Сама рукопись, как и пещеры в скалах, были обнаружены правителем Кираном Третьим, нареченным из-за этого Благословенным. Говорят, что он был настолько быстр и ловок, что стрелы врагов облетали его стороной, а сам он мог бежать по степи наравне с ветром. Именно благодаря его велению арды стали продвигаться все дальше в степи. Киран сам вел войска в битву, и не было в те времена полководца более прославленного, чем он. Но Киран Третий остался в нашей памяти не только как великий завоеватель, но и как великий строитель. Потому что именно по его велению в степи, на землях, принадлежащих андрам, один за другим стали возникать города. Самым крупным с течением лет стал Оран, который вот уже несколько веков носит статус столицы империи степных городов.

− А что же Руад? − спросил Рин, после того, как магистр предложила адептам задать вопросы.

− Что вы имеете в виду, адепт…

− Ринолиэн Кардин, − представился магистру мой недавний знакомый.

− Кардин, − с удивлением, как будто запнувшись, повторила магистр.

− Именно так, магистр, − словно бы с каким-то удовлетворением подтвердил Рин.

− Ну, что ж, адепт Кардин, − магистр сумела быстро взять себя в руки, и теперь ничего в ее голосе не выдавало недавнего изумления или волнения. − Поясните, пожалуйста, что вы имели в виду.

− Только то, что спросил, магистр Лалин, − в голосе Рина мне почудился вызов.

− И, все же, я прошу вас конкретизировать вопрос, − обратилась к Рину магистр с холодной, в вышей степени профессиональной улыбкой.

Остальных адептов она с легкостью могла обмануть, но только не меня. Кому, как не мне было знать, что за таким показным равнодушием обычно скрываются грозящие перехлестнуть через край эмоции. Я свои научилась усмирять, или, во всяком случае, думала так. А вот магистр Лалин в этом вопросе была подготовлена хуже. Или просто ее чувства сейчас были куда сильнее тех, что доводилось испытывать мне?

− Какое место в истории Оранской империи вы отводите Руаду? Планируете оставить его примечанием на последней странице?

− Программа настоящего курса утверждена учебно-методическим советом магистериума и является стандартной для предмета «История Оранской империи», преподаваемого в учебных заведениях высшего звена. Что касается истории Руада, то мы непременно рассмотрим данный вопрос в рамках этого курса. Но не прямо сейчас. Обращаю ваше внимание, что данный предмет посвящен рассмотрению становления и развития Оранской империи. Именно империи как целого, а не истории отдельных городов и государств, составляющих ее. Поскольку вхождение Руада в состав империи произошло сравнительно недавно, если брать за точку отсчета время правления Альдина Первого, то, действительно, влияние Руада на культурно-историческую парадигму, сформировавшуюся в империи, мы будем изучать в конце данного курса. Однако могу вас уведомить, адепт Кардин, что отдельный курс по истории Руада ожидает вас в четвертом семестре. Надеюсь, я смогла достаточно полно ответить на ваш вопрос, адепт.

Улыбка магистра стала поистине смертоносной, и мне даже стало немного жаль Рина. Несмотря на это, сейчас я была полностью на стороне магистра, даже готова была аплодировать ей стоя. Чтобы с таким хладнокровием и профессионализмом отразить атаку наглого зарвавшегося адепта, нужно было иметь немало выдержки. Вот только была одна странность. Точнее, вся та сцена, которую мне только что довелось наблюдать, была странной и неправильной. Рин показался мне более чем адекватным молодым человеком, а я всегда хорошо разбиралась в людях. И такое его поведение не укладывалось не то что в рамки морали, но даже в контекст соответствующего ситуации адекватного поведения. Если только…

