Я тут же рассмеялся такому внезапному предложению решения проблемы и забавно-быстрому тону, с которым оно было высказано. И даже на время позабыл, что собеседника надо разозлить и подвести ко мне. С его упрощенным предположением в последних словах соглашаться уж точно не стал бы, но ответил не за тем, чтобы разубедить его. А для себя. Чтобы убедительно опровергнуть возможность того, что я делал все это зря. Что выбрал тупиковую дорогу, с которой уже точно не было пути обратно.

— Такое законодательство никто не примет. Да и как это будет контролироваться? Прицепить по внимательному стражнику к каждому человеку? Нет, все должно быть не так. Даже если это все осуществляемо, такой способ не правилен. Запретный плод, что куда слаще остальной преступности и еще недавно был законен, станет куда более притягательным, чем даже есть сейчас. Люди всегда найдут способы обмануть правительство и заполучить его. Другое дело — если они поймут, что плод мерзок и совершенно им не нужен. Но им невозможно это внедрить, если они сами не хотят учиться. Приходится заставлять. И тогда на помощь прибегает страх и показательные убийства самых плохих учеников. Пусть хотя бы задумаются, почему все эти развратницы и прелюбодеи оказались под моим близким надзором. И не стоит ли поубавить и свои потуги, чтобы не попасть в их число. Что такое твои гладкие кнуты и наручники по сравнению с моей карательной плетью…

Дайлер слегка закачал головой, будто поражаясь моей убежденности. Будто отказываясь принять то, что мой способ может сработать. И вряд ли он поменяет мнение. Наверняка, как и все, откажется думать и смотреть за горизонт видимого. Сошлется на то, что я психопат, и мне просто нравится убивать людей, мстить этим дамочкам, видя в каждой из них тварь по имени Клэр. И будет дальше тратить весь потенциал на сажание врагов за решетку вместо того, чтобы позаимствовать мой, куда более действенный способ.

— Ты прав — они сами должны захотеть светлого будущего. Но силой и страхом людей не улучшишь. И это будет не учеба, а тирания. Стоит тебе сойти, как они вновь вернутся к прежним желаниям — ты сам сказал мне об этом пару минут назад. Как вернется в Телдрис и чертова преступность, когда весть о твоем заключении разойдется.

— Бандиты меня боятся? — уточнил я с нарастающей улыбкой. Хоть что-то помимо той шаткой обнадеживающей мысли начало согревать меня в холодной клетке. И даже если воины Хейли в доме были насторожены при виде Изувера, уничтожившего Скорпионов, я все еще не был до конца убежден. Дайлер же наверняка опирается на факты, статистику. Жаль, что у меня не было подобных способов измерения масштаба разврата в стране. — Так почему ты, мать твою, не видишь тогда здесь проблемы? Посадил меня и считаешь это победой, спасением своих «невинных» людей. Но сколько других пострадает от тех выползающих обратно из нор хищников, что делают это не для великой цели как я, а для наживы или даже просто так?

— Теперь, когда главная задача выполнена, я займусь и ими, — поставил он точку в нашем коротком разговоре и собрался уходить. Я широко раскрыл глаза от осознания, что упускаю вполне вероятно единственную возможность спастись от синдиката, когда тот заберет меня. И потому громко надавил на ее зализанного носителя тем, что предположительно должно вызвать его извержение:

— Я предполагал, что окажусь здесь в такие насыщенные опасностью дни! И подготовился! Пока ты меня не выпустишь, Рейн будет исправно выполнять мою трехкратную норму убийств каждый проклятый день!

Конечно, это не сработало бы и в моих снах. Главный детектив скорее размножится и лично будет сутками охранять каждого жителя Ксенона, чем по своей воле позволит мне выйти. Но цель этого голословного заявления была иной. И судя по тому, что он развернулся и стремительно подошел, она была достигнута.

