— Рекомендую убрать ружья, — с трудом держа себя в руках, в небо сообщил я. — А то ведь озверею.

— Это не дру, — прошамкала самая возрастная старушенция из целящихся.

Ну, не в последнюю очередь я с ходу не озверел потому, что целились в меня, в основном, старики и дети, на фоне которых пара мужчин смотрелись бледно.

— Кто ты? — продолжила старуха, немного отведя ствол, как и прочие, но наготове держали.

— Вид… Епископ я, Михайло Потапыч. И могла бы представиться!

— Раме я, епископ. Потьяпьич, говоришь? — прищурилась она, делая жест, от которого остальные опустили ружья.

— Потапыч говорю, а не как ты прошамкала, — буркнул я.

— Ущь кхакь смогля, — с ухмылкой, явно намеренно шепелявя и запинаясь, выдала бабка.

— Ещё скажи, что меня ждут.

— Да. Староста получил весть, что будешь. И ты поможешь.

— Если заплатят, — уточнил я, хотя чёрт знает, что с местных взять, но бесплатно пусть работает Гротах, он божественный.

В общем, провели меня к избе, в которой водился такой персонаж, как староста Онкис. Кстати — жрец, и кстати — Аллло.

— Пришёл, епископ Потапыч, — приветствовал он меня. — Это хорошо. Это — плата, — положил он на стол мешочек, явно приготовленный.

— Я назначаю плату сам, если берусь за работу.

— Тебя ведут боги…

— Говори, что за работа, или ухожу, — посмотрел я на блаженного.

Хотя, в чём-то — да. Но «быть» и «бесплатно вкалывать» — две большие разницы. И слова Гротаха «работа видома». А уж кто-кто, а бог ремесла не находит формулу «труд должен быть оплачен» глупостью.

— К нам идёт эксангус, епископ. Он сожрал деревню неподалёку, а наши воины и охотники не справились.

— Замечательно, — ликовал и радовался я так, что было бы рядом молоко — точно бы скисло. — Впрочем, работа видома у Пита только такой и могла быть, — скорее себе пробормотал я. — Что за плата?

— Изумруды, — гордо заявил староста.

Ну я сунул нос в мешочек… И да, несмотря на то, что воевать придётся НЕХа, да ещё отожравшегося, плата очень неплоха. Сколько стоят драгоценности в Земле Обетованной, я просто не в курсе, но на Зиманде я за эти крупные и чистой воды камни смогу выручить не меньше пятнадцати тысяч золотых, а то и побольше. И плата, в общем-то, оправданная: отожравшийся эксангус — это сумрак. Я в общем-то даже не уверен…

«Не трясись», — покровительственно сообщил Потап. — «Если не выйдет вытащить в навь — просто убежим. Но удастся, даже если в два раза больше — он же не серебряный будет».

— Ладно, значит, берёмся, — мысленно согласился я. — Где? — коротко уточнил я у жреца.

— Выше по тропе, епископ. Эксангус медленный, но точно идёт к нам.

— В курсе. И не выспался, блин… Ладно, я — пошёл, — сообщил я, потопав из избы.

Стащил пальто и шляпу, да и вообще приготовился к тому, что мне надо быстро и много бегать, а не «держать лбом удар» — эксангус одерживает неодушевлённые предметы, анимируя их. И бодаться с куском скалы — глупо. Надо за неё уцепиться и вытащить пакость в навь.

Взгромоздился на аркубулюса, посетовал на всеобщий сволочизм, ну и медленно поехал по тропе, минуя поля и тучные стада местных. Вообще, несмотря на этот божественный полигон-Пит, живут очень неплохо. И не удивлюсь, если изумруды не без этой звиздецомы из-за хребта сформировались — реально СЛИШКОМ большие и чистые.

Ну и выехал на тропу, двигая потихоньку и причувствуясь. Динька мотыляла над дорогой, Потап был боеготов. А тут за поворотом, на краю небольшой рощицы, появилась сторожка, небольшой домик. Явно не пустой, и вот ощущения от этого домика… Я честно говоря подумал, что меня что-то морочит. Слез с аркубулюса и тут… домик просто разлетелся в клочья, из него вылезли какие то противные щупальца и шипы, из камня, от которых прекрасно ощущался экскангус. А в воздухе кувыркалась… Лиса. Сюр полнейший, но Лиса, как она есть, разве что одета непривычно, как местные. Летела, вращалась, падала и кричала!

