А через минуту, пока этот Глон трындел всякое (например, Алло как раз и был половиной Двуединого), топтыгин вышел на связь.
«Тупой совсем, однако. Сильный… ну слабак, конечно, но сильный. И тупо-о-ой как ящерица. Говорить не умеет».
— Так говорить…
«Там другое. Когда ленивый и говорить не хочешь учиться, пока плохо не стало — это одно. А тут как была ящерица, так и осталась. Только силы больше», — пояснил мохнатый.
Я уточнил — оказалось что да, зверодухи неразумны, как бы это «общее место» в местном мухосранске. Рассказчик, переставший стонать, оперативно регенерировавший и принявший человеческую форму, в очередной раз удивился «незнанию пророка», но, пожав плечами, продолжил отвечать на вопросы. Так вот, выяснилось, что на Земле Обетованной водятся не только зверодухи, но и духи предков. В смысле, челодухи, которых в естественных условиях харчат со страшной силой и эффективностью. Но тут, из-за бедного населения нави, некоторые не слишком живые деятели умудрились не сожраться, откормиться на мелочи (или не слишком мелочи — может, с того же архипелага, или в центральную область набегали) до уровня тотемного духа. И таки становились такими, хотя по силе, со слов собеседника, не превышали средний уровень, редко становясь епископами.
Технический, точнее маготехнический уровень у местных — повыше Зиманды, если смотреть в среднем. Примерно век восемнадцатый с претензией — что, в общем-то, по утюгу было понятно. Ну и ружьё собеседника: на взрывном расширении алхимической бурды (судя по тому, что жидкость — нитроглицерин или что-то типо того), снабжённое довольно слабыми зверодухами. С артиллерией понятно: она более похожа на земную, с взрывчатым веществом в снаряде. Ну а оружие подтянуло за собой и прочий уровень технического развития, несколько менее «маго-», чем на Зиманде. Хотя алхимия и прочее распространено, но ремесленичают напрямую духами, а с кругами, как я понимаю, вообще не знакомы — в местной нави просто нет достаточно сильных духов, чтобы от этого умения был сносный выхлоп, вот оно и не развивалось.
И из географии и технологии следует закономерная социология. Автономные поселения на побережье, при этом с непрямой аристократией: по «силе», а не по наследству или родству, хотя и по хитрожопости тоже встречалось, судя по рассказу. Этерия же выходила чем-то вроде корпорации: объединение нескольких городков и городов под контролем экономически-производственного объединения. Которое производственные мощности потихоньку сливало на подчинённых, ну а само начинало рулить экономикой и вообще руководить всеми. До тех пор, пока не теряло хватку, происходил либо переворот (в большинстве своём), либо припирались добрые соседи (крайне редко). Вообще с войнами на Земле Обетованной было не особо: рождаемость у местных была довольно низкой (опять же, похоже, не без причины в виде обездушенной нави). Расстояния — огромны. Пеший путь для воинского формирования, хоть что-то из себя представляющего, просто невозможен — сдохнут. Морской-побережный — туда-сюда. Когда-то были набеги, после чего этерии обзавелись патрульными береговыми судами повышенной злобности и живучести, и нападать на этерию становилось банально невыгодно — или потопят к чертям весь флот вторжения, или такую часть, что никакой захват этого не окупит. Кроме ситуации с «загнивающим корпоративизмом», но это, как понятно, отдельный расклад.
И, что интересно, эти этерии-корпорации строились на жречестве — уж насколько явно, чёрт знает, но в описании ящера так. И, наконец, были отрёкшиеся — специальные типы, пославшие корпоративщину и строящие свои райские королевства на островах. С населением в виде тех же самых недовольных, что в итоге приводило к тому, что эти острова больше грызлись внутри себя и между собой, чем причиняли неприятности этериям.
Ну и, наконец, за кого нас приняли местные пограничники: именно за контрабандистов. В каждой этерии есть специальный порт, в котором товар облагают пошлинами в пользу этерии (а то и сама корпорация выкупает товары), полностью контролируя торговлю как с островами, так и с другими этериями. Соответственно, любой корабль, приблизившийся к берегам этерии, кроме как в портовом городе, автоматически становился преступником без суда и следствия. Или контрабандист, пытающийся продать товары подконтрольным поселениям без таможенный мзды, или вообще агрессор. За агрессоров скорлупку Потрясателя никто не принимал, ну а за контрабандистов, как понятно, приняли сразу.
