— Кир-р-р, — рычу от удовольствия и восторга. Хочу раствориться в нем.

Внезапно мой хозяин останавливается, отстраняет меня и спускает на пол.

— Сядь на свое место, — приказывает и уходит на балкон.

Я беспрекословно делаю, что велено, дыхание выравнивается, на смену возбуждению приходит разочарование и гнев. Демоны! Что это сейчас было? Нет, мужчины никогда от меня не отказывались, потому что я себя никогда никому не предлагала, хотя от желающих отбоя не было. Отвергнутой быть унизительно и противно. Что случилось? Нельзя называть его по имени!

С ожесточением кидаюсь на обед, доедаю ставшее безвкусным мясо, пирог запиваю вином. Хотя бы поем.

— Кто тебя научил драться? — как ни в чем не бывало спрашивает Кир, когда возвращается через продолжительное время и садится на свое место.

— Учитель, — беззаботно отвечаю, выбирая на столе самую крупную грушу вонзая в нее зубы.

— Учитель был твоим отцом?

— Нет, — фыркаю я.

— Ты очень красивая, — говорит Кир после небольшой паузы, никак не реагирую на его слова, — но у тебя скверный характер и длинный язык. Я люблю покорных. — Ах, вон оно в чем дело! Ну, я-то точно не самая покорная из его рабынь. — Я продам тебя за хорошие деньги.

— Лучше найми меня, я отработаю свой долг.

— Что ты будешь у меня делать, Лира? — смеется Кир.

— Что скажешь, — говорю, смакуя грушу, — но работа в поле или уборка в доме явно не для меня, а опыт общения с мужчинами у меня, как ты уже знаешь, совсем небольшой.

Только ты.

— Так для чего ты мне, строптивая рабыня? — Кир ухмыляется.

— Я хорошо управляюсь не только с мечом, — торгуюсь и наблюдаю за реакцией князя, он внимательно за мной наблюдает, но расслаблен, — я могу стать воином твоей дружины.

Кир громко, беззастенчиво смеется.

— Женщина, ты победила только одного моего воина, а думаешь, что достойна моей армии? — на его вопрос киваю. — Сможешь выстоять против трех или четырех моих воинов?

— Если повезет, и если они будут нападать не одновременно.

— Ты считаешь, что ты сильнее моих воинов?

— Нет, — снова фыркаю я.

— Почему тогда, Лири, я должен взять тебя в свою армию, куда стремятся попасть самые лучшие воины княжества Илиар?

Да, что он с моим именем определиться не может!

— Я быстрее любого из твоих воинов и готова отдать за тебя жизнь, князь, — говорю серьезно. Только бы купился, моя жизнь мне самой нужна. — К тому же за мои подвиги не нужно дарить рабыню, — продолжаю с улыбкой.

Кир долго молчит, мой живот полон, пытаюсь разглядеть, что изображено на карте на столе рядом. И вдруг соглашается.

— Я отпущу тебя только тогда, когда посчитаю, что ты отработала долг. Жить будешь на женской половине, жалования у тебя нет.

— А оружие? — перебиваю его.

— Выберешь в оружейной мастерской. Если я пойму, что ты меня обманываешь или работаешь в чужих интересах…

— И экипировка. Мне нужна новая экипировка…

— Лира! — рычит Кир.

— Я все поняла, князь, если разочарую тебя — сам меня убьешь, — беззаботно сообщаю. Пусть только снимет с меня свою печать, сразу же исчезну из этого города, и отправлюсь на край света. — Так что там с экипировкой?

— Закажешь у Ори, нашего мастера-оружейника. Махи, наставник, тебе покажет.

— Это хорошая сделка, Кир. Я стану для тебя хорошей охраной, потому что никто не станет воспринимать хилую рабыню серьезно.

— Я еще не принял от тебя присягу на верность. Если после тренировки с моими дружинниками пойму, что от тебя действительно есть толк, то найму тебя, если нет…

— То убьешь меня или продашь, — заканчиваю его мысль.

Наш разговор очень удачно прерывает Роук, он зовет Кира на встречу с послами королевства Хору и уходит. Встаю из-за стола. Князь подходит ко мне, берет за подбородок, по-хозяйски гладит лицо, шею, снова запускает пальцы в мои волосы.

— Откуда ты, Лира? — снова прокатывает во рту мое имя.

— Я не знаю, мы с учителем часто переезжали, — почему-то почти шёпотом отвечаю ему.

— Кем были твои родители?

