Животные очень массивные с широкой грудью, плечами, крупными руками. Лица у обезьян черные и безволосые. Настоящие Кинг-Конги. Хотя были и отличия. Мне приходилось видеть гориллу на близком расстоянии и запомнил хорошо мех, которым был покрыт тот экземпляр. Густой и длинный. У этой группы он был явно коротким, и кожа местами лысой или так казалось.

Стадо двигалось гуськом и можно было точно сказать, что их больше сотни, хотя я, где-то читал, что численность племени никогда не превышает 20 особей. Может быть, потому что в 21 веке гориллы находятся под серьезной угрозой сокращения популяции. Браконьерство на чёрном континенте процветает, особенно последние десятилетия. На фоне кризиса африканцы голодают, и торговля мясом диких животных встречается на всей территории Западной и Центральной Африки, что в принципе и представляет наибольшую угрозу для горилл.

Однако, в этом времени животные чувствуют себя вполне комфортно. Никто на них не охотится и в пищу не употребляет. Сами гориллы в основном вегетарианцы, питаются стеблями, побегами бамбука, разнообразными фруктами.

Я едва не уронил бинокль. Бамбук. Как-то вылетело из головы, что его родина вовсе не Китай и в Африке этой травы полным-полно.

Четыре года назад ездил в Таиланд и отлично помнил, как экскурсовод рассказывал, что из этой травы строили дома. Одно время вся столица Таиланда покоилась на бамбуковых плотах. Переезжали на автомобиле через мост, который был изготовлен именно из бамбука, а ещё из-за дождя сидели два дня в гостинице и квасили «Джонни Уолкер». Так в той гостинице весь водопровод был из этой травы. Хозяин хвастался. А ведь плот из неё будет лёгким и в тоже время удержит весь наш груз на себе.

— Алекс, — встревоженно спросила Элен, — всё в порядке?

Я очнулся.

— Это гориллы.

— А они на нас не нападут? — испугано спросила девушка, — их очень много,

— Не нападут. Это мирные существа. Ну разве, если ты захочешь своровать у мамки детёныша.

— Ты уверен?

Я кивнул.

— Они пересекли саванну и углубляются в джунгли. Там их дом. Но честно скажу не знал, что в одном стаде может находиться целая сотня приматов.

— А если бы мы столкнулись с ними в джунглях?

— Не знаю, может быть, и разошлись миром. Это ведь не люди, с ними легче договориться.

— Это ты так пошутил? — голос у девушки остался явно встревоженный.

— Нет, но честно признаюсь, не хотелось бы этих милых зверюшек крошить из автомата, — я отдал бинокль девушке.

— Огромные какие, — произнесла Элен тут же направив его на горилл, — а я вроде слышала, что они в красную книгу могут попасть. Не знаешь почему? Или это фейк?

— Правда, — согласился я, — народ голодает, вот обезьянок и кушают потихоньку.

— Фу, — Элен скривилась, — сразу вспомнила фильм про Индиану Джонса, а на второе мозги обезьян, — потом подумав спросила, — и на какое мясо похоже?

— Ни разу не ел горилл, но слышал, что в Европе за один килограмм готовы заплатить более тридцати тысяч Евро. Экзотика.

— Ничего себе, — задумчиво протянула Элен, — это браконьеры так продают или официальные власти?

— Официальные власти? Ты что с дуба рухнула?

— Ах да. Их же в красную книгу хотят занести. Значит браконьеры, — сделала вывод Элен, — а мясо какое на вкус?

— Я же уже ответил, не знаю. Никогда не пробовал, но вроде кто-то говорил, что сладковатое.

— Фу, не люблю сладкий привкус. Но ты сказал, что они щиплют травку, так может у них мясо как у телятины?

— Может как у телятины, — не стал я разочаровывать девушку, которая внезапно всерьёз задумалась над моими словами. Надеюсь, не над контрабандой экзотических животных, — но знаю одно. То, что здесь едят те, кому больше нечего есть, в Европе могут позволить только толстосумы, — и кивнул в сторону Нии, — вы уже успели побеседовать?

— Опять шутишь? — удивилась девушка, — пять минут не прошло, когда я разглядела их в бинокль. Успел уснуть что ли?

— Вы дадите поспать. Сейчас темень навалится. Иди сделай мне кофе, потом поговорите.

