— Завтра же точное количество пороха мне на стол! — кричал князь, тряся руками. — Что это такое, сплошное немогузнайство и ничегоневедайство! Очнитесь, господа, вы русские офицеры, вы все должны знать! И сколько мулов выделяют, тоже сообщите! И сколько сухарей. В общем, все, самые свежие сведения. Притащите мне интенданта, пусть он сам все расскажет!

Он метнулся к писцу, проверил, что тот начиркал и довольно покивал.

— Молодцом, Гришенка, молодцом. Вот только здесь допиши: 3-й стрелковый Его величества полк, он тоже идет в поход.

Затем генералиссимус молниеносно обернулся ко мне и закричал:

— Витя, где ты ходить соизволил? Ты знаешь, что тебя с полудня дожидаются купцы из Астрабадского торгового дома? Ну-ка, марш к ним на встречу, они уже ночью уезжают в Астрахань, только тебя осталось повидать! Когда увидишь, не смей ссылаться на меня, скажи, что тебя послал Безов из Коммерц-коллегии.

Я застонал, но возразить, конечно же, не мог. Чтобы не ставить секретность экспедиции под угрозу, пока нельзя посылать военных к купцам. С ними должен поговорить я, независимый гражданский посредник, иначе тайна похода всплывет на поверхность раньше времени.

— Возьми извозчика и езжай скорее, — приказал Суворов и снова повернулся к двум собеседникам, стоявшим перед ним навытяжку. Он, казалось, уже забыл о моем существовании.

Прохор безнадежно старался накормить своего господина, но князь нетерпеливо отпихивал горшок с едой.

Несмотря на усталость, я спустился вниз, вышел из дома и взял извозчика. Минут через двадцать неспешной поездки я входил уже в другой дом, трехэтажный и роскошный, с высоким каменным забором, затейливыми узорчатыми воротами и двором, полным тюков, сундуков и ящиков. Слуги носили из дома все новые и новые баулы и складывали их в небывало высокие горные вершины. В дальнем конце двора собрались тележки, а еще немилосердно визжали ослы и ржали лошади. Кое-где я заметил даже парочку верблюдов, флегматично жующих траву и безразличных к окружающему их гвалту.

Дом был полон людей, беспрестанно кричащих и спорящих друг с другом.

— Где мне найти купца Догадова? — закричал я, схватив пробегавшего мимо слугу за локоть.

— Наверху, на шерсти, — ответил тот, высвободился и побежал дальше.

Так ничего и не поняв, я поднялся на третий этаж и обнаружил там в одной из комнат, заполненной людьми со счетами и кипами бумаг, искомого купца. Повсюду на полу лежали тюки с шерстью.

— Я прибыл от Безова! — закричал я в ухо купцу.

Он поднял голову от кучи счетов, лежавших перед ним и поглядел на меня. Это был русский человек, сразу видно, да только одеждою он походил на азиата. Тело покрывал разноцветный шелковый халат, на голове меховая шапка, ноги в мягких сапожках. Пожевал толстыми губами и закричал в ответ:

— Не могу говорить сейчас, уж поверьте! Надо было вам раньше приходить! Мы через час уже выезжаем! Вы вот что, возьмите Мишаню с собой, моего помощника по северу. Он и дорогу знает, и языки, и обстановку на юге. Несколько раз в Хиву ездил, все покажет и объяснит.

— Вы готовы предоставить нам своего помощника? — удивленно спросил я.

Догадов кивнул.

— Вы же путь на Индию открывать едете? Давно пора, вот где истинные богатства кроятся-то! Мишаня вам ничего не будет стоить, просто вы ему не мешайте, он все подмечать будет и потом мне доложит.

— Откуда вы знаете про Индию? — продолжал допрашивать я, выдав себя с головой.

Догадов улыбнулся.

— У нас есть свои осведомленные люди в правительстве. А вы что, всерьез полагаете, что идете в поход ради славы воинской и расширения границ государства российского? Это, конечно же, тоже важно, но в первую очередь мы пути должны проложить для торговли с Азией. Если Европа чрез нас с Индией и Китаем торговать будет, то кто тогда всех вот здесь держать будет? — он показал кулак. — Все богатства сквозь нашу страну потекут, вся торговля между странами у нас будет, понимаете? Так что не забывайте, для чего в первую очередь это мероприятие затевается!

