Не знаю, как назвать это между нами. Просто он единственный, кто знает все-все. Он, оказывается, впутан в это дело, хотя верю, что он не знал всего. Саша вроде как на стороне врага изначально, но оказался там случайно, а мне сочувствует, помогает. Хочет разобраться тоже, не дает унывать и поддерживает. Смеется, что я для него экспериментальный образец, который он, как садовник, будет выращивать.

Кирилл заходит в гости. Уставший и выпивший. Хочется его выгнать. Больше ничего не хочется.

- Ты балдеешь, пока я мучаюсь?

- Я устал, Кать. Ты просила продуктов купить, я принес. Я могу хоть в пятницу отдохнуть?

- Я могу сделать аборт в любой момент, может, тогда ты окончательно расслабишься? – проходит мимо меня на кухню, ставит сумку с продуктами на пол.

- Что ты меня пугаешь? Ты сама на это пошла. Я говорил, что не надо.

- То есть это мне надо одной? Хорошо.

Я разворачиваюсь и ухожу к себе в комнату.

- Что «хорошо»? – слышу в спину.

- Ничего, спасибо за продукты и уходи.

- Кать…

- Уходи.

Я ложусь и накрываюсь одеялом из верблюжьей шерсти. Колется, но купила же. Все брали и я взяла. Слезы накатывают. Плакать хочется от всего, что вижу. Вчера чуть котенка не принесла домой, здравый смысл успел взять верх. Сегодня верблюда жалко, с которого шерсть вычесывали. Я всегда сильной была, сейчас раздражаюсь и плакать хочу от всего подряд.

С беременной женщиной должен рядом быть мужчина, который поможет и поддержит. А у меня сплошное одиночество. Борьба с кем-то неизвестным. Так еще и брат нервирует. В свое удовольствие живет. А мне нельзя и выпить.

Я на грани хожу. Усталость. Безысходность, а главное, непонятно, ради чего и ради кого это все.

Хочу бросить все и уйти. На какой-то момент настолько обидно становится, что эмоции побеждают все. Пусть бы Кир сам вынашивал этого ребенка.

Матрас на краю прогибается. Брат садится рядом, гладит ногу.

- Я у тебя останусь, можно?

- Как хочешь.

Это и его квартира, не могу ему запретить, хоть и не хочу. Кирилл оставляет меня одну.

Некому пожаловаться, ночь на улице. Брат спит в соседней комнате, куда его было отправлять. А мне так хочется, чтобы кто-то поддержал и обнял, чтобы не быть одной со всем этим.

Жду не дождусь утра, хоть уйти смогу отсюда. Не хочу встречаться с братом.

Поднимаюсь и делаю себе завтрак. По привычке делаю на двоих. Все равно ведь захочет есть.

- Кать? Прости, - слышу за спиной голос брата. Не реагирую. - Я хотел отвлечься, хреново от всего этого. - Подходит сзади и обнимает. - Я тебя люблю, прости, и я в безвыходном положении. Не знаю, как тебе помочь, чувствую свою вину. - Вздыхаю и держусь. - Давай я тебе помогу. Скажи только, что делать?

- Завтракать будешь?

- Буду, - целует в голову.

- Тогда доставай тарелки.

Кир отправляет меня за стол. Сам заканчивает с завтраком, раскладывает еду по тарелкам, заваривает мне чай. Так мило и по-домашнему. Если бы не вчерашний вечер.

Он тоже переживает. Видно это. Да, вчера психанул, но разве я себе такого не позволяю?

- Как на заводе дела?

- Учусь точить детали. Один станок пока только освоил.

- У тебя поэтому глаза такие красные?

Прячет их. Стесняется показать, что много работает.

Очередной прием и встреча с врачом - все тот же мужчина. Александр. Много думала о том, как же ему работается-то на такой работе и еще не женат? Хотя… зато любовниц можно менять, хоть каждый день.

Что-то с телом происходит. Думай-не думай об этом, а не чувствовать нельзя. Первый месяц позади. И хоть в животе ничего не чувствую, но общее состоянии другое. Вроде бы не так сложно. Если честно, то вообще не сложно. Если и остальные восемь месяцев пройдут так же, я потерплю.

Врач осматривает на кресле. Я пытаюсь не думать об этой унизительной процедуре. Женщина с женщиной - это сочувствие, с мужчиной - разврат. Пусть он и врач.

