По поводу мочалки, мыла, шампуня и одежды, Ния лишь повизгивала и похрюкивала не в силах объяснить своих чувств. И задавала массу вопросов о нашем странном доме, имея ввиду автомобиль, и обо всём до чего её ручки могли дотянуться, объясняя это тем, что подобного никогда не видела. И как мы втроём переносим такое количество вещей? Ну да. Это точно было за пределами её фантазий. Потом минут десять разглядывала одеяло, прикладывая его к лицу и пытаясь выяснить с какого животного содрали эту шкуру.

Узнали и про сигареты. Оказывается, Ния помнит из своего далёкого детства, как белые точно так же выпускали дым, и многие из её соплеменников боялись этого больше, чем громкой палки, считая их злобными духами. Странно, а бабушка помнится рассказывала, что негры в Африке курили ещё с сотворения мира.

Но как ни крути, дошли до самого главного. Народ уже курил и, стало быть, Америку Колумб успел отыскать. Негров туда ввозили вплоть до конца 19 века, а может и дольше. Поправки то джентльмены принимали, вот только плантаторам было глубоко наплевать на все законы. Почему в племени Нии оказались англичане? Увы, об этом можно было только догадываться. К примеру, точно знаю, что французы основали на чёрном континенте массу колоний, а с англичанами они воевали всё время. Могли что-нибудь не поделить и в этот раз, а потому решение примкнуть к неграм вполне разумное. Хотя и странно это звучало в устах Нии. Она убедительно доказывала, что белые сражались дубинами, а огнестрельное оружие, по-другому его никак не назвать, было только у нападавших. И цвет одежды приводил в недоумение. Ния утверждала, что у этих белых, куртки были один в один с моей. То есть если и не защитного, то точно зелёного цвета. Я особо никогда не вдавался в подобные тонкости, но точно помнил из фильмов и разных репродукций, что кафтаны у англичан были красными. Парадокс.

Пловом, конечно, моё произведение назвать было невозможно, но мясо и рис присутствовали. К тому же в коробках имелись разные приправы, которые кое-как взбодрили блюдо и добавили пикантный аромат.

И началось обучение. Сначала объяснили гостье, что перед едой всегда нужно мыть руки. На этом настаивал именно я, но девчонки соглашались что это правильно и безропотно выполняли сие действие. Для Нии это было в диковинку, но за компанию она согласилась, хоть и не понимала для чего, ведь только недавно они купались. На весь процесс ушло минут двадцать и под автомобиль успело натечь воды немеряно. Ничего удивительного, основное время заняло открывание и закрывание краника, хлопанье в ладоши и похрюкивание.

Но самым трудным оказалось растолковать, что из казана руками не едят, а ложка вещь несъедобная. Три штуки успела разгрызть пока наконец-то ей удалось совершить подвиг. А через мгновение перевернула тарелку на себя, после чего стала собирать рис со штанин руками и отправлять в рот.

Но я на это уже не смотрел. Увидев расширяющиеся глаза Элен, я отпрыгнул к открытым дверям автомобиля, схватил автомат, снял с предохранителя и выглянув из-за кузова, в том направлении, где по моим подсчётам должен был находиться противник, передёрнул затвор.

Противник и был там в количестве трёх штук. Стояли на месте, шагах в ста от нас сложив руки ладонями друг к другу и слегка наклонив головы вперёд. Все трое задрапированы в камуфляж и, хотя, белой кожей ни один из них не страдал, сразу стало ясно: эти ребята не местного разлива. Они с нами из одного времени. Оружие при них не разглядел, но если пулемёт умыкнуть им было сложно, то, к примеру узи, вполне мог поместиться за широкой спиной негра, стоявшего в центре компании. Не говоря уже за пистолеты.

Вот дурак. Расслабился, болтологией занялся и то, что среда враждебна совершенно вылетело из головы. Отшагать по пустырю пятьсот метров не позволю. А меня никто и не спрашивал.

Я, сделав шаг к холму и бросив взгляд вокруг, почувствовал, как напряжение спадает. Нигде, куда бы мог заглянуть человеческий глаз, никого больше не было.