— Ты не… — только и успел выпалить он, как я успешно воспользовался моментом и протянул обе скованные руки через пространства решетки. Цепь кандалов натянулась о средний прут и сдержала их от высовывания более, чем на половину предплечий. Но когда неприятель приблизился так близко, этого было вполне достаточно. Заставив себя позабыть о настрадавшихся ногтях на левой ладони, я сумел удобно схватить детектива за титановую пластину на груди и мощным рывком притянуть к себе. Его выделяющаяся скула жестко треснулась о металлические прутья, разделяющие нас.

Мое лицо приблизилось к лицу Дайлера, пока правая рука зашалила возле его ключиц. Голос стал намного грубее и агрессивнее, прорычав в нескольких словах то, что все эти два дня после ареста так бурно копилось внутри:

— Никто не может меня запереть! Ты слышишь?! Я вершу историю!

Будто и не заметив боли, он не растерял достоинства и схватил меня за шею, начав сжимать ее, чтобы я выпустил его. Но подобное отвлечение от творящегося у него под носом мне было только кстати. Поэтому я терпел, пожирая врага безумными глазами, пока одна рука добывала спасительный инструмент с его одежды.

Два охранника наконец подбежали, но я вовремя успел закончить. Обратить его страсть к показушному маскараду против него. Оторвать от синего плаща детектива фибулу, одновременно заправив красивую ткань под броневую пластину, чтобы он не сразу обнаружил пропажу.

Сжав небольшую, но острую находку в кулаке, я легко поддался на сильное отталкивание себя стражей и грохнулся спиной назад. Он постоянно смотрел мне в глаза и был активно занят спасением своей жизни, поэтому вряд ли что-то заметил. Схватить можно было и кнут, но по ряду логичных причин я избрал куда более оптимальный вариант.

Дайлер отряхнулся, пригладил упавшие каштановые волосы со лба назад и посмотрел на меня максимально разъяренным взглядом. Под свет факелов я теперь отчетливо видел лишь половину его лица. И даже почти незаметный след от собственных зубов на густой брови.

— Нет. Ты всего лишь уже выцветшее пятно на ней. Как и Рейн с Вайперами. Скоро они расположатся среди тех существ в коридоре. Быть может, я позволю вам видеться. Раз в пять лет.

Еще уверенней поставив новую, еще более жирную точку в нашем разговоре, он развернулся, взмахнув удачно не выпавшим плащом и отдал жестовой приказ выпустить его через массивную дверь прочь от моего общества. А я даже не стал заканчивать последним. Пусть упивается недавней чередой побед и расслабляется.

Собеседник скрылся, оставив меня с двумя охранниками и одним небольшим предметом в кулаке. Отвернувшись от сиделок, я выдвинул тонкое острие из фибулы на добрых шесть сантиметров и удовлетворенно выдохнул.

Главный детектив громко шагал по темному коридору к выходу, не в силах заставить себя разжать нахмуренные брови или хоть немного разгладить лицо. Скула от удара по железному пруту еще пульсировала болью, хоть и не особо мешала раздумьям.

— Эй, следователь, — раздался знакомый голос справа. — Ой, простите. Детектив. Дашь мне тоже пообщаться с легендой?

Слова вонзились в уши словно стрелы, и Дайлер рьяно повернулся на звук. Рука сама схватила кнут на поясе и вытянула его по направлению к заключенному сквозь узкое пространство решетки, обхватив тому голову на уровне лба.

— Ты ч… — не успел закончить логичный вопрос пленник, как был мгновенно притянут к прутьям и сильно ударен лицом об них. Потерпевший тут же рухнул на пол, корчась от боли.

Кнут выпустил цель из обхвата, и Дайлер с расширенными глазами посмотрел на сотворенное на чистом импульсе. К его благополучию, потерпевший по виду не получил серьезных травм. Иначе объясняться бы ему завтра перед продажным королем за агрессивное поведение и возможно даже лишаться текущего ранга, с которого тот и так, наверное, хочет его убрать. А прошло то всего девять дней.

«Зачем вообще было ставить меня на должность, с помощью которой я помешаю его фиолетовым хозяевам? И зачем так бойко пытаться найти Скорпионов — ярых слуг Тьмы? Неужели кто-то успел рекрутировать правителей между убийством тех и прибытием отряда Хейли, коих аж приказано было впустить в Телдрис?»