— Подождите, — растерялся Данила. — Но на кой черт тогда весь этот разговор? Сказал же, я и так не собирался в серьезные отношения вступать.

— Как же, знаю, — покровительственно улыбнулся комитетчик, — бразилец, за которого ты так просил, шустряком, говорят, оказался — обскакал тебя с Малявиной? А ты промолчал, даже морду ему не набил.

— Не ваше дело! — прожег кагебешника злым взглядом Данила. — Мы как-нибудь сами во всем разберемся.

— Надеюсь, не поубиваете друг дружку? — жизнерадостно заржал Шориков. — А что в таких случаях у футболистов происходит — дуэль на мячах? Такого, по-моему еще не было, зови — посмотрю.

— Зачем такие извращения? — искренне удивился Мельник, невинно глядя на собеседника. — Если надо, я его во сне шнурками от бутс задушу. Мы же с ним на сборах в одной комнате живем. Так что, подгадать удобный момент несложно. А всем скажу, что, дескать, самоубился из-за тоски по родным пальмам.

Шориков поперхнулся. Закашлялся, побагровел и ошарашено уставился на футболиста глазами, полными слез.

— По спине постучать? — участливо поинтересовался Мельник. — Или водички принести?

— Ну ты и фрукт! — покрутил головой капитан, отдуваясь и вытирая лицо носовым платком. — Не ожидал. Откуда только мысли такие в твоей дурной башке берутся. Интересный ты, оказывается парень, надо будет к тебе попристальней приглядеться.

— Вы это уже в прошлый раз говорили, — нахально заявил Данила. — Помните, когда на Петровке беседовали? Вы, кстати, обещали подумать, как нам с судьями помочь. Финал ведь скоро.

— Опять ты за свое! — осерчал комитетчик. — Кто о чем, а вшивый о бане. Помню я о твоей просьбе. И, что надо, делается. Все, чеши отсюда.

— И вам не хворать!

1969 год. Май. Швейцария. Базель.

— Константин Иванович, а чего мы во Францию-то прилетели, нам ведь в Базель нужно — а это вроде как Швейцария? — Маслов с недоумением смотрел через иллюминатор на терминалы аэропорта Базель-Мюлуз, над которыми лениво полоскался на ветру триколор французской республики. Работяга «ильюшин», доставивший динамовцев и других членов многочисленной советской делегации из Москвы, неторопливо катился по бетонке взлетной полосы к своему месту, указанному диспетчером.

Бесков оторвался от своего рабочего блокнота, в котором черкал что-то весь полет, глянул на игрока с некоторым сочувствием и нехотя произнес:

— Масло, ты на инструктаже каким местом слушал?

— Да тем же, что и все — ушами, — удивился Валерка.

— Нет, похоже, жопой! — припечатал старший тренер.

Салон на секунду затих, а потом футболисты разразились хохотом. Красный, как рак, Маслов зло оглядывался по сторонам и тихонько материл одноклубников.

— Валер, — сжалился над ним Мельник. — Швейцарцы совместно с французами этот аэропорт после войны построили. И управляют им тоже вместе. Тут расположение очень удачное — на стыке сразу трех границ: немецкой, французской и швейцарской. Так что не удивлюсь, если фрицы рано или поздно подсуетятся и тоже влезут в этот проект.

— Так бы сразу и сказали, — проворчал Маслов. — А то жопой, жопой.

— Га-га-га!!!

Небольшой отельчик, в котором разместилось «Динамо», располагался неподалеку от Санкт-Якоб-Стадиона, где должен был пройти финал. Федерация в кои-то веки пошла навстречу и перенесла матч чемпионата страны с «Уралмашем» на один день и поэтому москвичи прилетели в Швейцарию за два дня до игры. Мельник еще, помнится, искренне удивился этому обстоятельству, ведь до этого обычно каких-то специальных пауз не делали даже для сборной. А тут вдруг такая щедрость! Интересно, не Комитет ли приложил к этому свои руки? Впрочем, даже если и так, никто не расстроился.

Утром Бесков погнал футболистов в ближайший парк на зарядку. Что искренне радовало, так это то, что местные жители не проявляли особых эмоций по поводу приезжих спортсменов. Швейцарцы вообще были довольно спокойными ребятами. То ли дело какие-нибудь итальянцы, или, прости Господи, греки — Данила до сих пор иногда вздрагивал, вспоминая ад на стадионе в Пирее. И почесывал памятный шрам.