Он кивнул и снова склонился к бумагам. Я стоял ошеломленно, а Догадов поднял голову, заметил меня и закричал:

— Не беспокойтесь, я отправлю Мишаню, он придет к Хвостову завтра утром и все расскажет, чего изволите знать.

Я тоже кивнул и попрощался с купцом, пожелав ему удачной дороги. Выйдя из шумного дома, я облегченно вздохнул и снова решил пройтись пешком. Если уж совсем выбьюсь из сил, то найму извозчика.

Задумавшись о словах купца, я не заметил, как свернул с больших улиц в узкие закоулки. В городе к тому времени чуть потемнело, но все равно было светло, поскольку сейчас царили белые ночи.

Впрочем, когда позади раздался топот ног, я обернулся рассеянно и не сразу догадался, что это бегут по мою душу. Слишком уж необычно нападать на человека при ярком свете посреди столицы с обнаженными шпагами в руках. А именно это и намеревались сделать трое молодчиков, бежавших за мной по переулку. Я понял, что попал в неприятную заварушку.

Оружия при мне не оказалось. Можно сказать, я был гол и невинен против трех вооруженных головорезов. Они бежали за мной явно не для того, чтобы выразить свое почтение. На головах шапки, лица прикрыты платками, темные фигуры в плащах, а в руках обнаженные шпаги. Увидев, что я заметил их, нападавшие прибавили ходу.

Улица, как обычно в критических ситуациях, обезлюдела. Поскольку я слишком дорожил своей безрассудной головушкой, чтобы покладисто сложить ее перед разбойниками, я решил отступить перед превосходящими силами противника. Короче говоря, я побежал вперед по улочке.

Но преследователи оказались предусмотрительны и навстречу мне из подворотни выскользнули еще двое, тоже в таинственных плащах и со шпагами в руках. Я огляделся и обнаружил, что оказался заперт в каменном мешке переулка. Вокруг тишина, будто все жители Петербурга внезапно улетели на Луну. Только где-то завопил кот, тоже, видимо, встретив соперника.

Ну что же, очень может статься, что сейчас меня проткнут, как поросенка и я получу окончательный ответ на вопрос, игра ли это воображения под воздействием Э-прибора или действительно прошлое время. Правда, при этом я могу скончаться, но зато утешаясь мыслью, что напоследок помог в развитии отечественной науки.

— Стой спокойно, мы просто хотим поговорить, — глухо сказал один из нападавших, подходя все ближе.

Ага, как же, а зачем тогда тускло блестящие клинки? Проткнут и даже имени не спросят. Я вздумал было звать на помощь, но осекся. Дело происходило совсем в позднее время, зачем подвергать опасности жизни других мирных жителей? С другой стороны, что я теряю, почему бы не оказать на врагов психологическое воздействие? Очень уж не хотелось мне вертеться на острие шпаги, как барашек на вертеле.

Выставив руки в стойке каратиста, я состряпал угрожающую физиономию и завопил так громко, что давешний кот удивленно замолчал. Судя по всему, атака на моральное состояние удалась, потому что противники замедлили шаг и недоуменно переглянулись.

— Ваныч, так он малахольный же, — разочарованно сказал другой душегуб.

В подтверждение его слов я заорал еще громче и угрожающе повел руками перед собой, как Брюс Ли. Невидимый кот в соседнем дворе тут же присоединился к моему выступлению.

— Малахольный, не малахольный, а велено взять для допроса, — непреклонно ответил первый противник и двинулся ко мне. — Ну, что встали, черти, навалились на него, разом!

Повинуясь приказу, его команда бросилась ко мне. Я отчаянно завопил, прижимаясь к забору и в этот миг в дальнем конце переулка показались военные мундиры патрульных.

— Эй, не шали! — крикнул офицер, завидя нашу бучу.

— Уходим, — приказал Ваныч, поглядев на нежданных избавителей и погрозил мне пальцем. — А тебя, пугало, мы еще достанем.

Вся разбойничья ватага ринулась с места происшествия, оставив меня судорожно глотать воздух, прислонившись к забору. Патрульные подбежали ко мне и один из них спросил: