- Это чай, - она сунула стакан мне под нос. Я вдохнула - действительно чай. С бергамотом. - Только никому об этом не говори. Пусть думают, что я пью то же самое.

Я  засмеялась.

- Ты не перестаешь меня удивлять! - сказала я, качая головой. - Зачем изображать, что ты пьешь коньяк?

- Гости настаивали. Выпей, говорят, хозяюшка с нами… Вот и пришлось имитировать. Я это не люблю, но выхода не было, - ответила Жанна и подмигнула. Тут к нам подошёл Лев, в одной руке он ловко держал бокалы, а в другой – тарелочку с лимоном. Я взяла у него один из бокалов, а Майский, покосившись на Жанку, произнёс:

- Там полный самовар… Признавайся, Жанна, откуда у тебя столько коньяка? - Лев пригубил из своего бокала и добавил. - Весьма недурственного, кстати.

- Клиент один презентовал, - ответила Жанка. - Я ему баннер делала для магазина элитного алкоголя, а он вчера заехал, расплатился и ящик коньяка вдобавок привёз.

- Хороший клиент, - кивнул Лев. - Он достоин того, что бы за него выпить, - предложил он, вытянув руку с коньяком, предлагая нам чокнуться. Мы чокнулись, выпили по глотку, и Лев, вытягивая другую руку, предложил: - Закусывайте, девчонки.

Мы с Жанкой съели по дольке лимона.

- Даша, поухаживаешь за мной, а то руки заняты, - попросил Лев, кивая на тарелку в своей руке. Я улыбнулась, взяла дольку и скормила ее Льву. Лев, прожевав лимон, сказал:

- Как вкусно из твоих рук, спасибо. Вот только сладости не хватает…

- Хочешь конфетку?

- Губы твои слаще любых конфет… - шепнул он мне на ушко.

 Я опять улыбнулась и потянулась губами к устам Льва. Запечатлела на них мимолетный, но жаркий поцелуй.

- Так сладко? - кокетливо спросила я.

- Очень, - ответил он.

- Какая прелесть, - подала голос Жанка. - Наблюдать за вами - сплошное мимимишное удовольствие.

- Ты ерничаешь? - приподнимая брови, лукаво поинтересовался у неё Лев.

- Нет. Я вам завидую, - широко улыбнулась Жанка.

- Я так и подумал.

- Ладно, давайте отвлечемся от ваших нежностей, - предложила моя подруга. – Хочу, чтобы взглянули на мои новые картины.

 Лев заинтересовано кивнул, поставил тарелку на стол, и Жанка проводила нас к противоположной стене, где сейчас наблюдалось самое большое скопление народа. Это стена Жанкиной славы, как она сама её называла. Данное место в большой проходной комнате художница чтила, как наши бабушки полки с иконами. Тут всегда идеальный порядок, ни единой пылинки и много искусственного света. Картины, висевшие на стене, освещались сразу несколькими источниками света - и с пола, и с потолка, и с боковых стен.

 У этой Жанкиной персональной мини-выставки явно проглядывалась общая тематика - животные. Их художница использовала на всех представленных картинах: и в качестве “главных персонажей”, и в качестве второстепенных, или же как фон.

Большинство из выставленных работ я уже видела, так как часто бываю у Жанки в гостях. Но были и совершенно новые работы. У одной из таких новинок мы с Майским одновременно замерли, пристально ее рассматривая.

 На картине в профиль была изображена темноволосая, обнаженная девушка… Но все ее женские прелести скрывались от посторонних глаз, их прятали когтистые лапы огнегривого льва, который с грозным рыком, изображенным в анфас, крепко обнимал девушку. У льва были темно-карие, пронзительные глаза и слегка очеловеченные черты морды… А вот девушка, находившаяся в объятиях зверя, чем-то походила на меня - форма носа, губы, скулы…

- Ну как вам? - услышали мы тоненький Жанкин голосок, и она тут же встала между нами, взяв нас под руки. - Эту картину я назвала “Царский дар”.

Я посмотрела на Жанку, задавая немой вопрос. Она, поступив глазки, кивнула.

- Жана, а ты продаешь свои работы? - не отводя взгляда от картины, поинтересовался Лев.

- А что?

- Я хочу купить у тебя эту картину, - указал он рукой на “Царский дар”.

- Так бери, даром, - махнула Жана рукой.

- Нет уж. Любой труд должен быть оплачен. Особенно такой, - он сделал шаг к картине, полминуты задумчиво в нее вглядывался и вынес приятный автору вердикт: - Очень красиво.