Если только магистр Лалин и адепт Кардин, уже не встречались раньше. Хотя, учитывая степень эмоционального накала их диалога, или, наоборот, нарочитой бесстрастности магистра, было бы точнее сказать, что у них была целая предыстория, а не просто одна случайная встреча. И, если таковая и когда-то была, то она положила начало ряду встреч уже неслучайных. Которые, очевидно, закончились не слишком радостно. Вот только где она была, эта встреча? И что когда-то могло их связывать? Об этих двоих мне не было ничего известно, кроме имен. Но, если задуматься, то в них тоже была заключена странность. И магистр, и Рин были элинами. Во всяком случае, их внешность говорила об этом, хотя в случае Рина были небольшие особенности. Глядя же на магистра нельзя было сказать, что в ее венах течет кровь какого-то иного народа. Но вот их родовые имена, традиционные для андров, говорили об обратном. Как же так могло получиться, что элины носили фамилии своих давних врагов? Я пока не знала, каково личное имя магистра, но вот у Рина оно было традиционно элинским. Ринолиэн Кардин. Имя элина, фамилия, или, как здесь было принято говорить, родовое имя, принадлежащее андрам. Очень странное сочетание. Да и реакция магистра на него была не самой обычной. Как будто… Как будто она знала Рина раньше под другим именем. Впрочем, эта догадка, вероятнее всего, была не более чем моей фантазией, и удивление магистра вызвало как раз это странное сочетание личного и родового имен. Вот только в ее взгляде, когда она переспрашивала родовое имя Рина, было что-то еще, помимо простого удивления. И мне, сидящей прямо перед ней, это было хорошо видно.

− Я ответила на ваш вопрос, адепт? − прервал мои размышления голос магистра.

− На этот да, благодарю вас, магистр, − церемонно ответил Рин.

То, как Рин построил фразу, наводило на мысль, что когда-то он задавал магистру другой вопрос, на который так и не получил ответа.

Да что же это такое, в самом деле, одернула я себя. Цепляюсь к словам, как следователь на допросе. Нужно быть добрее к людям и не придираться к мелочам. Вот только меня сейчас окружали не просто люди, а элины и андры. И от моей внимательности, вполне вероятно, зависела моя жизнь.

Занятие вскоре было закончено, и я, занятая тем, что собирала на столе свои записи, не заметила, как ко мне подошел Рин.

− Что у нас дальше по расписанию? − спросила я.

− Обеденный перерыв.

− Уже?

− А что, ты хочешь сказать, что еще не проголодалась?

− Хм, пожалуй, − согласилась я.

− Не будешь против, если я провожу тебя в обеденный зал?

− Буду рада, − безо всякой задней мысли согласилась я, потому что есть, действительно, уже хотелось.

Уже выходя из аудитории, я случайно повернулась в дверях, и увидела магистра, которая так и осталась стоять перед своим столом. Ее взгляд был устремлен на Рина, который сейчас находился к ней спиной и не мог видеть этого. Взгляд, в котором я смогла различить горечь и обиду.

Обеденный зал, в который мы пришли с Ринолиэном, был не слишком похож на столовую моего родного университета. Куда больше сходства он имел с аналогичным по назначению помещением, принадлежащим одному из самых известных университетов мира, в котором несколько лет назад проходила научная конференция, участвовать в которой мне довелось. Собственно говоря, там он и назывался «диннинг холл», обеденный зал, а вовсе не какая-то там столовая. И здесь, и там, вдоль внушительного по размерам зала протянулись длинные обеденные столы из темного дерева, на стенах висели старинные картины, а потолок уходил высоко вверх, заканчиваясь куполом, парящим над рядами стрельчатых витражных окон.

Не успели мы зайти в зал, как нас с Ринолиэном окружили адепты. И, каково же было мое удивление, когда я поняла, что предметом их интереса был вовсе не мой новый знакомый, а я. Но он быстро пресек их любопытство, безапелляционно заявив, что я очень голодна и на все вопросы отвечу позже. Я благодарно улыбнулась ему, потому что есть мне действительно хотелось, да и такого повышенного внимания к своей скромной персоне я никак не ожидала.

Рин подвел меня к одному из столов, галантно отодвинув стул для меня, предлагая сесть, а затем сел рядом. Только я успела это сделать, как вся та толпа, которая состояла из моих новоиспеченных одногруппников, радостно последовала нашему примеру. На самом деле, адептов было не так уж много. Но все они были настолько рослыми и плечистыми, что занимали, если так можно было выразиться, двойной, а то и тройной объем среднестатистического элина. Во всяком случае, тех элинов, которых мне довелось увидеть вчера. Вообще, глядя на адептов, у меня закрадывалось подозрение, что они вовсе никакие не подающая надежды в области технической направленности молодежь, а студенты элитного спортивного факультета, причем не менее элитного же вуза, да еще и военной направленности. Откровенно говоря, если бы мне их представили как курсантов пограничной академии, это выглядело бы в моих глазах куда более правдоподобно.