— Умоляю, граф… остановитесь. Я… Я всё сделаю. Я правда не виновен в гибели вашего отца…

— А это ты моему псионику расскажешь, что там твой отец и братья с сестрой думали и знали.

— П…Псионику⁈

— А как я, по-твоему, смог захватить эту усадьбу? Вы, ребята, даже представить себе не можете, в игру какого уровня судьба вас забросила. И возможностей остаться при своём у вас действительно немного. Скажу честно — их нет. Я всё равно получу, что мне нужно. Но тут два варианта: либо я получу это быстро, а вы отделаетесь лишь потерей имущества, либо медленно. Правда, ваши семьи этого могут не пережить… Я буду наслаждаться каждой секундой агонии двух ваших родов, что летят с пропасти в заслуженный ад.

После короткой паузы я продолжил:

— Итак, господа, я хотел бы услышать ваши решения. Доставите ли вы мне удовольствие предстоящей войной или?..

Я внимательно смотрел на двух уродов и в итоге услышал вожделенное согласие. Не думаю, что Гаврилин так легко примет поражение, но, позвонив своим друзьям и знакомым, он поймёт, что я вовсе не блефую и лучше бы коней на переправе не менять, пытаясь начать возмущаться публично и требовать судебного запрета на подписанные им документы. Мол, под угрозами и давлением — не считается.

— Дружище, сделай фото с наших переговоров. Надо зафиксировать, что мы пришли к пониманию и они добровольно решили подписать документы во имя мира, а не скрестить мечи ради крови, — попросил я Кена.

Он стал рядом с диваном напротив нас, пока я снимал с них наручники и переданными Фомой шарфами заматывал им шеи, скрывая антимагические ошейники.

— Улыбаемся. Улыбаемся, суки! Ваши жизни остались при вас! Это уже наивысшее благо, что я только мог вам подарить от всей души.

Начался вечер удовольствий. Но радость он приносил лишь мне, моему роду и моим союзникам. Каждый договор — миллионы рублей. Каждая подписанная страница документов приносила суммы с шестью, а порой и семью нулями. А когда мы дошли до контролируемых Гаврилиным и его вассалами нефте- и газодобывающих предприятий, моё богатство выросло так сильно, что я даже примерно перестал представлять, каким объёмом средств я теперь обладаю.

— Ну что, всё? Доволен? Забрал в свои бездонные карманы девяносто процентов народных богатств. И что? Думаешь, сможешь управлять всем этим?

— Ты думаешь, я дурачок какой-то? Ха-ха… Гаврилин, твой скулёж похож на щенячью обиду. Почитай внимательно документы. Ты остаёшься управляющим всех предприятий, но теперь у тебя появляется контролирующий орган! Я! И за каждое убыточное предприятие, за каждый потерянный рубль ты будешь стоять передо мной на коленях и нести ответственность. Отныне для тебя нет дня хуже, чем день, когда к тебе приедет с проверкой мой человек. У тебя больше нет выходных. У тебя больше нет денег на оплату новых сумочек своим любовницам. Тебе придётся пахать как проклятый, чтобы доказать свою эффективность. Не справишься, я заменю тебя одним из твоих наследников, а сам поедешь на пенсию в Сибирь леса рубать. Я не потерплю некомпетентное говно в качестве управляющих моими активами. И ещё… Последний документ и последнее дело, которое мы решим с тобой, я уверен, полюбовно.

Я не предвещающим ничего хорошего взглядом посмотрел на Гаврилина и положил перед ним ещё один документ.

— Что это?

— Почитай…

— Я уже читаю. И… Это бред! Я не буду этого делать!

— У тебя нет выбора.

Я швырнул ему ручку, чтобы он подписал договор военного сотрудничества, согласно которому восемьдесят процентов военной техники и армейских складов переходят на ближайшие пять лет во владение нашему тройственному союзу. В том числе и личный состав гвардии Гаврилиных, за исключением аристократов.

— У тебя всё ещё остались вассалы с их армиями. Пусть я многих из них и пощипаю в ближайшее время, но всё равно защищать свои территории от мутантов тебе есть чем. Есть Союз Ликвидаторов. Военно-морские силы я тоже твои не трогаю. Только сухопутные и авиацию.