— А если кто-то, скажем, получил повреждения в море и просто нужно починиться на берегу?
— Значит, боги решили, что в трудах на этерию этим мореплавателям быть правильнее, — пожал плечами жрец.
Короче, судя по всему, к Потрясателю приплыли суда «береговой обороны», пока я занимался прикладной теологией. Захватили и сейчас везут экипаж в местный торговый город, для продажи. Рабство в Земле Обетованной процветало, хотя, подозреваю, проблема численности населения несколько смягчала судьбу рабов. Но при этом основной ценностью в этом мухосранске выходили именно люди, которых, естественно, монетизировали.
В общем — занятное место. В котором я, похоже, выхожу «некомандным игроком», но при этом и не преступником. Религиозщина корпоратов имела и обратную сторону, а то, что со мной трепался бог и «отпустил», не говоря о силе тотемного зверя — делало меня как бы «внекорпоративным игроком». Каковым, кстати, был и ящер: бродил по материку, брал среднесрочные контракты на защиту обширных земель и просто путешествовал. Насколько это нормально и принято — непонятно, но, например, на островах ящер был неоднократно и напал на меня не просто так: он посчитал меня представителем некой агрессивной этерии, потому что таких, как я, на островах не встречал.
Что действительно неприятно — трансокеанических судов Земля Обетованная просто не знала. Что «за ла Маншем жизнь есть» — местные знали, но больше из древних легенд, ну и переться куда-то наобум, вкладывая немереные средства дураков не было. Как и гости к ним не часто захаживали — как раз многосотенлетней давности посещения островов, ставшие легендами. Впрочем, тут вопрос сил и времени. И надо вытаскивать Потрясатель и его экипаж из лап местного правосудия. Меня, как пророка, никто порабощать не будет — но могут, например, попытаться убить. Если моё поведение или действия окажутся корпоратам не по нраву. В общем — неприятная ситуация, из которой хрен знает, как выкручиваться. Но для начала надо осмотреться на месте, в смысле, в портовом городе Тулапа посмотреть на всё своими глазами. Потому как вроде как Барад Глон не врал — да и незачем ему это делать, он даже довольно благожелательно трындел, хоть и часто удивлялся. Но мог и врать. А мог не знать всех нюансов — разъездной жрец-наёмник, в ту же юриспруденцию знающий только то, что это страшное слово.
На кучу вопросов, кстати, сам ящер ни черта не знал ответов: если «жизни» на Земле Обетованной так мало, так откуда жратва-то? Нет, я бы понял, если бы местные питались исключительно рыбной диетой. Это понятно, но уже в дороге к нужному городишке (до которого мне переться дня четыре — ящур жреца меня просто «не тянул» в плане веса, даже без оборота, а на своих двоих я был быстрее Глона) он рассказывал про «фермерские городки», относительно далеко от побережья. На вопрос «как они фермерствуют» — пожимал плечами: мол, как все, а что такого странного?
В общем, просто привык и принимал как должное странности этого места. Временами начиная (видимо — по привычке) проповедовать всякую ахинею про Алло. Я его трёп особо не слушал, но например, небезынтересная деталь: некая баба-Олла, вот гарантированно — вторая половина Двуединого, понималась жрецом как источник зла за пределами Земли Обетованной, фактически — адская сотона.
А вот с богами выходило так: шустрили в этом месте три с половиной бога, хотя «половина» — весьма условно. Потап сообщил, что «в силе» Алло ничуть не утрачивает, даже будучи половиной себя. Вот в «прочности», возможности держать удар-укус — слабее однозначно, почему у нас в случае конфликта был призрачный шанс. Но именно как божество — не слабее себя «нормального», а конфликтов между четвёркой не происходило, по крайней мере, со слов жреца. Более того, в рамках одной этерии могли быть представители разных божеств, ничуть не конкурирующих, хотя пантеоном в местной округе и не пахло: каждый бог имел отдельный храм.