Ну, морок не морок, но ловить надо, а там разберёмся. И поймал, заорав и таращась на экскангуса, похожего на какой-то поганый лес каменных шипов и щупалец, уже метров двадцать высотой!

Но ор не помешал мне пощупать пойманную рыжую — ну мало ли. И она, точно! Причём сама рыжая орала, смотря на эту пакость, но тоже приобняла и пощупала.

— А-а-а-а!!! Привет, Ли! — орал я.

— И-и-и!!! Привет, Мих! — визжала в ответ рыжая.

А экскангус не орал, а разрастался, протягивая к нам каменные щупальца.

— Так, — перестал я орать, усадил рыжую на аркубулюса и быстро протараторил. — Времени ни черта, отъедь, я эту пакость прибью, потом поговорим!

— Удачи! — чмокнула меня в нос рыжая, перед тем как аркубулюс отвёз её ниже по тропе.

А я встряхнулся — как она здесь оказалась, я не понимаю, но догадываюсь. И это пока подождёт, но зло я на этих сволочных божков затаю такое, что когда перестану таить — мало им не покажется! Но всему — своё время.

— Потап, готов? — мысленно поинтересовался я у тотемного духа.

«Вообще — так же фигею, как и ты, шебуршень», — офигело ответил Потап. — «Но готов, справимся. Хотя здоровы-ы-ый… ты побольше из своей дыры вытаскивай».

— Угу, — согласился я, рванув в центр каменной рощи, фактически разрушившей рощу живую.

Ввинтился между каменными шипами и щупальцами, которые ко мне дёрнулись, но явно не успевали, да и трескались и ломались — не металл они, всё-таки, и экскангус просто не мог совершать ими сложные движения, не сломав. А уже ближе к центру вокруг сформировался Потап, плюхами и пинками ломающий камень, пробиваясь вглубь.

«Поймал», — довольно сообщил топтыгин, а мне опять поплохело — шланг-энергопровод, а не почтенный видом!

Но и Потап имел опыт, да и моя душевная требуха явно тренировалась, так что через полминуты мы были в нави: разлапистый каменный куст с щупальцами, гораздо меньше себя в яви…

«Что я, дурак — всё тащить?» — довольно буркнул топтыгин. — «Ладно, ломай его полностью. Той же дрянью?» — уточнил он.

— Угу…

Только и успел буркнуть я, как меня подхватило за шкирку. Времени возмущаться неподобающим методом транспортировки моего почтенства у меня не было. Но запомню и это! А так — формировал тот же коллапсар-не коллапсар, который ухайдокал прошлого эксангуса. Справился и тут — через несколько секунд ко мне потянулся поток энергии с оттенком божественности.

— Ну, хорошо потрудились и неплохо заработали, — вслух сообщил я, ожидая, когда всё впитается. — Но Шуту я это ТОЧНО припомню!

«Думаешь, что Шутник?» — задумчиво отэманировал Потап.

— А кто ещё? Это точно бог, хотя… ладно, вроде всё. В явь и узнаю…

«Ни хрена ты сейчас не узнаешь», — сволочился топтыгин. — «Но может, медвежата будут. Или потренеруешься, как делать», — ехидствовал он, исчезая.

А я вышел в явь. И как ни прискорбно признавать — Потап был прав. Осмысленные разговоры у нас с рыжей начались только через полдня — соскучились, переволновались… Масса причин, занятий, методов и способов нашлось, не до разговоров было.

А вот после Лиса начала рассказ, и мне крайне не понравились весёленькие новости. Итак, из важного: род Лидари официально объявил кровную вражду роду Потапычей. Лидарёныш сдох, это я по энергии понял. А какой-то сволочной божок настучал Лидари, от чьих лап. Корифей с ходу объявил меня преступником, но данное начинание поддержано было его родом только через несколько дней. Как поняла Лиса, да и как потом объяснялись Лидари, что «только виновный сбежит».

В общем — хреново. Но варианты «разойтись бортами» с Лидари есть, хотя и сложные и с непременно дохлым козлом-корифеем. А совет Шута, выходит, имеет смысл и даже не шутка: именно в Золотой мне лучше не лезть.

Потому что преступником меня не признали, то есть у Корифейства де юре претензий к видому Михайло Потапычу нет. У владетелей, даже у Пантеона — тоже. Только у рода Лидари, и именно вражда по укладам, с которой примерно понятно, что и как делать. Ну, помимо вырезания львятника к чертям, само собой — это дело глупое и лень.