- Знаю.

- Я тоже.

- Я чувствую, что тебе надо мне что-то сообщить. И тебе не хочется, чтобы он об этом знал, так? Или эта женщина Трухильо?

- О... что-то меня гложет, не дает покоя. Да ладно, пустяки, Тем более, что я догадался - что. Вы не можете помнить гардемарина Хорста Стейли. Так вот, это был один из лучших офицеров в ИВКФ, этакий импозантный красавец, прямо, как с плаката. И если он что-то делал, то - идеально. Блейн ведет себя точно так же, но если у Стейли все получалось, как само собой разумеющееся, то Блейн делает это сознательно, словно по какому-то сигналу.

- В конце концов, он воспитывался мошкитами. А что ты думаешь о Трухильо?

Реннер улыбнулся.

- Ее я давно раскусил. Только секс и любимое дело, но, как говорится всему свое время. Она может заниматься этим попеременно. И всегда бывает на высоте. Я имею в виду - ив сексе и в деле. Так каковы правила этого полета, Гораций? Заниматься сексом или нет?

- Думаю, я на все закрываю глаза. Бедняга старина торговец Бери ничего не замечает. Но разве она здесь не ради дела?

- Разумеется, ради дела. У нее далеко идущие планы, Гораций. И довольно перспективные, однако. Мне и в самом деле это нравится. Нравится флиртовать. - Реннер заметил, что магнат даже не улыбнулся и продолжал: Дайте ей передохнуть, Гораций. Ее папа рассказывал ей о торговцах, о принцах-купцах, но ведь она так ничего и не знает. Она узнает о торговцах от вас.

- "Ваша репутация опережает вас", - процитировал Бери слова Трухильо на Комиссии.

- Сомневаюсь, что она имела в виду что-то неприглядное, - сказал Реннер и вздохнул. - Она собралась в развлекательное путешествие. А тогда... просто впервые в жизни ей выпала возможность вас задеть, а вы... вы ненавидите Блейна, и если мы окажемся на месте как и намечали, то мы будем там именно тогда, когда на нас вылетит целая армада мошкитов.

Наступила тишина, за время которой Реннер успел сварить две турки кофе. Бери взял свою чашку и спросил:

- Как ты можешь говорить, что я ненавижу Кевина Христиана Блейна? Он же твой крестный сын. И мой гость.

- Гораций, вы никогда не бываете открыто грубы, а я вас достаточно хорошо знаю. И, послушайте, если мне придется... Игорь! Сегодня ночью мы создадим нечто совершенно другое, совершенно.

- Да, доктор Франкенштейн! Да, да!

- Сегодня ночью мы создадим неправоверного, которого меньше всего хотели бы видеть на борту крохотного корабля торговца Горация Бери. Мы зададим ему следующие характеристики... пуф-пуф-пуф!.. Англо-саксонец. Христианин. Человек из Имперского космофлота. Родственник того самого Родерика Блейна, который некогда взял Бери под арест на борту военного судна ИВКФ. И наконец... пуф-пуф-пуф!.. Он будет воспитан Посредниками мошкитов!

Когда Гораций заговорил, у него даже исчез акцент:

- Ив довершение всего, он - манипулируемый сукин сын.

- Я бы сказал, что его натаскали мошкиты.

- Совершенно верно, Кевин, но он пытался манипулировать мной. Неужели он держит меня за дурака?

- Гммм.

- И это не Джойс Трухильо раскрыла истинный смысл "мнимых" кораблей!

- Мне придется приспустить флаг. Гораций, он ухаживает за ней.

- Что?!

- Раньше я тоже этого не понимал. Она - деловая женщина, которая на шесть лет его старше! И все равно, так оно и есть. Он за ней ухаживает, поверьте. И он обязательно позволит ей наблюдать, как он манипулирует вами для ее пользы. Интересно, купится ли она на подобные штучки?

Реннер еще даже не решил, нравится ли он ей. В сущности, его никогда особо не волновали подобные проблемы. Возможно, где-то подсознательно он давным-давно считал Джойс Мей-Линг Трухильо своей, за неимением других кандидатур. Блейн для нее слишком молод. Бекман и Бери - наоборот - слишком стары. А Кевин Реннер был капитаном "Синдбада".