— Какова цель вашего союза? Я не хочу, чтобы меня обвинили в развязывании мировой магической войны, когда твой приказ отправит моих людей атаковать какую-нибудь соседнюю страну.

— Не переживай. За пределы империи они не отправятся. Даю тебе слово и готов это слово закрепить договором. Собственно, это указано на восемнадцатой странице. Параграф девять, пункт, прости, не помню. А ещё ты должен мне одну жизнь в обмен на жизнь моего отца. Я хочу забрать того, кто убил его.

— Тебе всё ещё мало? — возмутился Илья и тяжело задышал.

Князь едва сдерживал себя, чтобы не сломать ручку или швырнуть её в меня, а заодно наброситься в попытке дотянуться до моей шеи и задушить своими изящными руками мага, что чурается физической работы.

— Не путай. То, что я делал до этого, ради империи по большей части. А твой троюродный брат — глава разведки княжества, что ни сном ни духом о том, в какой ты сейчас находишься заднице, — уже нужен лично мне. Он будет до самой смерти служить мне, моля о прощении.

— Он не такой, как я. Он никогда не согласится, предпочтя умереть…

— Поверь мне, я умею быть очень… — поднял я вверх ладонь со слегка сжатыми пальцами, — и очень… — рука позеленела, и через неё вверх пробилось пламя, — и очень дипломатичным. Даже османский султан не смог отказать мне. А ты уж мне поверь, его гордость была намного больше, чем у какого-то мага тьмы, убивающего по приказу своего тупоголового родственничка. Он ведь не остановил тебя, когда ты отдал ему приказ? Так с чего ты взял, что он посмеет возразить мне?

Переговоры подходили к своему концу, но в княжестве было ещё так много людей, нуждающихся в том, чтобы я разбавил их пресную жизнь своим появлением и острыми ощущениями. Каждый из них после этой судьбоносной встречи увидит мир в новых красках. Их ждёт бесконечная гонка эффективности, где за каждый косяк они будут платить такую цену, которая будет похожа на гвоздь, загнанный в крышку гроба их рода.

Каждый из них сам кузнец своей судьбы. Я лишь дам шанс на вторую попытку…

В двадцати километрах от усадьбы Берестьевых в Краснодарском княжестве.

— Это и есть тот излом, которым управляла твоя семья, — поёжившись от холода, спросила Юля.

— Да. Последний из многих, что были по всей империи во власти моего рода. Мы прирождённые убийцы монстров, но чем меньше нас становилось, тем сложнее было держать всё под контролем и тем больше мы их продавали другим. Распускали бойцов и наёмников, что их охраняли, и просто вкладывались в процветание своего небольшого графства… А ещё в моё лечение и тренировки Владимира. Да… Теперь мне многое понятно… Этот — последний.

Я с грустью смотрел на траншеи и высокие железобетонные заборы, на залитый свежим бетоном вход посреди каменных валунов. Гаврилины вывели отсюда своих людей и, чтобы уменьшить риски и число новых мутантов, замуровали вход. Даже удивлён, что решили не делать гадость и не стали закрывать излом… А ведь я закрыл. Много их закрыл за последние десять дней своих «тиранических» командировок. Семь изломов. Стабильных, постоянно приносящих деньги и полезные для империи ресурсы… Я закрыл их. Но в будущем всё равно на внутренний рынок хлынет огромное количество ресурсов, проданных имперским скупщикам моими людьми. Да и с учётом маноизвержения… Чем меньше таких изломов, даже стабильных, тем меньше риска для всех людей.

Жаль, донести это до остальных вряд ли получится. Даже если Собиратели используют свою власть и каким-то образом законами или через СМИ сообщат об опасности этих подземелий… Люди слишком упрямы, чтобы отказаться от курицы, несущей золотые яйца. Я, конечно, буду и дальше закрывать изломы, если окажусь рядом с ними. Да и к той научно-исследовательской базе на севере не помешало бы слетать снова. Правда, закрою там излом, и тогда Сфера больше не будет работать. А это один из столпов, обеспечивающих власть Романовых и стабильность империи! Надо как-то шепнуть Багратиону, чтобы численность стражи увеличили там в разы, превратили это место в неприступную крепость. Только вот поможет ли? Вообще без понятия, что нас ожидает при этом маноизвержении. Может, мы таким образом, наоборот, обречём всех защитников и учёных на смерть…