Рен Эверон неверяще оглядел выбитый стрелами на стене четкий силуэт и перевел дух: кажется, парни не оплошали. Поэтому сейчас на стене не висит, истекая кровью, бездыханный труп сопляка. И поэтому же белобрысый зверь все-таки успел выдернуть его из-под ливня стрел и несколько крайне напряженных мгновений закрывал своим телом. А потом подоспели остальные смертные и…

Признаться, дальнейшее с трудом укладывалось в голове, но факты, как говорится, были налицо: вшестером эти монстры раскидали целый отряд превосходно обученных стражников.

Эльф тревожно покосился на окаменевшие лица Л’аэртэ и сглотнул, подметив их совершенно алые глаза. Правда, пока они ни во что не вмешивались — как вошли, так и стояли, изучая безрадостную картину побоища.

— Бел? — наконец напряженным голосом позвал Таррэн.

— Я тут, — недовольно отозвалась Белка из-за плеча Стрегона.

— Тебя поранили?

— Куртку немного порвали… пару волосинок выдернули… ничего особенного.

— Хорошо. — Таррэн медленно обвел глазами разгромленный зал и кивнул Ширу на оглушенных эльфов: — Живые?

— Вы не велели убивать, хозяин, — без тени улыбки отозвался перевертыш. Мельком покосился под ноги и без всякой жалости наступил сапогом на горло не вовремя шевельнувшегося стража. — Но если надо…

— Не сейчас, — уронил Таррэн, и Шир послушно отпихнул захрипевшего эльфа в сторону. — Нэш? Таш? Лакр?

— Периметр наш, — коротко отозвались охотники.

— Стрегон?

— Мелочи, мой лорд, — со вздохом поднялся полуэльф, одновременно разворачиваясь и демонстрируя изорванную в клочья рубаху на груди, под которой, как ни странно, тоже не оказалось ран, хотя следов крови на ткани имелось немало. — Прощу прощения. Моя вина — не уследил.

— Бел, что случилось? — недобро прищурился Элиар, выступив вперед.

— Ничего, — недовольно буркнула Гончая. — Мы в прятки играли. Стрегон водил. Я побежал, чтобы найти место поукромнее, и попросил Глазастика отыскать для меня что-нибудь подходящее. Он нашел. Но кто ж знал, что этот лаз окажется таким длинным?! Я в него как сунулся, так дорогу обратно найти и не смог! А за нами еще два каких-то болвана от фонтана увязались! Стрегон пока их шуганул, пока от меня оторвал… они ж мне все ноги отдавили, кроты слепые! Ну мы с Глазастиком и пошли перепрятываться. А потом я его потерял. Вышел вот к дверям, людям обрадовался… хотел спросить, как обратно вернуться, а они…

Она отчаянно громко шмыгнула носом и наконец вышла из-за спины Стрегона.

Рен Эверон облегченно перевел дух — хвала небесам! Дрянной пацан отделался всего лишь царапиной на щеке! Маленькой, кровь уже едва сочится… а ведь могло быть гораздо хуже!

Однако чужаки, видимо, посчитали иначе: при виде крови они одинаково поджали губы, их лица окончательно помертвели, а глаза полыхнули такой яростью, что обрадовавшийся было эльф невольно попятился. От темных лордов брызнули нехорошие алые искры, пол под ногами отчетливо задымился. Вокруг сразу стало душно, воздух в зале прогрелся до такой степени, что на висках эльфов выступили мелкие капельки пота… правда, близость перевертышей этому тоже способствовала, а также то, что их пальцы непроизвольно сжались, грозя раздавить нежные хрящи.

Рен Эверон вздрогнул, когда встретил пылающий взгляд лорда Тирриниэля, затем увидел, как жутко заалели глаза лорда Таррэна, и мигом понял: плохо. Хуже некуда, потому что чужаки, похоже, не в себе. Кажется, старейшины здорово промахнулись со своими предположениями и не подумали о том, насколько дорог безмозглый лаонэ этим чистокровкам.

— Малыш, кто это сделал? — очень тихо спросил Тирриниэль, но в наступившей тишине, в которой даже бывшие в сознании стражи мудро перестали дышать, его услышали все.

— Не знаю. — Гончая с досадой утерлась и подошла к мужу. — Их тут много, и все на одну морду лица. Просто ножи у них… хорошие. Я, если честно, не ожидал.

— Что за ножи? — так же тихо и зловеще уточнил Таррэн.

— Да какой-то из этих… вон, их валяется без счета! Гадостью еще непонятной покрыты! Слюнями их мазали, что ли? Не знаю. Не спрашивал. И понятия не имею, куда эта дрянь потом улетела.

