…Мюрр встрепенулся и повел носом, как хорошая охотничья собака, учуявшая след дичи. Только для Повелителя Холода дичью являлись те едва уловимые вибрации, которые принято величать красивым словом «эмоции», или называть по-простому «чувствами». Сейчас его инстинкт настойчиво вопил об опасном всплеске неподобающих эмоций в неподходящем месте, а Мюрр привык доверять своим инстинктам. Он вскочил с кресла и, как был в халате, бросился бежать по бесконечным коридорам и лестницам огромного дворца…

Миссел схоронился в куче грязной соломы и затаил дыхание, стараясь унять громкий стук измотанного сердца. Он не дополз до стены совсем чуть-чуть, когда в этот закуток двора пришли три человека с факелами. Вначале Миссел решил: погоня! За ним! Но оказалось, они обсуждают какие-то свои дела и не знают о беглеце. Миссел с радостью воспринял передышку и замер неподвижно, отдыхая от причиняемой Короной боли. Он лежал, прикрыв глаза, и рассеянно слушал голоса. Люди спорили.

– Тарога прибьет меня, если я не привезу ему корзины сегодня! – горячился один из них.

– Если ты не перестанешь орать на весь дворец, тебя прибью я! – шипел в ответ другой.

– Ты пойми, друг, мы люди подневольные. Нам сказано – завтра, значит завтра, – убеждал третий. – С утречка подгонишь телегу и получишь свои корзины.

– Да не могу я завтра! – срывался на плач первый голос. – Мне сегодня надо! Помогите, а? Будьте людьми!

– Ага, людьми. Когда вчера в кабаке ты выиграл у меня недельное жалование, я тоже просил тебя: дай отыграться. А ты…

– Да я!…

– Вот завтра с утреца и получишь свои корзины.

– Не могу я без корзин воротиться. Отдайте сегодня! А я верну тебе весь проигрыш, а? И еще медяшку сверху, идет?

– Пять!

– Ну не наглей! Две.

– Три, или приходи с утра.

– Три так три. Эх, грабители! Давайте, отбирайте последнее!

– Не прибедняйся, Кинто. За карточной игрой вернешь свои медяки сторицей.

– Так на первую ставку тоже деньги нужны!

– Сговоримся. Получишь в долг под малую долю… А пока подгоняй свою телегу. Да не грохочи колесами, тихохонько езжай, а то разбудишь кого не след, тогда все в казематах сгнием.

– Куда ж подгонять-то? К кладовой?

– Не. Туда нельзя. На ту сторону выходят окна советника, вдруг услышит.

– А куда?

– Давай прямо сюда. Я тебе малую калитку открою. Погрузишь свои корзины и айда.

Миссел встрепенулся и навострил уши. Похоже, везение продолжается – телега с корзинами – это просто подарок судьбы!

– Ах ты, моя прелесть, – масляным голосом бормотал Бовенар. Он сидел на краешке кровати, на которой спала погруженная в волшебный сон Нефела, и гладил ее золотистые волосы, в беспорядке разметавшиеся по подушке. – Ах ты, сладкая моя. Сейчас тебе будет хорошо. – Он откинул одеяло и провел рукой по соблазнительному рельефу, выступающему сквозь тонкую бязь ночной сорочки. – Да, ты достойна того, чтобы принадлежать мне. Да, определенно. Так и быть, я окажу тебе эту милость, красавица.

Нефела дернулась, пробормотала что-то недовольное и потянула одеяло на себя, закрываясь.

– Э, нет, так не пойдет, милая. Не надо капризничать. Сегодня я настроен на ласку, и ты дашь ее мне, не так ли? – Бовенар снова откинул одеяло в сторону, задрал на девушке рубашку и провел рукой по ее животу, постепенно приближаясь к маленькому треугольнику золотистых волос. – Раздвинь ножки, сладкая моя, я хочу посмотреть…

– Отойди от нее! – прозвучал от дверей запыхавшийся голос Мюрра. – Убирайся прочь. Найди себе какую-нибудь шлюху, такую же мерзкую, как ты сам, и лапай ее сколько влезет.

Бовенар покачал головой, пропуская оскорбления мимо ушей, и горячо забормотал:

– Мюрр, пойми, вот уже несколько дней она не дает мне покоя. С тех пор, как джигли доставили ее во дворец, я не могу ни о чем больше думать. Я должен! Понимаешь, должен! А ты сам? Разве не думаешь о том же? Ты только посмотри на нее! Признай, что она волнует и тебя!