— Ладно, — сказала Элен, но не прошло и минуты как она вернулась, — я сказала Дженни чтобы заварила, дети около костра, там же и спать завалятся. Они травы нарвали и листья приволокли большие. Говорят, что прижмутся друг к дружке и будет тепло. Отдали им все одеяла.

Тепло. Сомнительно больно, но пока кроме костра ничего другого предложить им не мог.

Элен увела Нию метров на двадцать в сторону и больше часа шептались. Видимо переливали из пустого в порожнее, так как за всё время пришли лишь к одному выводу. Дойдём до племени, поглядим. И о чём спрашивается столько трындеть? Я этот вариант единственным и видел. Оставить всё как есть, решать вопросы по мере их поступления и никаких претенденток в гарем. Мы на марше и думать о каких-либо посторонних целях не след. Точка. Дженни можно вообще ничего не говорить, она всё равно английского не знает.

И желание Нии остаться с нами тоже обсудим потом, а если вопрос и будет решён положительно, так вовсе не потому, что она моя жена. Одним словом, вилами по воде писано, что удастся проблему решить по-хорошему.

Я оглянулся. Солнце давно исчезло за деревьями и только тусклый красный свет говорил о том, что оно ещё не спряталось за горизонт, но едва и он погас, как почти сразу из-за облаков выпрыгнула полная луна и ярко осветила уже прячущуюся саванну в сумраке ночи.

— Элен, — произнёс я почти шёпотом и когда она повернула голову в мою сторону, попросил, — свари мне ещё одну чашечку кофе, пожалуйста.

Так и просидели всю ночь вдвоём попивая кофе и рассказывая друг дружке разные истории из жизни. Периодически целовались, но дальше этого не пошло, потому как то один, то другой ребёнок подрывались в сторону ямы и в зависимости от пола, либо я, либо Элен сопровождали его с фонарём.

А едва рассвело, упаковались и я развернул автомобиль в сторону нашей поляны.

Каково же было удивление, когда, достигнув цели, мы обнаружили, что место нашего перемещения занято.

Элен, прильнув к лобовому стеклу автомобиля некоторое время глядела вперёд, а потом не оглядываясь спросила:

— И что ты думаешь по этому поводу?

А что можно подумать? Высказал то, о чём размышлял уже не один раз.

— Думаю, что в момент переноса произошёл какой-то катаклизм. Животные это почувствовали и убежали от греха подальше, а теперь вот возвращаются. Вспомни, ни комаров, ни мошек. Пара птичек случайно залетала и мёртвая тишина.

— Скорее всего ты прав, — согласилась девушка, — и вот интересно, что это за мартышки? Я таких и не видела ни разу. Не очень похожи на наших предков.

— Они вообще не похожи, — я только усмехнулся. Чему только учат американцев в школе, — есть человекообразные, а есть обезьянообразные.

— Нечеловеческие приматы? — переспросила Элен, — ну так ты меня совсем запутал.

— Как тебя легко запутать, — я скорчил ей рожу и в ответ увидел розовый язычок, — хотя, глядя на их разноцветную шерсть, можно подумать, что девушки в 21 веке увидев подобных обезьян стали красить волосы в нечто подобное. Не находишь?

Элен рассмеялась.

— Но всё же интересно, кто это такие? Мажорка, ты не знаешь?

— У нас их называют золотыми, — ответила Дженни и подумав добавила, — и я не мажорка.

— Ну а чего тогда откликаешься?

Дженни надула губки и отвернулась.

В этот момент между лежаками появилась мордашка Нии.

— Почему стоим, — спросила она, — может тогда можно выйти на улицу?

— Не сейчас, — ответил я, а Элен указав пальцем на обезьян сразу спросила:

— Кто это такие?

Ния перевела взгляд вперёд и словно удивляясь вопросу просто ответила:

— Монки.

— Понятно, у тебя все обезьяны монки, стало быть вопрос пока остаётся открытым, — и Элен слегка толкнула Дженни, — тоже сказала, золотые, они скорее красно-серо-синие. Алекс, так всё же, что думаешь?

— Без понятия. Да и на фиг тебе это? Ясно одно, поляна оккупирована в данный момент приматами в количестве не менее пятидесяти штук и нашему появлению совершенно не рады. Видишь в каких героических позах стоят. Так что? Едем?