Я одеваюсь за ширмой. Обмахиваю лицо ладонями, чтобы гореть от стыда перестало. Если бы он еще не был таким красивым, я бы справлялась, а тут гормоны, одиночество, мужчина в медицинском костюме, тонкие, аккуратные пальцы. На стороне врага и в моей голове одновременно. Ненавидеть его должна, но не хочется.

- Все в порядке, Катерина? - уточняет, когда я слишком долго собираюсь. А я уже оделась и не хочу выходить. Он видел меня раздетой, мне как ему в глаза теперь смотреть?

- Да-да.

Не хочу, но надо. Просто выдержать этот позорный момент, чтобы он не понял и не догадался.

Выдыхаю и выхожу, сажусь перед ним. Взгляд в пол прячу. Стыдно так. Вот он старается, ведет беременность, а я отдам ребенка. Мне фактически и не важно, кто там. Не важно, как он развивается, ничего не важно.

- Может, вас что-то интересует?

- Нет.

- Вот рекомендации по питанию и режиму дня.

Забираю и, не глядя, убираю в сумочку. Смотрю на облупленную краску на стене. Только не на него.

- У вас все в порядке? Переживания плохо сказываются на беременности.

- Мне все равно. - А чего скрывать? Если он знает о моей беременности, пусть знает, что я против этого.

Александр кивает медсестре выйти и, отложив ручку, разворачивается ко мне.

- Катя, это нежеланный ребенок?

- Не называйте его так, пожалуйста, просто плод.

- На этом сроке у него уже есть…

- Хватит, - перебиваю врача. - Пожалуйста.

- Если вы не хотите этого ребенка, то еще можно прервать беременность. С первой, конечно, это рискованно, но такая беременность только во вред.

- Не ведите себя так, как будто ничего не знаете! Меня же к вам не просто так записали?

- Вы так говорите, как будто есть что-то, чего я, действительно, не знаю.

- Я не знаю, что вы знаете. И мне надо родить этого ребенка. Вот то, о чем нам надо думать.

- Многие женщины думают, что ребенком смогут сохранить семью, вернуть мужчину…

- Не хочу я никого вернуть, ребенка быстрей бы родить и…

Осекаюсь, “отдать” не могу произнести. Это подсудное дело.

- Я не понимаю.

- Если вы не понимаете, то вам безопасней будет не понимать и дальше.

Я поднимаюсь и выхожу.

Второй месяц позади.

В любом случае этот плод не виноват в том, что такая у него судьба. Я стараюсь пить меньше кофе, не поднимать тяжести.

Не хочу, чтобы в будущем у этого человечка были проблемы, и он вспоминал меня плохим словом.

Очень даже не сложно. Если бы весь процесс занимал не девять месяцев, а три, то вообще я бы не задумывалась. Не так все и страшно.

Мир. Труд. Май.

Первые теплые дни в такой праздник. Сидеть дома вообще не хочется. Я надеваю легкое платье и иду на парад.

После того случая Кирилл исправился. В таком состоянии больше не приходил. Появлялся у меня каждую неделю. Продукты приносил, помогал с чем-то. Уставший все время. Но хорошо, хоть взялся за ум. Это радует. Пусть два месяца всего, но прогресс в его перевоспитании уже виден.

Хочу мороженого, поэтому скорее иду к площади, чтобы найти киоск.

Теперь стало легче, потому что машина с водителем постоянно не следит за мной. Мне установили стационарный телефон, и я обязана звонить и предупреждать, куда я иду, и нужен ли автомобиль. Все меняется. Пока стараюсь искать плюсы во всем.

Занимаю очередь и жду, когда пять человек передо мной пройдут.

- Катерина? - окликает знакомый голос за плечом. Оборачиваюсь и легко улыбаюсь. Он один. Легкая рубашка, брюки, шляпа. Ему идет этот образ. - Как себя чувствуете?

Александр. Саша. Помню мой последний визит к нему и хочу, чтобы он это забыл. С мужчиной я была, но только в постели и под одеялом. Темно было. А там в его кабинете…

- Катя? - Машет перед глазами.

- А? – Задумалась сильно. - Хорошо, - вот так встретиться вне стен поликлиники неожиданно. Беременным же нельзя нервничать, рядом с ним это сложно.

- Одна тут?