Матч со свердловчанами, кстати, Мельник пропустил. Бесков решил поберечь лидеров и выпустил на поле полурезервный состав. Выделялся в нем, разве что, Ривелино. Как ни старалась советская сторона, но испанцы уперлись и категорически не согласились разрешить дозаявку бразильца. А в УЕФА развели руками и сослались на регламент соревнования. Так что, расстроенный Динамит отыгрался на «Уралмаше». Два шикарных мяча плюс голевая передача и итоговые 3-0.

В Базель Ривелино все же прилетел. Константин Иванович ругался до хрипоты в Спорткомитете, Федерации и, поговаривали, аж на Старой площади, но отстоял всех своих игроков основы и включил их в состав делегации. Даже травмированный Численко, и тот наслаждался вместе с одноклубниками видами старинного города. И за это Бескова можно было исключительно уважать. Аничкин даже предложил еще в аэропорту в Москве скинуться и преподнести старшему тренеру достойную бутылку какого-нибудь вискаря или джина. Народ в принципе не возражал.

— Главное, чтобы премиальные за победу не зажали! — высказался Маслов. — А то суточные просто слезы, ни хрена не купишь.

— Тьфу на тебя, — рассердился мудрый Яшин. — Сглазишь ведь!

— Спокойно, Лев Иванович, мне одна цыганка нагадала, что обязательно выиграем у «барсуков», — успокоил его Валерка. — А я эту ведьму давно знаю, ее слово верное. Она меня однажды предупредила, чтобы с певичкой из «Мосэстрады» не связывался, так что вы думаете: и правда шалашовка та с сюрпризом оказалась — другого кавалера своего трипаком наградила! — Футболисты дружно заржали. Мельник, посмеиваясь, вполголоса переводил историю Ривелино, который захотел узнать причину всеобщего веселья.

— Шут гороховый! — улыбнулся голкипер. Но с явным облегчением. Поверил? А еще коммунист!

После короткой, но весьма интенсивной разминки, москвичи с шутками-прибаутками завалились в ресторан отеля. Вышколенный персонал уже приготовил завтрак и тихо испарился, чтобы не мельтешить перед футболистами. Для Мельника принцип шведского стола не являлся чем-то из ряда вон выходящим, но некоторые его товарищи посматривали на разнокалиберные кастрюльки-подносы-тарелки с немалым удивлением. Так что пришлось прийти на помощь и объяснять что к чему. Плохо только, что прикрепленный к «Динамо» товарищ с Лубянки явно взял на заметку его повышенную информированность в данном вопросе. И взгляд был такой, знаете ли, прицельный. Явно ведь отметит в своем отчете о поездке. А, ладно, не привыкать, можно опять проехаться по ушам, если спросят, и сослаться на какую-нибудь телепрограмму. Или свалить на Ривелино, все равно по-русски не понимает и ничего не скажет, черт заморский.

Забавно, но спустя примерно полчаса после окончания перекуса к Бескову примчался управляющий и долго-долго верещал, как резанный. Оказывается, по простоте душевной, футболисты схомячили в ноль то, что было приготовлено для всех постояльцев отеля. И теперь разгорался нешуточный скандал, ведь другие гости остались голодными. Константин Иванович недолго думая послал настырного швейцарца…нет, не туда, куда вы наверняка представили, а к руководителю делегации. То есть, к Андрею Петровичу Старостину. Ага, забавная шутка — прославленный спартаковец во главе бело-голубых. Но, оказывается, один из знаменитых на всю страну футбольных братьев, давно уже занимал подобные посты в сборных командах СССР. Теперь вот очередь дошла до клубной.

Неизвестно как, но, вроде бы, как-то все урегулировали. Обслуга, правда, носилась как ошпаренная и тащила из близлежащих магазинов продукты на кухню, где царил форменный бедлам, а толпящиеся в холле гостиницы постояльцы недовольно переговаривались и бросали на проходящих мимо футболистов недружелюбные взгляды. Но чинно, чинно все было. Европа-с. У нас-то наверняка и до мордобоя бы легко дело дошло. Шутка. Хотя…