Бен посмотрел на меня холодно, непроницаемо, и я поняла, что он ничего мне не скажет.
-Что это было, Бен? Что со мной произошло?
Бен посадил меня на заднее сиденье автомобиля. Когда он хотел закрыть дверь, я поймала ее. Он тяжело вздохнул и прикрыл глаза, переводя дух.
-Ответь мне,- мой голос дрогнул, к горлу подступили рыданья. Глаза заволокло мутной пеленой слез. Взгляд Бена смягчился – он не мог смотреть на то, как я плачу. Мои слезы заставляли его испытывать необъяснимую нежность. Он беспомощно зарычал сквозь стиснутые зубы и, оставив меня, сел на переднее сиденье. Я заморгала и закрыла дверь. Сложив руки на коленях, сосредоточилась на дыхании, чтобы не разреветься. Повисла тишина, от которой закладывало уши. Кожу обжигал кулон, а я боялась на него смотреть. Что со мной? И о каком договоре напоминал Джош Брейнту?
Джош обошел машину и на мгновение замер, ненароком заметив меня сквозь лобовое стекло. Я с мольбой глядела на него – он сглотнул и посмотрел на Бена.
-Что, мать вашу, происходит?- прошептала я, наблюдая за тем, как Джош садится в машину. Захлопнув дверь, он повернул ключ в замке зажигания, не удостоив меня ни ответа, ни взгляда. Я подалась вперед, приподнявшись с сиденья, и оперлась руками в подголовники их кресел.- Кто-нибудь ответит мне или нет?!
Джош насторожился и замер, в зеркале дальнего вида мелькнула его хмурая физиономия. Бен повернул голову, но ровно настолько, чтобы видеть меня краем глаза. Тишина давила, их реакция приводила в бешенство и пугала. Я заскребла ногтями по обивке. Чтоб вас драли ехидны! Глубоко вдохнув, я прикрыла на миг глаза, а когда открыла их, то произнесла спокойным, тихим голосом:
-Почему мой кулон потемнел?
Мужчины выглянули из-за кресел, чтобы посмотреть на темно-серый, почти черный камень в золотой огранке. Потом они буравили друг друга глазами и долго решали, кто ответит. Отвернувшись и уставившись на дорогу, Джош громко выдохнул через рот, но ответ я услышала не сразу.
-Видимо, когда ты злишься, тобой овладевает неведомая хрень. Ты была сама не своя, Эшли, и напугала нас. Ты же носишь кулон Линетт, верно?
-И что из этого?
-А то, что ваши кулоны взаимодействуют, ты перенимаешь какие-то способности Линетт и черты ее характера. Это неизбежно и неконтролируемо. Вероятно, с пресмыкающейся перед тобой тьмой это тоже как-то связано.
-Мне это не нравится,- протянула я и мотнула головой, рассыпав волосы по плечам.- Совсем не нравится.
-Никто не говорил, что это должно нравиться, Эш,- сдавленно произнес он.
Бен продолжал глядеть в окно, не издавая ни звука, но я чувствовала его. Ему было не по себе, а когда Бен не находил объяснения своему состоянию – он испытывал гнев. Для него это привычное чувство.
- Это происходит и все. К сожалению, ты не знала, чем грозит получение в дар чужого кулона, а тебя никто не предупредил,- Джош завел двигатель и положил руки на руль. Он тщательно подбирал слова, но под подчеркнуто спокойным тоном слышалась тревога.
-О каком договоре ты говорил Брейнту?
-Стэнли заключил договор с детективами, согласно которому они не имеют право мешать служителям Системы вести расследование, иначе их отдел расформируют, лишат финансирования и официальной возможности расследовать преступления магического характера, что повлечет за собой войну между нашими народами. Ну, не войну,- поморщившись, хмыкнул он,- вражду и напряги, которые будут во вред и нам, и людям.
Закусив задумчиво губу, я смотрела на Джоша. Он запрокинул голову, чтобы видеть меня.
-Вот вроде бы ты говоришь складно, но отчего-то я не верю тебе, Джош,- я медленно повернула голову и посмотрела на Бена. Ощутив мой взгляд, он нехотя шевельнулся – мы посмотрели друг на друга в упор. У него напряглись желваки, но глаза остались беспристрастны.
-Надеюсь, ты не сможешь солгать, Бен?
Он не дрогнул ни единым мускулом, но взгляд потяжелел.
-Полагаю, это все, что тебе пока нужно знать, Эшли. Ты нас напугала, и мы еще не поняли, что произошло на самом деле. Возможно, тебе необходимо побеседовать со Стэнли?