- Спасибо, - ответила Жанка и отошла от нас к столу.

 Я тоже шагнула ближе, изучая полотно. И вынуждена была согласиться с писателем, действительно, очень красиво. Продолжая разглядывать картину, а в частности то, как лев крепко и эгоистично держит обнаженную девушку, я вдруг отчётливо представила нас со Львом на месте изображенной пары. И почувствовала неожиданную взбудораженность, похожую на лёгкое возбуждение: губы пересохли, напрягшаяся грудь заставила меня вздрогнуть и выпрямить спинку, а ладошки вспотели…

 Что же это такое, Дашка? Тебе так не терпится воплотить задумку художницы в жизнь? Ведь с прошлой картиной, моим портретом с маской, Жанка попала в точку… Как провидица, как предсказательница моего будущего…

- О чем задумалась? - спросил у меня Лев, взяв под локоток. Я перевела взгляд на Майского и, мимолетно улыбнувшись, уставилась на бархатные губы писателя. Мне так захотелось их поцеловать. Жадно, ненасытно… Бесстыдно. И тут же раствориться в ласках, отдаваясь в его нежные руки.

- Тебе тоже нравится?

- Да, - коротко ответила я и отвернулась к картинам, пытаясь унять нахлынувшее страстное волнение. Но левая рука Льва продолжала держать мой локоть, удерживая тем самым не только мою руку, но и возбуждение.

- Мне кажется, твоя подруга дала нам явный намёк… - шепнул мне на ушко Майкий и вдруг отпустил меня, но тут же обнял за талию, прижимая плечом к своей груди. И этим самым плечом я почувствовала, как часто бьётся сердце Льва… Дашка, его что, тоже так взволновала эта картина?

- У неё богатая фантазия, - ответила я. Лев, соглашаясь, кивнул и протянул мне свою вторую руку с бокалом. Я чокнулась об него своим и, тяжело вздохнув, сделала глоток коньяка. Он скатился по горлу, обжигая и наполняя грудь ещё более сильным жаром. Майский тоже глотнул, продолжая обнимать меня за талию, притянул к себе и неожиданно поцеловал.

 Вкус его губ перемешался со вкусом коньяка, опьяняя сознание и провоцируя на более эротические мысли. Перед моими закрытыми глазами стояла Жанкина картина. Причём, не просто стояла, она плавно оживала: лев опасно ласкал девушку когтистыми лапами, оставляя на ее белой коже красные царапины, и, жарко дыша, лизал её плечи и грудь влажным, шершавым языком. Девушка же обездвижено застыла на месте и испытывала двоякие чувства и ощущения – страх перемешался со страстью, боль с удовольствием, испуг с желанием… Я вдруг охнула, открыла глаза и встретилась взглядом с целующим меня мужчиной. Он смотрел на меня рассеяно, получая особенное удовольствие от нашего поцелуя и вырвавшегося из моих фантазий оха. Лев остановился и, погладив меня по щеке, тихо произнёс:

- Даша, да ты вся горишь…

- Это все коньяк, - отстраняясь, ответила я. - У меня всегда на него такая реакция.

- Жаль, - он грустно улыбнулся. - А я думал, что это я и наш поцелуй.

 Я улыбнулась в ответ:

- И это тоже… - не стала скрывать.

 Мы одновременно потянулись друг другу за ещё одним поцелуем, но нас остановил мужской голос, раздавшийся за моей спиной:

- Лев! - я обернулась и увидела светловолосого мужчину. Он стоял, сунув руки в карманы широких брюк, и криво улыбался. - Вот так встреча.

- Костя! - искренне обрадовался Лев. - Надо же, кого-кого, а тебя я здесь увидеть никак не ожидал, - Лев посмотрел на меня и тут же представил нас друг другу. - Знакомьтесь, это Константин, мой бывший однокашник, а это Дарья, моя девушка.

 ”Моя девушка”, - повторила я мысленно, тая от этих слов… Он это сказал? да? Девушка… Его… Как приятно!

- Ты ж вроде в Москву перебрался? - спросил Майский у Кости.

- Да вот вернулся родных навестить.

- Надолго?

- Недельки на две…

- Извините, - влезла я в их диалог. - Лев, я отойду тогда пока, мне с Жанной поговорить надо, - Лев кивнул, нехотя выпустил меня из объятий, и я, отойдя от неожиданно встретившихся друзей, принялась искать глазами хозяйку квартиры.