Элиар носком сапога подцепил первый попавшийся нож. Ловко подбросил в воздух, перехватил рукой за рукоять, брезгливо держа двумя пальцами, как ядовитую гадину. Несколько секунд внимательно разглядывал лезвие, зачем-то ковырнул ногтем зеленоватый металл, а потом с отвращением выбросил.

— Аконит! Помягче нашего, правда, но очень уж… похож.

Тиль и Таррэн переглянулись.

Чудесно, просто чудесно. Ну и зачем, спрашивается, старейшины так настойчиво доискивались секрета этого сплава, если у них и свой имелся не хуже?!

— Не расстраивайся, Бел, — непривычно ласково сказал Элиар. — Сейчас я все исправлю.

— Не надо, я сам, — буркнул Таррэн и бережно провел кончиками пальцев по щеке супруги. От мимолетного прикосновения царапина тут же исчезла, кожа снова стала чистой и ровной, но эльфу этого показалось мало — подхватив Гончую на руки и крепко прижав к себе, он быстрым шагом двинулся прочь. — Нэш, Таш, бросьте их. Позже разберетесь.

Перевертыши послушно разжали пальцы, позволив эльфам вдохнуть. После чего тоже огляделись, сверкнули пожелтевшими глазами, напугав стражей еще больше. Глухо рыкнули на тех, кто только-только пришел в себя и инстинктивно потянулся к ножнам. Наконец убедились, что проблем с ушастыми больше не будет, равнодушно переступили через распростертые тела и исчезли в проходе следом за своим лордом.

Тирриниэль нехорошо прищурился, изучая бледные лица стражей, а потом странно хмыкнул:

— Не знаешь, значит, что за нож… не волнуйся, малыш. Больше ни один из них тебя не поранит.

Под тяжелым взглядом темного мага разбросанное на полу оружие неожиданно начало отчаянно дымиться. Мечи, кинжалы, стрелы, начиненные смертельной магией наконечники… воздух наполнился запахами гари и разогретого металла. На языке появился неприятный привкус, температура в зале еще немного поднялась. Потом что-то отвратительно булькнуло, зашипело. В плотном сизом мареве, затопившем зал, кто-то тихо застонал, обжегшись. Потом шипение стало таким угрожающим, будто в зале появился гигантский и крайне недовольный змей. Кто-то из незадачливых стражей снова болезненно вскрикнул. Кто-то глухо выругался, но тут же осекся. Кто-то поспешно отполз, чтобы плавящиеся прямо на глазах ножи вместе с мечами и наконечниками стрел не прожгли ему кожу.

Владыка Л’аэртэ удовлетворенно кивнул и, убедившись, что ни одного боеспособного ножа в округе больше не наблюдается, тоже вышел.

Элиар, на миг задержавшись, мазнул недобрым взглядом по начальнику стражи. Брезгливо отступил от отчаянно воняющей, мерзко пузырящейся массы, некогда имевшей форму и убийственное назначение. А затем с укором вздохнул.

— Темные… вечно за вами надо все доделывать. — И, небрежно махнув рукой, тоже неспешно удалился. Под судорожный вздох уцелевших эльфов, горестный скрип их нагрудных пластин и почти беззвучный шелест пепла, образовавшегося на месте некогда славных доспехов, а теперь с жутковатой скоростью осыпающегося с окаменевших стражей крохотными металлическими песчинками.

— Бел! — с невыразимым облегчением воскликнула владычица, когда гости вернулись в зал совещаний. — Как себя чувствуешь? С тобой все в порядке?

— Да, — буркнула Гончая, порываясь слезть с рук мрачного, как грозовая туча, мужа. — Но еще бы чуть-чуть…

— О, Бел! Ну зачем ты пошел в западное крыло?! Там запрещено находиться посторонним!

— А кто мне сказал, что туда нельзя?! Кто меня предупредил?! Кто сказал, что тут есть места, где ваши ушастые горазды убить за один только взгляд?! С ходу?!

Она рванулась на свободу, но Таррэн лишь крепче сжал руки: все, хватит. Больше он не собирался ее отпускать. Ни сейчас, ни когда-либо. Его глаза, недобро изучающие беспокойно заерзавших старейшин, пылали, от одежды шел жар, губы были плотно сжаты. Темный лорд действительно был не на шутку сердит. Правда, не на оплошность Эланны и не на то, что идиоты-стражники, на свою беду, имели приказ стрелять на поражение. Он злился на безрассудность одной не по делу рисковой особы, которая, не разобравшись до конца, сунулась прямиком в осиное гнездо!