Но Творец не отступился – каждый шаг по земле Кротаса нам пришлось преодолевать с боем. Самый сложный состоялся в воздухе. Творец выпустил против нас тех самых всадников джигли, которые по его приказу украли у Темьяна Нефелу. Мы победили, хотя Темьян едва не погиб. Но все же нам удалось ускользнуть от преследователей, затеряться в лесу, исцелить урмака и скрытно проникнуть в столицу Кротаса.

И вот теперь остался последний шаг – придти во дворец, в некий конкретный зал, где Аль, повинуясь воле Змееносца, будет вынужден убить меня…

Ничуть не сомневаюсь – за время наших скитаний Аль искренне привязался ко мне. И точно так же я уверен – симпатия не помешает ему выполнить Приказ. Но прежде чем нанести удар, он даст мне немного времени, чтобы попытаться разобраться с Творцом и двумя его приспешниками. Более того, поможет нам с Темьяном в этом деле. А вот как только с врагами будет покончено, Аль без колебаний направит свой меч против меня…

Ладно, не будем о грустном.

Предавшись размышлениям, я не заметил, что на столе перед нами появилось блюдо с мясом и овощами, а в кружках пышно расцвела кремовая шапка пивной пены.

Темьян потянулся к блюду, а я отхлебнул пива. Скорчил одобрительную гримасу:

– Неплохо! Настоящее таррединское. Аль, советую попробовать. Оно стоит того!

Аль вяло отмахнулся, дескать, не хочу, а Темьян с удовольствием сделал большой глоток. Покивал одобрительно:

– Хорошо. Только Алю его пить нельзя.

– Это почему?

– Да от его кислой рожи пиво того и гляди скиснет, – рассмеялся Темьян. – Аль, если ты не хочешь ни пить, ни есть, может, подождешь нас снаружи? А то у меня, глядя на тебя, весь аппетит пропадает!

Аль сжал кулаки и с ненавистью уставился на Темьяна:

– Ты!. Толстокожий!. Зверь!… Жрешь тут, а ведь скоро Эрхал… Я его… Мне придется его… А ты тут жрешь, сволочь! А ведь он твой друг!

– И твой. – Урмак отставил кружку в сторону и серьезно посмотрел на Должника. – Похоже, пришла пора поговорить в открытую. Я знаю о твоем последнем Приказе. – Он перехватил мой удивленный взгляд и усмехнулся: – Знаю, Эрхал. Я хоть и «толстокожий зверь», но не тупой, и с чутьем у меня полный порядок. – Темьян снова повернулся к Должнику. – Предупреждаю, Аль, если ты убьешь Эрхала, я потом убью тебя. Ты понял?

– Понял. – Вспышка ненависти Аля погасла, сменившись апатией. – Давно уже понял. Вот только это ничего не меняет, Темьян. Я выполню Приказ Змееносца, а ты потом поступишь так, как сочтешь нужным. Больше того, я сам вложу в твою руку меч и встану под удар.

– А по-другому никак нельзя? – после паузы спросил Темьян.

– Если есть идеи, предлагай, – Аль с надеждой уставился на урмака. – Как выполнить Приказ, не выполняя его? Я уже голову сломал, размышляя об этом!

– Так не выполняй его вообще, – наивно предложил Темьян. – Плюнь, забудь о нем.

Я горько усмехнулся, предвидя ответ Аля.

– Не могу, – покачал головой Должник. – Это сильнее меня, пойми! Я рожден для того, чтобы исполнять волю Змееносца. Любой ценой. Даже ценой собственной жизни. Меня с самого детства готовили к этому.

– Ну, как знаешь. Я предупредил тебя, – сквозь зубы процедил урмак.

За столом повисла гнетущая тишина. Аль и Темьян смотрели исподлобья, в один миг превратившись из друзей в противников. Нет, так не годится. Нам троим еще предстоит сражаться вместе, прикрывая друг другу спины. Не время устраивать разборки пока у нас есть общий – крайне опасный – враг. Вернее, целых три…

Я взялся за кружку, осушил ее с видимым удовольствием, причмокивая и отдуваясь, утер испачканный пеной рот:

– Хорошо! – потянулся ножом к мясу, отрезал сочный ломоть и начал жевать.

Аль и Темьян уставились на меня, как на сумасшедшего.