С досадой зашипев сквозь стиснутые зубы, я опустилась на сиденье, скрестила руки на груди и уставилась в окно. Глаза заполняли слезы гнева и беспомощности, и мне было плевать, что кто-то их увидит. Все вокруг что-то знали и молчали, бессовестно лгали, как врачи перед лицом смертельно больного пациента. И если Джош и Бен отводили глаза и говорили загадками, жалея мою тонкую душевную организацию, то Стэнли не будет церемониться. Солжет, проникновенно глядя в глаза, чудесно улыбаясь, потому что плевать он хотел, что о нем подумают. Секреты Системы важнее чужих чувств.
Глава 28
Накрапывал дождь. Пейзаж словно размыло водой, повсюду красно-желтые пятна утопали в печальной серости. Природа увядала. По площади перед Университетом пробегали редкие зонтики от стоянки к центральному входу. Фонтаны умолкли, старые дубы облетели, и кривые голые ветви вздрагивали от порывов ветра. Я смотрела в окно в кабинете Линетт, опираясь ладонями на подоконник. Мысли были заняты инцидентом у дома Дейев, но я старалась отвлечься. Погода не благоприятствовала. Все вокруг что-то скрывали и наблюдали за мной, как за подопытным кроликом, переглядывались, распаляя мою мнительность. Все бы ничего, если бы я не замечала. Посвящать же меня в происходящее никто не планировал. И пока ситуация не прояснилась, оставалось ждать и пытаться сделать хоть что-то полезное. Но что я могла?
Развернувшись, я присела на подоконник и сложила руки на груди. Собираясь в Университет, я учла возможность повстречать выскочку Мариссу - круг фигурирующих в деле магов сужался, и ее имя летело впереди других. На мне было узкое платье цвета бирюзы с отсрочкой под грудью и рукавами с высокими жесткими манжетами. Широкий круглый вырез подчеркивал зону декольте, но скрывал кулон. Белые туфли на высоком каблуке дополняли образ. Волосы я завила и оставила распущенными, макияж повседневный, но подчеркивающий глубину глаз. И меня коробило от мысли, что я прихорашивалась лишь для того, чтобы не упасть лицом в грязь перед мисс Голубые Глазки – перед Мариссой.
Пройдясь по кабинету, я остановилась напротив книжного шкафа. Старинные книги выстроились ровными рядами, будто кто-то их старательно выставлял под линеечку и по цветам. Тот, у кого была масса свободного времени – шкаф занимал всю северную стену и упирался в потолок. Я надеялась, что одна из книг поможет окунуться в воспоминания, навеет очередное видение из жизни Линетт. Хотелось выяснить как можно больше о Ровере, или "как там его звали на самом деле". Для меня он оставался мужчиной в черном пальто, значившим для Линетт гораздо больше, чем казалось. И раньше я думала, что он причинил ей боль, заставил отвернуться, но с каждым видением отношение к нему и мнение, в общем, менялось в обратную сторону. Теперь я чувствовала, что Линетт отвернулась от него, это она причинила Роверу боль, но он продолжал бороться за нее, пытался достучаться сквозь стену из холодности и огорчения. Отчасти я понимала его – мы остались наедине со своими печалями, и никто не спешил откликаться на наш крик души.
Но меня постигла неудача. Книга за книгой я теряла надежду. Кабинет был пропитан воспоминаниями Линетт, но я не знала, где находится рычаг, активирующий их. То тягостное чувство, когда пытаешься что-то вспомнить, в голове мелькают блики и образы, но ты не находишь нить, связующую и объединяющую их в цельную картинку. Разочарованная поисками, я вернулась к окну.
Прикрыв глаза, глубоко вдохнула и ощутила аромат лилий с тонкой ноткой молодой хвои. Странно, в кабинете не было живых цветов.
Распахнув глаза, я моргнула, глядя в окно. Ясный солнечный день, повсюду зелень, клумбы пестрили диковинными цветами. Шелест фонтанов и щебетанье птиц наполняли площадь, шторы раздувал теплый ветерок, несущий запах весны. В груди защемило от волнения, и закружилась голова – я снова оказалась в чужом прошлом. Шагнув назад, обняла себя руками и ощутила гладкость шелка. Я опустила глаза. На мне струилось глянцем изумрудно-зеленое платье в пол с ассиметричным вырезом, обнажающим одно плечо, и шлейфом, расшитым бисером. Длинные рукава закрывали кисти рук, на талии тугой широкий пояс. Я чувствовала от себя аромат парфюма, но он не принадлежал Линетт. Это были мои духи. Воспоминания перемешались с реальностью. Так что же, теперь я олицетворяла Линетт, или все же она меня? По комнате струилась сила. Я резко обернулась – в дверях застыл мужчина в черном длинном пиджаке.
