Он открыл глаза. Она была рядом, в своей обычной позе, с опорой на хвост, переводчик был включен. Она улыбнулась ему. Ему очень полюбилась ее широкая, жутковатая улыбка. Но это была граница, за которую он боялся переходить.

– Мне нужно мое снаряжение.

Она вернула ему все его вещи, включая травматический пистолет. А Форрест-то считал, что пистолет потерялся.

– Это не смертельное оружие, – добавила она. – Смертельного у тебя вообще нет. Что ты будешь делать, если столкнешься с неприятностями, Джон Форрест?

«С какими неприятностями? – подумал он. – С твоими друзьями?»

– Что я буду делать? Я не собираюсь убивать. У меня иная миссия, исследовательская, я здесь не на тропе войны.

– Исследовательская миссия, – повторила она. – Я понимаю.

– А как насчет тебя, Секпул? Я перед тобой в неоплатном долгу, конечно, но как тебя занесло в эту дыру? Как получилось, что ты оказалась здесь?

– Поверхность планеты является источником сырья, Джон Форрест. Мы приходим сюда, чтобы заключать сделки с туземцами и воевать друг с другом за ресурсы. Я искала ядовитые деревья, из них можно делать боеприпасы.

– Это работа не для врача.

– Во тьме мы живем столько же, сколько и на свету, мистер Пришелец, и хотя я выбрала медицину, но рождена была для большего. Я видела, как ты бежал от паразитов, как залез на дерево, а затем упал, но я оказалась рядом случайно.

«Теперь я слишком много знаю, – подумал Форрест. – Складывается впечатление, что у меня серьезные неприятности. Но если ты пощадишь меня, если ты сможешь это сделать, я буду тебе благодарен…»

Он ничего не сказал вслух, только кивнул.

– Я скоро покину тебя, – сообщила она. – Здесь есть все, что тебе нужно, и ни зубастики, ни телогрызы тебя тут не тронут: пустоты под Великими Сердцами служат нам безопасными домами. Я дам тебе навигатор, потому что ты не знаешь, как вернуться к тому месту, где я нашла тебя. Ты был очень болен. Не торопись: поешь, отдохни немного перед дорогой. Я не обрадуюсь, если ты свалишься от усталости до захода солнца…

– О, так… мы называем это акклиматизацией. Ничего страшного, я готовился к смене временных зон…

Форрест любил носить наручные часы, у него их была целая коллекция. До отъезда в Западную Африку он приобрел одни, сделанные специально для венерианского путешествия. Остроумная и дорогая игрушка: кроме времени, указываемого часовой, минутной и секундной стрелками, часы показывали орбитальные стыковки двух планет. Секпул вернула ему их. Он не думал, что она могла их испортить. Форрест взглянул на тот циферблат, который его интересовал, и сердце его тревожно забилось.

Он хотел спросить ее, сколько времени он был болен? Как долго длится в ее мире день? Он не представлял, как сформулировать вопрос, но это было и не важно. Он знал достаточно о жестких ограничениях аппаратуры ПоТоло, чтобы понять, что пропустил временное окно. Новый шанс вернуться представится не скоро.

– Но у меня к тебе есть предложение, Джон Форрест. Оно только что пришло мне в голову. Почему бы тебе не задержаться здесь? Не спеши возвращаться на небо. У тебя исследовательская миссия, а я могу познакомить тебя с интересными людьми. Потом мы сможем доставить тебя туда, куда пожелаешь.

Форрест незаметно опустил планетарные часы во внутренний карман. В ее зеленых глазах светились лживые огоньки, улыбка была холодной и натянутой, но ему было все равно.

– Отличная идея, я только «за». Когда выходим?

Если он застрял, на год или на всю жизнь, у него достаточно времени, чтобы присмотреться к этому миру. Он не видел другого выхода. Да и почему нет? Если эта женщина опасается за его жизнь, то она просто плохо знает Джона Форреста! Но что скрывали гадальные кости в мешочке на ее шее?..

Форрест снова «свалился от усталости до захода солнца». В комнате царил сумрак, огни в стенных нишах притушены. Он услышал голос Секпул, но самой ее не было видно. Она отгородила часть помещения в конце комнаты так же, как она отгораживалась, когда он болел. Автоматический переводчик лежал на столе. Заинтригованный, он надел его и подкрался к перегородке, осторожно обходя ее, пока не добрался до щели. Посмотрев через нее, он увидел в отгороженном пространстве себя – дрожащего, голого, стоящего почти напротив.