– Чего смотрите? Ешьте. Нам нужно восстановить силы. Не забыли, что во дворце нас ждут три опасных врага?

Они переглянулись, а я добавил:

– Давайте, давайте. Налегайте на мясо. А чтобы вернуть вам аппетит, скажу, что рано вы начали выяснять отношения. Вполне возможно, что Алю и не придется убивать меня – с этим вполне справится Творец. Или его подручный дейв. Кстати, Темьян, ты уверен, что в чистилище разговаривал не с Мисселом?

– Уверен. Я вижу такие… э… узоры, что ли… Не знаю, как объяснить… – Он беспомощно помахал в воздухе рукой, тщась подыскать слова. – Короче, у того, кто разговаривал со мной в чистилище, был совершенно другой узор. Не Миссела.

– Это хорошо, что не Миссела. Мне бы очень не хотелось видеть его в числе врагов.

– Да уж, – поддакнул Темьян с набитым ртом.

Я прожевал кусок мяса и отрезал следующий, краем глаза замечая, что и Аль неуверенно потянулся к еде. Молодец, хватит киснуть. Если он будет постоянно думать о том, как все плохо, никогда не сосредоточится и не найдет решения – важного для нас обоих – как же выполнить этот распроклятый Приказ, не выполняя его?!

– Эрхал, – окликнул меня Темьян. – А у тебя есть идеи, кто такой Творец?

– Нет. Ни единой.

– А его помощники: амечи и дейв? Особенно амечи? Может, вы знакомы?

– Даже наверняка знакомы. Возможно он один из Богов или, чем судьба не шутит, моих сокурсников-Учеников. Но чтобы узнать его, надо увидеть.

– Скоро увидишь, – вступил в разговор Аль. Минута слабости у него прошла. Он полностью пришел в себя, был сосредоточен и собран. – Надо продумать наши дальнейшие действия. Как справиться с Творцом? Где его слабое место?

– Хороший вопрос… – Темьян задумался. – Эх, жаль сейчас с нами нет Миссела! Возможно, он догадался бы, как победить Творца. Интересно, где он сейчас? Жив ли, нет?

– Боюсь, что этого мы никогда не узнаем, – ответил я и вздохнул. Судьба Миссела меня тоже очень интересовала. А еще терзал вопрос: что же такого плохого я сделал некоему Змееносцу, что он так жаждал моей смерти?…

ЗМЕЕНОСЕЦ

Мы – послушные куклы в руках у творца!

Это сказано мною не ради словца.

Нас по сцене всевышний на ниточках водит

И пихает в сундук, доведя до конца.

Омар Хайям

Тремя неделями ранее,

Мир Ксантины,

Городок на границе Беотии и Кротаса

…Как громко стучат окованные медью подошвы дорожных сапог. Каждый шаг – будто колокол.

Бум… Бум… Бум…

Или это не шаги? Это… да, это стучит изнемогающее от тревоги сердце.

Бум. Бум. Бум.

И дыхание – словно рваная, пропитанная болью и страхом тряпка. Вдох – как стон, выдох – как всхлип.

А душа молит несуществующих богов о последней милости. И рвется, и замирает в невозможном ожидании чуда.

Он идет тяжелыми размашистыми шагами. Идет и никак не может дойти…

…туда, где умирает его сын…

Миссел подавился стоном и проснулся, не понимая, где находится. Дощатая темень потолка. Тихий скрип ставен. Едва уловимый запах полевых цветов от тюфяка, на котором он лежит…

«Да это же Калы-Валы, – вспомнил Миссел, – город контрабандистов на самой границе с Кротасом». Они втроем – с Эрхалом и Темьяном – прибыли сюда еще вчера, и собирались дождаться здесь джигли, чтобы отобрать у них Нефелу.

Дейв окончательно проснулся, но воспоминания о сыне еще продолжали бередить душу.

Сын… Хаал, Повелитель Мысли… Неисправимый авантюрист и веселый искатель приключений. Порой он прикрывался маской циничности, пытаясь скрыть свое позитивное отношение к жизни. Он – самый сильный из Учеников Проклятых, но при этом напрочь лишен заносчивости, нередко свойственной сильнейшим. Хаал как будто стеснялся своей силы и потешно смущался, когда в его присутствии говорили о ней. Может, поэтому его уважали все без исключения старшие Ученики, а младшие смотрели в рот и пытались подражать.