– Нет, не волнует.

– Ты или лжец, или евнух, если не испытываешь того же, что и я.

– Заткнись! – прошипел Повелитель Холода. – Заткнись и убирайся вон!

– Мюрр, – Бовенар умоляюще сложил руки. – Ну, прости за евнуха. Давай договоримся, а? Хочешь, будь первым. Нет? Тогда позволь мне. Клянусь, я не сделаю ей ничего плохого. Я буду очень нежен!

– Проваливай, пока цел. – От Мюрра во все стороны разлетелись волны холода. Они мерцали и угрожали, подбираясь вплотную к Бовенару, и защититься от них не было никакой возможности.

– Ах, так! Я припомню тебе это, ледышка!

– Ты еще здесь?

– Да пошел ты… – Дальше последовали витиеватые лакийские ругательства, на которые Бовенар был великий мастер. Впрочем, последние слова он договаривал уже из коридора.

Мюрр поглядел ему вслед, подошел к кровати, одернул на девушке сорочку и бережно укрыл одеялом.

– Спи, девочка. Спи. Скоро Темьян придет за тобой.

– Может и не придет, – раздался голос Творца. Он стоял на пороге и тяжело дышал, словно после быстрого бега. – Темьян и Эрхал сейчас в Скользящих Степях, выполняют Ритуал Судьбы для трагги. Если Ритуал закончится так, как это требуется для наших целей, то Темьян уже не будет нам нужен. И тогда…

– Тогда вы прикажете убить Темьяна, а ее отдадите Бовенару, – договорил Мюрр.

– Да. А ты против?

– Убить Темьяна – нет. Отдать Нефелу Бовенару – да.

– Ты хочешь взять ее себе? – заинтересовался Творец.

– Нет.

– Нет? – Творец досадливо поморщился. – Что-то я не понимаю тебя, Мюрр. Ты же читал Скрижали. Нефеле суждено стать матерью Одного из Трех, а его отцом будет Высший. Так почему бы не Бовенар?

– Только не он!

– Не Бовенар, не ты… Тогда кто?

– Ну, например, Темьян…

Творец впился взглядом в лицо Мюрра, задумчиво сказал:

– Что ж… Это возможно. Да, вполне возможно… Если, конечно, ему удастся вернуться от трагги живым и, самое главное…

– …если он сделает правильный Выбор, – договорил Мюрр.

– Да. Если он сделает правильный Выбор. А если нет, останетесь вы с Бовенаром.

– Нет, только не Бовенар, – упрямо повторил Мюрр. – Он… – Повелитель Холода запнулся, подыскивая слова. – Он привык истязать. Вы же видели, как выглядят женщины после «общения» с ним.

– Ну, с Нефелой он будет очень осторожен, – возразил Творец. – Бовенар знает, как она важна для нас.

– Он уже не может не причинять боль, – покачал головой Мюрр. – Возможно, он не прикончит ее сразу, но… Ей будет очень плохо с ним.

Некоторое время Творец задумчиво разглядывал лицо Повелителя Холода, а потом сказал:

– Последнее время я перестаю понимать тебя, малыш. С каких это пор тебя стало волновать, что чувствует женщина? Ты же и сам…

– Да, – перебил Мюрр. – Да. Я и сам… Я насиловал, убивал, пытал и снова могу сделать это в любой момент. Все верно. Спасибо, что напомнили, я ничем не лучше Бовенара. Я такой же, как он.

– И все же разница между вами есть, – улыбнулся Творец. – Знаешь, какая?

– Какая? – из вежливости откликнулся Мюрр. Ему хотелось вернуться в свою опочивальню и побыть одному. Он очень устал от общения.

– Сам Бовенар считает себя хорошим. Порядочным, благородным, великодушным… Да-да, не улыбайся! Он искренне верит в это! А ты думаешь о себе…

– Что я полное дерьмо, – усмехнулся Мюрр.

– Точно. Причем каждый из вас ошибается, и в тоже время каждый из вас прав.

Мюрр натянуто рассмеялся.

– М-да… Так что будет с Нефелой?

Творец обнял его за плечи, увлекая за собой в коридор.

– Раз это настолько важно для тебя, малыш, то обещаю, что Бовенар больше не войдет в эту комнату, а Нефела достанется либо Темьяну, либо… не Бовенару, то есть тебе. Я правильно понял твое желание?