Вот как, Дашка, тебя вежливо послали.

- Важный? - поинтересовалась я.

- Важный.

- Извини… Не хотела мешать… - виновато сказала я и даже сделала  пару шагов назад, но, переборов себя, вернулась обратно и произнесла: - Но у меня к тебе тоже разговор. И тоже важный.

 Лев нахмурился:

- Не думаю, что в нем есть необходимость. Мы же все решили.

- Ты решил, не дав мне сказать…

- Даша, - перебил он меня. - Не стоит. Я тебя уже понял.

- Лев, выслушай меня, пожалуйста, - попросила я, чувствуя как в глазах щиплет и вот-вот появятся слезы. Не плакать, Дашка! Только не при этой светловолосой Марии.

- Ты же видишь, я сейчас занят.

- А когда освободишься?

- Не знаю.

 Я, из последних сил сдерживая слезы, тихо подметила:

- У тебя недоступен телефон…

- Да, знаю. Я его оставил там, где все закончилось, - резко бросил он. - Дарья, иди, тебя, наверное, ждут.

- Ничего, подождут. Мне очень нужно тебе кое-что объяснить…

- Лев, может, пойдем в другое место, где мы можем нормально пообщаться? - подала голос Мария. - Или поговори наконец с девушкой. Только недолго, пожалуйста.

 За второе предложение я была благодарна этой Марии. И с надеждой посмотрела на писателя.

Но Лев, недолго думая, кивнул и резко поднялся с места. Я, понимая, что он выбрал первое и собирается уходить, попыталась взять его за руку. Лев одернул руку.

- Не надо, - сказал он и посмотрел в мои глаза… Холод. Камень. Такие же, как в субботу. Можно ли еще растопить этот холод? Я попыталась:

- Я люблю тебя, я поступила с тобой отвратительно, но между мной и Бо…

- Все, Даша, хватит! Точка, - напомнил он, помог надеть Марии пальто и, схватив свою куртку, быстро покинул клуб. Блондинка, с сочувствием пожав плечами, поспешила за Майским.

 Я проводила их спины взглядом.

 Как больно… Сердце сжимается, дыхание учащенное, от этого в голове слегка мутнеет, пространство давит и в первую очередь на глаза…

 Так, Дашка! Главное, не плачь! Не порть Жанне праздник! Все потом! Дома.

 И мне ничего не оставалось, как, все-таки посетив дамскую комнату, вернуться на девичник.

 Когда я вошла в закрытый банкетный зал, полностью разукрашенные “холсты” и девчонки  вовсю танцевали под зажигательную музыку. Я села на свое место и, старательно сдерживая свои захлестнущие эмоции, натянула на лицо улыбку. Потерпеть. Немного осталось. Совсем немного.

 Тут Жанка, посмотрев в мою сторону, отлепилась от толпы танцующих и подошла.

- Спасибо тебе, все просто отлично! Лучше не придумаешь! - сказала подруга и расцеловала меня в обе щеки. Потянула танцевать, но я отказалась.

 Время аренды помещения подходило к концу, и девчонки решили продолжить гуляние в основном зале. Мне веселиться дальше совсем не хотелось, поэтому я вернула Жанке ее кредитку со словами:

- Я домой поеду. Голова разболелась.

 Подруга с сомнением на меня посмотрела. Но заставлять оставаться не стала.

 И я поехала домой.

И там дала волю слезам.

Однако от них легче не становилось.

 Как уснула, не помню. Зато помню, как проснулась. Во вчерашней одежде, испачканной краской. От нее пострадало и постельное белье - пятна и разводы на простыне и подушке.

 На часах одиннадцать. В квартире почему-то беспорядок, в голове, кстати, тоже. Да и за окном серо и тоскливо.

 Я с равнодушием собрала белье и направилась в ванную. Загрузила стиральную машинку, разделась, раскидывая одежду по полу, и залезла под душ.

 Теплые капли били по коже, я натирала тело мылом и… Заплакала. От так яростно накатившего бессилия, от осознания того, что счастливым Льва может сделать кто-то другой. Не ты, Дашка!

 Ну что, довыпендривалась? Плачешь теперь? Ну-ну… Ну-ну.

 Смыв мыло, я отключила воду и вылезла из ванны. Неудобно наступила, поскользнулась и приземлилась у двери, царапая углом корзины для белья плечо… Громко чертыхнулась и опять заревела. Не столько от боли физической, сколько от досады и обиды. И тут услышала, как в моей квартире надрывается дверной звонок.

