуе, было просто невыносимым. Но Драко сделал над собой усилие и отогнал непрошеный поток мыслей, возвращаясь в реальность, где, оказывается, уже несколько секунд не разрывал зрительного контакта с женихом, что было крайне неприлично и невежливо по отношению к остальным гостям. И только успел уловить, что изумрудные глаза затянула дымка неопределённого желания, прежде чем повернулся в сторону сидевшей на диване Лили Поттер, кивнул в знак приветствия и вежливо спросил:

— А где лорд Поттер? — его это, конечно, мало интересовало, но это большая редкость, чтобы леди ходила в гости без главы рода. Исключением мог быть только обычный визит к подругам, но в таком случае дамы не сидели бы сейчас здесь, а уже обшаривали бы десятый магазин и перемывали кости очередной светской даме, нечаянно споткнувшейся о свою оплошность на каком-то балу. Но и леди Поттер, и его мать, сидели здесь в компании его отца и будущего мужа, и более того, подругами уж точно не были, а потому из вежливости стоит уточнить, куда запропастился её лорд.

— Мой муж сейчас встречается с Ричардом, — вернула вежливую улыбку та. От Малфоя не укрылась тревога в глубине её глаз, и, разумеется, улыбке он тоже не поверил, как и не поверил спокойному лицу Гарри, которое ещё мгновение назад перекосилось от ярости.

— А… — Драко собирался ещё что-то спросить, чтобы поддержать светскую беседу, но был грубо перебит отцом.

— Садись, Драко. Нам надо кое-что обговорить, — он кивнул и послушно опустился рядом с Харальдом, который закинув ногу на ногу, со скучающим видом разглядывал что-то у себя на ногтях.

А дальше Люциус начал рассказывать о каком-то брачном договоре, о котором Драко ни слухом ни духом, а потому и возмутиться не успел при упоминании наследника Поттеров. И это напомнило ему, что его женихом является никто иной, как рядом сидящий парень. На вялое замечании о том, что он не наследник и вообще не Поттер, его мягко заткнули, огорошив новостью о старшем близнеце и т. д, и т. п. Историю о скучной жизни в школе искусств и частых выставках он благополучно пропустил мимо ушей, понадеявшись, что жених его простит. А вот часть о наследии Драко слушал, совершенно некультурно разинув рот, и только пытался не забывать дышать, при этом не замечая хмурого лица Гарри, который как-то не спешил разделить его восхищение собственной персоной. Ну а потом…

Собственно, то, чего он так ждал, в результате оказалось подлянкой похлеще незапланированного брака. Завтра на рассвете, следуя другому завещанию, оставленному первым Малфоем, заселившимся в Англию, они вшестером: его родители, родители жениха и они сами должны отправится в Сибирь, в дом их давно позабытых, а может уже и Мерлин знает когда почивших родственников, и там кто-то будет пытаться исполнить последнюю волю их родоначальника. А если они этого не сделают, то ждёт их наказание похуже смерти и вообще лучше об этом не говорить, крепче спать будешь.

И всё. Драко отправили в свою комнату собирать вещи, не позволив и словечком перекинуться с человеком, которого он так долго искал и ждал, а сам Харальд в обнимку с матерью просто растворился в чёрном тумане.

— Когда-то очень давно один из сыновей Создателя возжелал прожить жизнь творений своего отца. Ангелом он спустился с небес и ступил на Землю обычным человеком. Люди почитали его и любили за все те чудеса, что он принёс с собой. Одним словом, он мог излечить тяжёлую болезнь, легчайшим прикосновением исцелить смертельную рану. Ему поклонялись и молились. Но, к сожалению, смертные были склоны также и к алчности, и жадности, и, возжелав божественной силы, но не имея возможности получить её, не могли смириться с всемогуществом сына Божьего, решив за него, что не место ему среди смертных. Винили безгрешного — вызывал он у них порочные мысли, что обрекали на гнев Божий. Однако не учли того, что сын Божий вернуться на небеса мог только путём естественной смерти.

И даже когда его распяли на кресте, сын молил своего отца сохранить жизнь людям. Слишком сильно он был привязан к таким искренним чувствам, как Любовь, Вера и Надежда.

Не было милосердия в словах всепрощающего Создателя, когда обрекал он своё глупое дитя на вечное заточение во владениях дочери своей, сестры старшей Светоносца — Богини Смерти. Нарекла она его Люцифером, позволив править Адом вместе с ней.

Землю же Бог сослал страдать от голода и холода, что, увы, только больше хаоса и недоверия посеяло в сердцах его творений.

Люди перестали верить в Создателя своего, взбунтовались и делали всё наперекор его воле. Когда требовал молитв и покорности, они отворачивались от него и убивали друг друга; когда хотел дать благословение своё, они растаптывали его, показывая равнодушие; когда хотел заглянуть в глаза, закрывали их и холодно требовали уйти. Решил Бог тогда, что достаточно видел, достаточно терпел. Сослал на землю Карателей, одарив их частичкой божественной силы, позволив нести правосудие среди людей, дабы очистить их от грязи, порока и похоти.