Проблема заключалась в том, что ей нужно? Ведь она не нуждалась в деньгах или в проникновении в высшие слои общества, а Реннер мог предоставить ей и то и другое. А вот что касалось секретов... она любила секреты, хотя секреты Кевина Реннера не принадлежали ему, чтобы он мог разбалтывать их направо и налево.

Блейн был слишком молод, и, к тому же, он являл собою классический образец человека из космофлота... однако Кевин Христиан Блейн воспитывался Посредниками мошкитов. Так что нельзя это сбрасывать со счетов. И Реннер начал наблюдать за ним.

Когда "Синдбад" пребывал в свободном падении, очень трудно было обрести равновесие. Хрис Блейн привык к более крупным кораблям космофлота. Поэтому первые пару суток он вел себя очень неуклюже. Как и Джойс, которая провела в космосе очень мало времени. Но спустя некоторое время они стали более или менее ориентироваться. Причем - одновременно. И постоянно старались держаться рядом.

Реннер решил сосредоточиться на том, насколько часто эта парочка находится в одном и том же месте. Они могли преодолеть любой из узких проходов на корабле, так, чтобы не прижаться друг к другу. Джойс по-прежнему чувствовала себя не вполне привычно, но Хрис всегда галантно пропускал ее вперед, находясь достаточно близко к ней, чтобы ощутить исходящие от женщины манящие флюиды, но ни разу так и не прикоснулся к ней. Как в танце.

На следующее утро, перед тем, как "Синдбад" начал сбавлять скорость, Джойс Трухильо и Хрис Блейн выглядели совсем по-другому. Похоже, оба были чем-то смущены, и теперь со стороны вовсе не казалось, что они избегают телесного контакта.

Два столетия назад Джаспер Мурчисон составил каталог большинства звезд с видимой стороны Угольного Мешка. Он вполне произвольно пронумеровал их для своего "Главного каталога Мурчисона", MGC, который он на досуге постоянно дополнял различными подробностями.

Половина этих звезд были красными карликами, такими как оранжево-белое пятнышко под названием MGC-R-31. Гораздо больше подробностей Мурчисон собрал о самых раскаленных желтых карликах, о тех, что вполне могли обладать обитаемыми планетами, как оно главным образом и было. На расстоянии в половину светлого года от MGC-R-31 находился коричневый карлик; но даже Мурчисон почти ничего о нем не знал.

Кевин Реннер точно определил момент, когда он внедрился в систему. Он понял это из-за какой-то невидимой массы, находящейся совсем поблизости, которая отодвинула его прыжковую точку на несколько миллионов миль.

Ее месторасположение должно быть определено, причем, как можно быстрее. Ведь она могла сдвинуть и точку I. Бекман с Реннером немедленно приступили к работе.

Хорошо, что они достигли системы MGC-R-31. Хорошо, поскольку им было чем заняться, а это - прекрасный предлог запереть от всех дверь.

Целая неделя прошла в почти безуспешных стараниях Бери соблюдать хорошие манеры в отношении Блейна. Целую неделю Блейн и Трухильо соблюдали слишком официальный телесный контакт друг с другом. И в купе с поведением Бери это действовало всем на нервы... или, возможно, только на нервы Кевина Реннера. И вот наконец наступил момент, когда Реннер потребовался Бекману, что дало ему предлог для работы. На "Синдбаде" у Реннера была просторная каюта, разделенная на две части, одна из которой превратилась в лабораторию астрофизика.

Там было тесно одному Бекману, а Бекману и Реннеру - еще теснее, но зато теперь каюта Реннера стала недоступной для посетителей. Они предпочли использовать ее так, чтобы каждый из них мог быстро войти в маленький отсек капитанского мостика и так же быстро выйти оттуда. Остальные при этом не могли даже пытаться им помешать.

Итак, они занялись поисками коричневого карлика. Сперва они тщательно наблюдали за красным карликом и вскоре определили орбиту его вращения. Затем Бекман подсчитал ряд расстояний и масс, которые могли бы объяснить им причину перемещения прыжковой точки Олдерсона. Они постоянно сверяли местонахождение точек, потом опять вели наблюдение, снова подсчитывали массы и расстояния...

Откуда-то появлялся обед. Реннер смог бы игнорировать пищу, а Бекман даже не смотрел на еду. Лучше поесть, думал Реннер, и надо заставить поесть и астрофизика.