— Я не знаю, меня младенцем нашел учитель и вырастил, — говорю, а сама закрываю глаза от наслаждения, когда пальцы Кира путешествуют по моей шее.

— У тебя благородная кровь. Кто ты, Лира? — говорит он мне шёпотом на ухо.

— Я не знаю, учитель подобрал меня где-то у реки, до вчерашнего дня я была уверена, что мои родители были нищими рыбаками, которые решили избавиться от лишнего рта, — зачем-то рассказываю то, о чем знали только мы с учителем.

— Ты очень красивая, Лира, у тебя идеальное тело, — мягко говорит Кир, проводит пальцем по моим губам, которые мгновенно открываются, ожидая поцелуя. — Почему у тебя не было мужчин?

— Потому что девственницы дороже стоят, особенно с хорошей кожей. Так вероятность того, что меня купит кто-то богатый, кто сможет дать рабыне, хорошую жизнь увеличивается.

— Я продам тебя хорошему человеку, — отвечает Кир и отпускает меня. Он как-то сразу становится уставшим, садится в кресло, выдыхает, глухо говорит. — Иди, маленькая рабыня.

Ушла, бухнулась на топчан.

Что это сейчас было? Уверена, если бы Киру не стало плохо, я бы выдала ему еще что-нибудь. Демоны! Князь умеет колдовать, это, наверняка, его магия на меня так действовала через печать. Что нужно от рабынь? Чтобы они боготворили своих хозяев, Фури вчера так и светилась от счастья, когда к Киру полетела. Учитель всегда говорил, чтобы я избегала магов, потому что они могут подчинять себе людей.

Слуги сказали мне, чтобы до вечера я не выходила из комнаты, она хоть и была небольшой, но места все же достаточно для того, чтобы размяться (Кир говорил об испытании с воинами) и помедитировать. Свою старую одежду, которая была гораздо более удобной для этих занятий, я держала в каморке, не дала выбросить. После нескольких часов работы мышцы благодарно загудели, а созерцание своей души позволило вернуть спокойствие духа после разговора с Киром.

Сосредоточилась на ощущениях в теле. Печать князя молчала. Как именно она действует на меня? Если вырезать печать, а потом тут же воспользоваться услугами лекаря для заживления кожи? Я не успею истечь кровью. Но вынесу ли такую боль? И чем вырезать печать? Наверняка, есть какая-то защита на ней: уверена, и раньше были желающие избавиться от клейма хозяина. А если сделать это за границами Илиар? Кажется, магия правителей связана с землей их государств. И у кого бы обо всем этом узнать? По дворцу мне разгуливать не разрешают, указывают на мою каморку. А если выбраться в окно, например, ночью?

За этими мыслями провела остаток дня. К вечеру мне принесли что-то из еды, съедобное, но у Кира было вкуснее. Потом меня попросили взять обувь и отвели на площадку для тренировки дружинников, где меня ждал князь, воины полукругом стояли за его спиной.

— Подойди ко мне, Лира, — хозяин протянул ко мне руку, я почему-то взялась за нее. Демонова печать! — Если ты докажешь, что достойна быть в моей армии, то я приму тебя, если нет — продам. Ты должна будешь сразиться с пятью воинами, это условие для всех, кто хочет вступить в мою дружину. Если после победы ты сможешь стоять, я посчитаю, что испытание ты прошла.

— Я могу подготовиться, князь? — он кивает в ответ.

На самом деле я готова, весь день разминалась, но если есть возможность понаблюдать за тем, как тренируются его воины, к чему ее упускать. Учитель говорил, что всегда нужно узнать как можно больше о своем противнике. Для отвода глаз вскидываю руки и ноги, а сама смотрю за дружинниками. Их приемы новы для меня, но перенять мне их вряд ли удастся, потому что самыми эффективными из них являются основанные на силе и мощи.

А вот у Фури можно было кое-чему поучиться. Она расположилась у ног Кира, тот кормил свою рабыню виноградом. Девушка сидела с опущенными глазами и робко поднимала их, когда князь ее звал. Но ее взгляд был полон такого обожания, что мне становилось страшно за себя — я утром выглядела так же. Фу! Иногда Кир целовал Фури, запрокинув ее голову. Она же даже не пыталась обнять его, держала руки на коленях. Да уж. Неудивительно, что Кир за обедом вспылил, я на месте этой рабыни уже давно бы влезла ему на колени. И как такое может нравиться мужчинам? Это же словно со статуей сидеть.