 Обернулась полотенцем и босиком прошлепала до двери. Не глядя в глазок, открыла. На пороге стояла улыбчивая Жанка.

- День добрый! - весело сказала она и вошла в квартиру. - Я с маникюра, как тебе? - подружка продемонстрировала свои ярко красные ноготки.

- Красиво, - кивнула я.

 Жанка, стараясь касаться подушечками пальцев, неуклюже стянула сапоги и, бросив их посреди коридора, прошла на кухню. Я, поправив полотенце, последовала за подругой.

 Жанна включила чайник, села за стол. Внимательно посмотрела на меня и подметила:

- Что лицо такое опухшее? - я пожала плечами. - Плакала?

 Я опять промолчала, неосознанно погладила оцарапанное плечо. Оно тут же защипало.

- А это что? - кивнула художница на царапину.

- В ванной поскользнулась.

 Жанка почему-то нахмурилась.

- Давай обработаю чем-нибудь и будем собираться.

 Вот тут нахмурилась я:

- Куда?

- В магазин. Готова поспорить, что новое платье для моей свадьбы ты себе не купила.

 Я плюхнулась на стул:

- У меня много нарядов. Выберу из того, что есть.

- Ну нет уж. Надо новое! Я уже присмотрела. Идеально под маску.

 Напоминание про этот атрибут вызвало во мне очередной приступ слез. Не в силах их сдерживать, я разревелась.

- Ты что это? Ну, перестань! - Жанка вскочила и обняла меня за голову, прижимая ее к животу. - Перестань, помирим мы тебя с Майским.

- Да нет уже…

- Да-да! Надо только постараться. Я, конечно, помогу чем могу, но главное за тобой.

- Жан, - жалобно позвала я. - Я вчера в “Райцентре” встретила Льва.

 Подруга перестала меня обнимать, наклонилась и, глядя в глаза, поинтересовалась:

- Поэтому у тебя голова разболелась? Вы так и не поговорили?

- Он был не один… То есть пришел один, а потом к нему подошла девушка.

- Какая девушка? - нахмурилась Жанна.

- Хорошенькая, - хлюпнула я носом. - Блондинка, стройная.

- И?

 Я, еще раз хлюпнув носом, пересказала Жанке нашу встречу со Львом.

- Ну и что? Мало ли какой важный разговор? - выслушав, заявила она, взяла с полки две чашки, бросила в них чайные пакетики и поставила на стол.

- А тебе надо было быть понастойчивей.

- Он все еще злится. И если бы я настояла на разговоре, разозлился бы еще больше.

- Бы, бы, бы… - пробубнила Жанка. - Мы уже этого не узнаем… Ладно, - Жанка  схватила еще горячий чайник, разлила кипяток по кружкам. - Сейчас чай попьем и в магазин.

 Я покачала головой:

- Жанночка, есть у меня платье, вот зачем?

- Такого нет. А ты, как главная подружка невесты, должна выглядеть совсем чуть-чуть похуже меня, - Жанна хохотнула и, оглядевшись, спросила: - Где твоя аптечка? Царапину нужно обработать.

 Подруга нашла аптечку, обработала мне плечо. Потом заставила выпить чай и съесть бутерброд. Ну и дальше продолжила заставлять подкраситься, одеться и отправиться с ней в магазин.

 Одежда. Я никогда особо не любила ее покупать. Наверное, потому, что не умела носить, чувствуя себя неуверенно и тесно, особенно в приталенном наряде. Серьезно и навсегда, но не так давно я полюбила нижнее белье. Меня Лев под маской Эла научил. Научил видеть себя красивой.

 Но сейчас, смотря в отражение зеркала в примерочной, я не видела себя красивой. Несмотря на то, что платье шикарное, длинное, струящееся, красное, оголяющее плечи вырезом сердечком, и сидит как по мне сшитое. Красота, как сказала Жанка, – это совокупность уникальных черт. Я бы чуть исправила ее, сказав, что это просто совокупность. Все и сразу: не отталкивающая внешность, годная фигура, ухоженные волосы и кожа. А еще выражение лица… Вот оно как раз меня и подводило.

- Что, не нравится? - спросила Жанка, заглядывая в кабинку.

- Нравится. Красивое платье .

- А что лицо такое недовольное?

- Платье красивое, а я – нет.