Голова Жоржа дёрнулась и мне пришлось сделать ещё один кувырок. Просто почувствовал в этом журналисте конкретного профи и совершенно не улыбалось поиметь в своей тушке пару отверстий непредусмотренных Создателем. И точно, автомат выдал короткую очередь, после чего умолк, а Жорж упал навзничь, как подкошенный и театрально раскинул руки в разные стороны. Я поднялся на ноги и машинально послал ему в голову две пули, краем глаза увидев, как правая сторона блузки, надетой на Элен, начинает принимать оттенок красного цвета. Девушка медленно осела, после чего завалилась на бок, едва не задев копной белокурых волос диска автомобиля. Это бы ей точно не понравилось. Я подхватил автомат и рывком открыл дверь кабины, чтобы убедиться, что Дженни ничего не угрожает и непроизвольно вздрогнул, увидев перед собой глаза филиппинского долгопята.

— Ты не ранена? — спросил я не забыв перейти на французский и ощупывая её тело.

Девушка испуганно помотала головой, после чего обхватила меня за локоть обеими руками.

— Ты убил их обоих?

— Нет, только его.

— А почему он напал на тебя?

— Ещё не знаю.

Дженни разрыдалась.

— Господи, когда это всё закончится.

— Надеюсь, что скоро. Посиди здесь и никуда не выходи.

— Мне нужно, — тихо пискнула она.

— Вот туда, где изначально пряталась, и не смотри по сторонам, а то снова сблюёшь, а у тебя внутри только желчь осталась.

Дженни, не глядя под ноги, поплелась пьяной походкой в заросли, а я, положив автомат на сиденье и убрав пистолет за пояс, предварительно поставив на предохранитель, стал перетаскивать трупы в конец поляны.

На Элен даже не глянул. Если Жорж её приговорил, страдать не буду, а если лишь слегка зацепило, не умрёт. Кровью истечёт, значит не повезло, но тяжело раненый в данной ситуации, просто помеха. Цинично? Да. Но вся проблема в том, что от меня проку, при реальном ранении, никакого. Как мёртвому припарка. С детства не терпел медицину. Вот потому и собирал мёртвые тела в одну кучу, так как считал это первостепенной задачей.

И делал это совершенно незатейливо. Брал за руку очередной труп и грубо оттаскивал к месту, где решил выкопать неглубокую ямку. Лишь бы поместились все вместе, ну а если что, утрамбовать. Потрошил карманы и складывал всё в общую кучу. Обнаружил у дедушки на поясе сумку, а в ней ещё девять обойм для мосинки и ночной прицел 1ПН93−3. Не ахти какое чудо, но и за это спасибо. Любил пострелять старый негр. Снял с любителя Макарова разгрузку и бронежилет. Килограммов семь. Не хотел парнишка молодым умирать. А вот у водителя минивэна и его напарника в карманах гулял ветер. Документов нет, ни своих ни на автомобиль. Особо не расстроился, наверняка в бардачке лежат, однако всё равно странно, даже мусора в карманах нет, а это такое дело, что не переводится никогда.

Элен пришла в себя и не отрываясь смотрела за моими действиями. Глаза не такие как у Дженни, в тот момент, когда я открыл дверь кабины, но и не сказать, что намного меньше. Мне даже показалось, непроизвольно дёрнулась, когда я направился к ней. Видимо решила, что и её отволоку на общую кучу предварительно сделав контрольный. Я не стал разубеждать, пусть ёрзает, будет посговорчивей.

Присел рядом с журналисткой или кто она на самом деле. Посмотрел в её испуганные глаза и протянув руки стал медленно расстёгивать пуговицы на блузке. И ждал реакции. Вот сейчас что-то скажет, дёрнется, попытается защитится от моих притязаний. А о чём она могла ещё думать в этот момент? Что напоминают мои действия? Огромный негр, а именно таким я и выглядел со своими 185 см, плюс накачан, не как Шварценеггер, но старательно ухаживал за своим телом, полагая, что в нужный момент оно не подведёт. Полчаса назад оно и вправду оправдало мои надежды. Да и раньше такое случалось. И вот этот огромный негр примостился рядом с белой раненой куклой и пытается силой стянуть с неё блузку. Ей же и в голову не могло прийти, что я это делал из милосердия. Элен не дёрнулась, даже не пошевелилась, вполне понимала всю несостоятельность подобной попытки.