Повезло, а ведь легко могли подойти вплотную.

— Элен, на пост, — скомандовал я, удерживая троицу на прицеле.

Девушка, забыв про еду вихрем взлетела на холм и спрятавшись в окоп прильнула к пулемёту.

Незнакомцы обратили внимание на то, что наш лагерь пришёл в состояние лёгкого беспокойства, но сделали вид, словно их это вовсе не касается. Или они действительно так думали, во всяком случае никакого враждебного движения в нашу сторону не было сделано, равно как и в любую другую. А некоторое время постояв, уселись на землю скрестив ноги, словно собрались медитировать. Другого места для этого, конечно, не нашлось.

Дженни тихо выдохнула:

— И кто это?

— Они свази, — так же негромко произнесла Ния, — не враждебное племя, они пришли к нам в прошлом году не воевать, — и словно отвечая на немой вопрос Дженни пояснила, — они менялись женщинами. Потом ещё много раз приходили.

— В смысле менялись? — я, не спуская глаз с подозрительной троицы глянул на Нию.

Она пожала плечами.

— Так многие общины поступают, для укрепления племени.

— Понял, — я кивнул, — чтобы вступить в союз с вашим племенем.

Я вспомнил, что именно так делали североамериканские индейцы. Таким образом объединяясь против более сильного врага.

— В союз? — переспросила Ния, — нет, просто обмен женщинами. Я узнаю лидера свази, он сидит посередине, а его сыновья рядом. Не знаю, о каком союзе ты говоришь, а обмен делают, когда вождь племени хочет увеличить число своих женщин. Он хотел меня обменять, но мой отец не согласился. За меня предлагали только, — она показала два пальца, — женщин, но я дочь вождя, должно было быть, — Ния раскрыла ладонь полностью, — и они не договорились.

Дочь вождя. Не теряя троицу из виду, я оглядел Нию. Так мне досталась нехилая плюшка. Есть о чём потолковать с её папашей.

— Союз, — я попытался объяснить значение слова, — это когда обмениваются женщинами для того, чтобы стать друзьями и вместе защищаться от общего врага.

Проблема лишь в том, подобных союзов, что, к примеру, у дикарей-индейцев это получалось на ура, а вот в просвещённой Европе, у цивилизованных, казалось бы, людей — большая дуля.

Как выяснилось, у коренных жителей Африки с этим дела обстояли также плохо.

— Нет, — Ния отрицательно качнула головой. У неё это выглядело так словно выполняла упражнение для похудения лица. Или гимнастику для позвоночника. Сначала склонила голову к правому плечу, потом к левому, — бывает, что после обмена женщинами уже на следующий день племена начинают враждовать.

Однако, порядочки тут у них, с правилами краснокожих никакого сравнения. Но всё же захотелось уточнить.

— А женщины, которых обменяли, как они на это смотрят? Если на следующий день враждовать начинаете?

— Женщины после обмена принадлежат другому племени и подчиняются новому вождю.

— То есть за тобой не эти гнались?

— Нет, — отмахнулась девушка, — эти приходят оттуда, где всегда светит хапри, — и девушка указала на юг.

— Солнце? — переспросил я

— Да, — согласилась Ния, — Дункан тоже его так называл.

— А те, что гнались за тобой?

— Мы их зовём мезабы. Они приходят всегда со стороны, где солнце не появляется никогда.

Люди света и тьмы, совсем тяжёлый случай. И тут же догадался, что Ния имеет ввиду север.

Однако какими бы ни были древними новые гости, на них вполне ладно сидела современная форма хаки и даже со ста метров я мог сказать, что принадлежит сей костюм пятой республике. И где этот свази умудрился раздобыть одежду? Или это они и есть, расхитители гробниц? Или содрали с таких же как мы переселенцев. Ну, а что, вдруг ещё кого забросило сюда.

— Ну раз уж ты с ними знакома не понаслышке, может быть расскажешь, что они выражают своими действиями?

Ния вытянув шею, видимо не поняв первую половину предложения, ну ясно, ей нужно говорить фразы более простые, но потом склонив голову к правому плечу, к левому, ответила: