Вот последний вариант, кстати, был ничего так. Хоть не стыдно.

— Здравствуйте.

Интересно, если я сделаю вид, что ничего не произошло, это прокатит?

— Здравствуйте. — блин, видя эти огоньки в глазах мужчины, можно понять — не прокатило.

Э-э-э-эй, кто-нибудь! Сотрите эту мерзенькую улыбочку!

— Елена Викторовна меня к вам отправила.

Улыбочка скромнее не стала. Черт, все-таки не зря я его заочно ненавидела.

Сейчас же точно гадость какую-нибудь сморозит, надо опередить:

— Ну ладно… — воспользовалась молчанием. — Я тогда пойду.

Наверное, если бы брови Ильи Владимировича могли, они бы вообще под волосы спрятались. По крайней мере, до уровня спадавшей на лоб челки они уже добрались.

От полного словесного уничтожения, которое наверняка бы состоялось, меня спас звонок мобильного. Не моего, конечно. Вот и отличный шанс смыться отсюда от греха подальше, благо, что моя трудовая и рекомендации уже лежали дома. Ну что я, работу другую не найду, что ли?

— Анна Львовна, подождите. — голос нового владельца настиг меня в дверях. Кажется, сбежать незамеченной не вышло.

Ладно…

Покорно развернувшись, вновь взглянула на мужчину, который рукой призывал подождать, а сам в это время сосредоточенно отчитывал кого-то по мобильнику.

Угу, давно не виделись.

По крайней мере у меня есть пара минут для того, чтобы придумать несколько остроумных ответов, после использования которых можно будет с чистой совестью попрощаться и с гордо поднятой головой выйти из кабинета.

Можно даже фейерверк из бумаг устроить, вон как раз коробка с документами стоит. Всегда мечтала так сделать.

Однако остроумие и сарказм не пригодились. После того, как Илья Владимирович сбросил вызов, он стал предельно серьезным.

— Анна Львовна, скажу прямо. Покупка вашего предприятия… — мужчина сделал паузу, подбирал нужные слова, видимо. — Она прошла не так гладко, как мне бы хотелось. И дело даже не в технических вопросах.

Окей, раз уж у нас тут деловой разговор…

— А в чем?

— Не в чем, в ком. В людях.

— А что с ними не так? — надеюсь, я достаточно хорошо спрятала насмешку в голосе.

— У нас немного разные взгляды на жизнь. — расплывчато ответил мужчина, а я вдруг четко представила, как Илья Владимирович и Елена Викторовна объясняют нашему повару тете Гале о том, что на обед теперь стоит подавать суши и роллы, а по праздникам стоит делать упор на стейки.

— Так увольте всех остальных.

— Анна Львовна. — да что он заладил? — я не ставлю перед собой целью оставлять без работы людей. Те сокращения, которые были произведены, являются неизбежностью.

И вот тут я поняла, что он не оценит моих подколов, а я все равно не пойму его позиции. Напрасная трата времени друг друга. Наверное, именно поэтому я вздохнула и спросила прямо.

— А я-то тут причем?

Илья Владимирович улыбнулся. Видимо, вопрос, по его мнению, был правильным.

— Скажем так, нам нужен посредник. Между теми работниками завода, которые остались, и новым руководством.

Не знаю, как вам, но мне на этих словах стало обидно. Не могу точно сказать, что именно меня задело — то ли тон, который выбрал Илья Владимирович, то ли это четкое разделение «мух и котлет», в общем, моя вежливость вновь решила отойти в сторонку.

— А столичные психологи уже не справляются?

— Не в этом дело. — не обращая внимание на едкие нотки, ответил владелец «Великолепных пластмасс». — Вы серьезно думаете, что я не понимаю, что вы меня прямо сейчас убить с особой жестокостью готовы и по пакетам расфасовать?

— Максимум — покалечить. — ну а смысл теперь-то уже врать.

— Тогда на вашем месте я бы встал в очередь, боюсь, подавляющее большинство оставшихся сотрудников разделяют вашу точку зрения.

— Вы еще уволенных забыли.

Ответить Илье Владимировичу помешал шорох в приемной, на который он, ровно как и я, отвлекся. Посмотрел в сторону двери, а потом… Нажал на кнопку переговорного устройства?! Серьезно?!

Он даже не подумал выглянуть…

— Елена Викторовна… — начал мужчина, но в этот момент дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился Петрович, старший смены.

Судя по офигевающему взгляду, он уже успел оценить обновленный дизайн, а по рту, который то открывался, то закрывался, было ясно, что цензурных слов по поводу этих изменений у мужчины не было.

— Илья Владимирович сейчас занят… — из-за спины Петровича донесся голос помощницы нового владельца, который, конечно, был проигнорирован. Какая там помощница, когда Петрович уже приметил цель.

— Анька! — вдруг выдал мужчина, когда я уже приготовилась с умилением слушать о том, как в привычной манере старший смены расскажет суть своих претензий. — Слава богу, хоть тебя оставили!

— Ну… — начала я и тут же замолчала.

Отвратительное ощущение.

— Ты представь, они нам там турникеты поставили! — не обращая никакого внимания на скачущую за его спиной Елену Викторовну, продолжил Петрович. — Фотографии какие-то требуют!

Наверное, к этому моменту я окончательно въехала, как болезненно переживают такие резкие перемены простые работяги. Понимаете, в нашем небольшом городишке жизнь очень размеренная. Слишком размеренная. Да что уж там, здесь открытие нового продуктового считается значимым событием. Первую неделю все будут туда ходить на разведку, а потом еще недели две мусолить тему помятых помидор или не слишком свежего йогурта.

— Петрович, не паникуйте! Я завтра все объясню! — заявила с уверенностью. Мужчина, конечно, сразу не поверил, но напряжение немного спало. — Если, конечно, чайком своим фирменным угостите. — тут даже подмигнуть решилась.

— Если нам возможность этот чаек пить вернут. — обиженно пробубнил старший смены, пришлось злобно посмотреть на Илью Владимировича.

— Вернем, конечно. — вот так-то лучше.

— Так что? — теперь уже я.

— Ладно, Анька! Только из-за тебя сейчас уйду!

Если честно, когда дверь за Петровичем закрылась, я выдохнула с облегчением. Я его таким никогда не видела, мало ли, что бы он тут устроил, не окажись меня…

— Теперь понимаете, почему я предлагаю вам вернуться?

— Понимаю. — я кивнула. — Но покалечить вас от этого меньше не хочу.

— Ну, вполне логично. Так что, Анна Львовна?

— Я хотела бы уточнить, что конкретно вы хотите. Скажу сразу, что переводчиком со столичного на местный я работать не стану.

— Мне и не нужен переводчик. Вы расскажете о том, как было принято раньше, я — о том, что в идеале хочу получить. Найдем компромисс. Максимально безболезненный компромисс. — Илья Владимирович вздохнул и опустился в кресло. — У вас неплохое производство, но технологии не стоят на месте, оно требует развития.

Мужчина рассказывал очень складно и ровно, однако верить в то, что владельцу с десятка более крупных заводов и фабрик есть какое-то дело до судьбы простых работяг из глубинки, совершенно не получалось.

Но, несмотря на это, вспомнив о Петровиче, я кивнула.

— Хорошо. Если вы действительно станете меня слушать.

— В пределах разумного.

— И вернете Альберта Ивановича!

— Кого?

— Пальму!

— Чего?

— Ну, вы же говорили о том, что было принято раньше. Традиции там и все такое…

Вместо ответа мужчина лишь отмахнулся (это он мне свободу действий предоставляет?) и связался со своей помощницей.

— Елена Викторовна, подготовьте договор с Анной Львовной.

Дождавшись короткого ответа женщины, Илья Владимирович вернул внимание ко мне.

— Жду вас завтра в восемь.

— Хорошо. — пожала плечами и развернулась к выходу.

— Не сомневаюсь, что ваши традиции придутся мне по душе.

— О, да! Например, в день летнего солнцестояния мы чучело владельца обычно сжигаем, так что будьте готовы. — не сдержавшись, проговорила уже в дверях, а потом ускорилась от греха подальше, все же действительно были дела и поважней.

Куда они там дели Альберта Ивановича?

— По-моему, это самое ужасное, что я видела в жизни… — помощница Ильи Владимировича уже минуты две смотрела в одну точку и даже не думала шевелиться.