Бюстгальтер девушка не носила, да и был он ей совершенно не нужен. Грудь не более второго размера, ну может быть с четвертью, едва очерчивалась двумя небольшими холмиками. Окинул прищуренным взглядом и расстегнул на джинсах ремень. Потом пуговицу и медленно потянул молнию вниз.

Эмоции на её лице менялись ежесекундно. А вдруг я конченный садист и пока она ещё тёпленькая, хочу совершенно бесхитростно, не вдаваясь ни в какие подробности изнасиловать извращённым способом, который может прийти в голову шизофренику с богатым воображением, а потом перерезать горло и свалить холодный труп в братскую могилу. Или глядя на её поведение оставить в живых, для дальнейшего употребления своим низменным потребностям.

Я стянул с неё джинсы вместе с трусиками сантиметров на пять, показывая всем видом свои злостные намерения и остановившись на самом интересном, глухим тоном произнёс:

— Рассказывай кто вы такие. И учти, если будешь нести ересь про журналистику, раздену, привяжу к дереву и буду кожу полосками нарезать.

В принципе, в то время, когда я сопровождал этих горе журналистов по подконтрольным территориям, Элен в каждой деревне честно исполняла свои обязанности репортёра. Беседовала с населением, задавала вопросы. И вроде и каверзных не было. Успели мы побывать в разных посёлках, даже в тех, где народ мыл золото. Сейчас здесь находились гражданские специалисты из России, и местные надеялись, что они останутся навсегда. На контакт с Элен наши ребята не шли, лица всегда были закрыты, а, увидев направленную камеру, отворачивались. Я про себя тихо улыбался. Ага, гражданские специалисты, инженеры. Ключевое слово «гражданские». Приехали в джунгли мосты возводить в труднодоступных местах.

Помнится, Элен задала вопрос кучке негров: «Бывают ли с русскими проблемы». И получила, как мне показалось, неожиданный для неё ответ: «Проблема с русскими только в том, что их долго не было».

Теперь за золото им платят настоящую цену, при французах было хуже, а ещё наперебой стали рассказывать, что им привезли продукты, бесплатно, и вся деревня сможет нормально питаться несколько месяцев. Недавно на них пытались напасть, но русские отбили атаку и при этом, хоть их всего восемь, ни один не пострадал. Они пуленепробиваемые, а бандитов похоронили восемнадцать человек. А точно знают количество, потому как сами для них копали могилы. Гражданские специалисты, даже страшно представить сколько трупов насчитали, если бы в посёлке стояли ребята из ССО.

Элен поинтересовалась, почему не сообщили о нападении в органы власти, но и тут её ждало разочарование. Приезжали специалисты, осмотрели жмуриков и махнув на всё рукой, уехали. И что с ними делать прикажете?

В некоторых сёлах народ совсем забитый, запуганный и позировать на камеру категорически отказывался. Но и тут Жорж вёл себя как уверенный в себе журналист. Использовал экшн-камеру Osmo. И не прогадал. Дремучесть аборигенов на лицо, были уверенны что палка с набалдашником, ничего общего с фотоаппаратом не имеет.

Элен всхлипнула и заговорила. Ничего нового я не услышал, а то, что Кимберлийский процесс был придуман ради самого процесса я и так не сомневался. Нет, задумка изначально была неплохой, вот только пока злые дядьки из-за океана будут совать свой нос повсюду, ничем хорошим ни одно начинание не закончится. Да и сама формулировка странно звучит: «решить проблему кровавых алмазов, которые используются повстанческими движениями для финансирования конфликтов с целью предотвращения конфликтов». Ну не бред. Ведь сами эти конфликты раздувают. Двадцать лет с этим боролись без толку, а обвинили во всём COVID-19. Вот ежели бы не эпидемия. Да ерунда всё это. Алмазы из Африки всегда уходили через чёрный рынок и в этом нет ничего удивительного. Золотоискателей и алмазодобытчиков было полно во все времена.

Я, конечно, согласен, что пандемия опустошила алмазный мир. Ювелирные лавочки закрылись, гранильщики и полировщики сидят по домам и потому контрабандисты развернулись вовсю, но валить всё на вирус, я вас умоляю.