Форрест опешил. Он словно смотрелся в большое зеркало, но это зеркало не отражало комнаты позади него. Обнаженная фигура была голограммой. Рядом с ней находилась также голографическая фигура мужчины-ящера, одетого в черно-белый наряд (хвоста его не было видно). Секпул, стоя спиной к Форресту, быстро говорила на языке, напоминавшем треск и свист фейерверков, но переводчик в целом справлялся со своей задачей.

– Нет. Он настоящий, не какой-нибудь флишататонатон. Но в нем есть имплантат, прикрепленный к стенке желудка. Я не трогала имплантат, потому что не знаю, для чего он…

«Приятно сознавать, что ты ходячий инопланетный образец», – подумал Форрест. Ответ мужчины, переданный по видеосвязи, оказался неразборчивым.

– Переговоры – это, конечно, прекрасно, но как долго они будут продолжаться?.. Это лучше. Гораздо лучше, чем… кинсниппинг, Эсбе! Мы же хотим избежать репрессий, верно?

Он подумал, что ее хвост сейчас должен быть напряжен. Он бы хотел увидеть его. Он тихонько отступил назад, положил гарнитуру на место и снова лег; в голове был хаос.

Форест притворился спящим и, кажется, на самом деле задремал. Он очнулся, когда услышал, как кто-то крадется.

Огненные шары светили тускло, перегородки не было. Секпул сидела возле светильника, обернув хвост вокруг ног. Ничего не двигалось, но шорох стал ближе. Форрест озадаченно повернулся на бок, словно бы во сне, и увидел нечто, выползающее из стены комнаты.

Тень передвигалась по полу. Человеческая, мужская фигура – стройный юноша, голый, сильно избитый, стоял боком к нему. Колено, спина, ребра и плечи юноши были пересечены багровыми рубцами. Вокруг глаз темнели синяки. Никаких признаков хвоста, и, если бы не четкое ощущение реальности происходящего, Форрест решил бы, что спит и во сне видит этого мальчика. Волосы явившегося были черны, зеленоватая кожа казалась неестественно бледной, пока он не подошел к свету. Он был не просто бледен – он был полупрозрачен, почти бесцветен.

Истерзанный мертвец, но двигающийся; призрак, управляемый Секпул.

Очередная голограмма? Судя по действиям Секпул, нет. Она обнимала мальчика, касалась его, шептала, поглаживала его темные волосы и опухший от побоев лоб. Форрест кашлянул.

Она оглянулась; призрак мгновенно исчез.

– Что это было? – выдохнул он.

Большие глаза смотрели на него не мигая, она спокойно отодвинулась от огня и надела переводчик.

– Мой сын, Гемин. Он приходит ко мне. Обычно я виделась с ним в одиночестве; раньше ты не просыпался. Он умер под пытками. Избегай такой смерти, Джон Форрест. Это плохой путь.

Она сняла наушник и отвернулась; разговор окончен. Форрест встал и подошел к огню, по дороге надев гарнитуру. Он выдержал ее взгляд, намеренно медленно поправляя переводчик.

– Расскажи мне об этом, Секпул.

Она смотрела в огонь, еще плотнее обвив себя хвостом.

– Рассказывать почти нечего. Он был пойман в тайной войне и взят в заложники; мы не смогли договориться о его освобождении. Обращались с ним жестоко, наши протесты ни к чему не привели; потом мы узнали, что он умер. Ничего нельзя было сделать. Я только утешаю его, насколько могу… Смерть не конец, Джон Форрест, мы все это знаем, потому что наши мертвые возвращаются к нам. Они общаются с нами во сне и наяву. Но когда они, наконец, уходят навсегда, мы не знаем, что с ними будет дальше. Мы не знаем, спокойно ли им, избежали ли они страданий или пойманы в ловушку смерти. Это жестоко.

– Я знаю, что ты шаманка, – сказал он. – Должно быть что-то, что ты можешь сделать для него.

Длинные пальцы сжали мешочек с гадальными костями.

– Нет. Не будем говорить об этом. Я не могу помочь моему мальчику. Они исчезают, вот и все, и он тоже уйдет, и я не знаю куда.