Но вот, отражение подернулось рябью и прямо под Чармейн из воды всплыла тоненькая обнаженная девушка, плашмя лежащая на поверхности, с маленькой грудью и блестящей чешуей на плечах. Она всматривалась в лицо Чармейн с жадным любопытством, все выше и выше высовываясь из воды. Приблизившись почти вплотную и обдав Чармэйн дыханием с запахом тины, озерная девушка рассмотрела наконец, что-то видимое ей одной, и с тихим всплеском исчезла под гладью воды.

Только сейчас Чармэйн осмелилась выдохнуть и отпустить мостки. Она уж приготовилась быть утащенной в пучину. Голубая лента выбилась из волос скользнула в воду и зазмеилась по поверхности, затем без звука утонула в глубину.

Из дому вышел заспанный Дэмиен, у него нюх на происшествия. Увидев жену, он подбежал и приобнял широкой ладонью трясущиеся плечи.

— Тут была девушка фейри… — прошептала она.

— Кувшинка, — кивнул Дэмиен, — это ее озеро.

— Она опасна? — прижалась к нему Чармэйн.

— Фейри следует остерегаться, но у них свои правила. Ты обещанна Тейлу, Кувшинка не тронет тебя.

— Она рассматривала меня, — Чармэйн вытянула вперед ладонь, стараясь увидеть, что в ней особенного. — Чего она хотела?

— Не знаю, милая. Пойдем, накормлю тебя завтраком и отправимся в путь, пока солнце не припекает.

Собравшись на скорую руку они пустились в Вирхольм, не забыв подарки. Чармэйн с любопытством следовала за Дэмиеном, отмечая, как бережно он отводит в сторону ветви, как тихо ступает по натоптанной тропе. Малые птахи не боялись лесничего, садились на шапку, пронзительно чирикая. Встряхивались всем телом, вытягивали уставшие когтистые лапки. К Чармэйн подобного доверия не было, стоило ей протянуть руку, как пичуги вспархивали и скрывались в чаще.

По мере продвижения тропа становилось все уже, а Дэмиен отмеренными движениями продвигался вперед, выдавая недовольство резким выдохом. За юбки Чармэйн цеплялся чертополох, под ноги попадались кочки и ухабины, пока тропинка и вовсе не увела в сторону, окончившись непролазной чащей вьюнка и кустарника.

— Хм… — только и сказал Дэмиен, указав жене отдохнуть на поваленном стволе дерева, обросшим мясистыми головами рыжих грибов. Чармэйн с облегчением присела, опустив рядом нетяжелый узелок. Чувствовала она себя нехорошо — кружилась голова, да перед глазами плясали черные мошки. Может разленилась она за последние месяцы по дому прибираться, уже и прогулка в тяжесть оказалась?

Дэмиен исследовал препятствие из колючих веток, прислушался к чему-то неслышимому и наконец принял решение.

— Останься тут, милая, я пойду проверить дорогу.

Чармэйн устало кивнула, махнув мужу. Вытянула ноги, запрокинула голову, подставляя лицо косым лучам, пробившимся сквозь кроны. Дэмиен ушел по тропе и Чармэйн осталась совершенно одна.

Воздух колыхнулся, из-за деревьев выступила стройная фигура с плащом из паутины, усыпанном бриллиантами росы сверкающей на солнце. Тейл в короне из мха и брусники безмолвно уселся подле Чармэйн.

Она старалась не смотреть в его сторону, не двигаться и ничем не выдать страх.

— Дэмиен скоро вернется.

— Не бойся, Чармэйн, я не трону тебя. Пока.

Фейри приблизился к щеке Чармэйн на расстояние волоса, обдал дыханием, чистым как подземный ключ и сказал:

— Пойдем за мною, суженная. Не тревожься, не сомневайся. Последуй за мной под холм, посмотришь на красоты, невиданные смертным. Тебе покажу.

— Отвечу — нет. Хотя знаю, что моя воля для тебя прах. Постыдись, вспомни Кувшинку.

Чармэйн бросила быстрый взгляд на эльфа и увидела, что слова достигли цели и тот отпрянул назад, но всего лишь на мгновение. Снова манящей негой зажурчали слова:

— Ревнуешь, суженная? Не стоит, для меня ты на первом месте. Ни о чем не беспокойся, — эльф взял ее безучастную ладошку в свою, провел пальцами по подушечкам мозолей. — Хватит обслуживать другого, губя себя тяжелой работой. Я окутаю тебя нежностью…

— Я больше не верю, — Чармэйн выдернула руку. — Раньше велась и обманывалась, но ты безжалостно играл со мной. Теперь нет доверия обещаниям, а поступкам. Вижу, как ты к чужой жене приходишь украдкой, стоит мужу отлучится. Повтори то же самое Дэмиену в лицо!

Эльф усмехнулся, изящно встал, поклонился до земли показным жестом и растворился в сумраке меж деревьев. Через мгновение Чармэйн услышала шум шагов Дэмиена, возвратившегося по той же тропинке.

Муж устало прошел к ней и опустился рядом, на то самое место, где мгновение назад сидел фейри. Чармэйн придвинулась к мужу, обняла за талию и положила голову на плечо.

— Ничего не понимаю, — сказал он. — Дорога проверенная, натоптанная. Как прошел чуть дальше, путь свободен к Вирхольму. Следует еще раз попробовать.

— Хорошо, — кивнула Чармэйн. — Сейчас пойдем, только отдохну немного. Голова закружилась.

Дэмиен с заботой дотронулся до лба жены, поджал губы, отметив бледность Чармэйн и выступающие ключицы. Она нежилась в его заботе, не хотела нарушить очарование момента. Только, раз зареклась не хранить больше тайн от мужа — следует выполнять.

— Пока тебя не было, приходил Тейл.

Дэмиен окаменел и ничего не ответил. Побелели костяшки пальцев сжимавшие ствол дерева. Чармэйн на миг пожалела о начатом разговоре, поэтому поспешила спросить, прежде чем передумает:

— Скажи, разве фейри позволено показывать царство под холмом людям?

— Им многое позволено.

— Ах вот как, — Чармэйн продолжила, поджав губы. — Тейл звал меня туда… Дэмиен, а если я не хочу, он сможет заставить? Силой утащить меня?

— Ты действительно боишься? Не дрожи, милая. Это я никак не возьму в толк, что ты вправду выбрала меня, а не Тейла. Нет, он ничего против твоей воли сделать не может.

Теперь пришла пора Чармэйн каменеть от невысказанной обиды. Неужели Дэмиен считает, что по своему желанию будучи женой отдалась другому? Как же он смог простить ее, да еще смотреть с нежностью, раз думал такое?

На сей раз муж понял ее без слов:

— Я знаю, Чармэйн. Будь осторожна в обещаниях, данных фейри. Назад не возьмешь.

Она вспомнила, как летним вечером, теплым и влажным, Тейл повел ее за руку в лес. На поляне с мягкой травой, под красным закатным небом, она отдала девичью честь белокурому эльфу. Тогда, отдыхая в объятиях сильных рук, шелковистых на ощупь, услышала прошептанный на ушко вопрос: разрешено ли ему брать ее по своему желанию. Разнежившись от долгих ласк и острого нового удовольствия Чармэйн с жаром ответила «Да!». Ах если бы она проглотила язык!

Теперь только желания Тейла имеют значение. Спросил ли он специально или поддался жару момента, неизвестно. Чармэйн склонялась ко второму. Ах если бы вспомнить, что еще она наобещала!

Но думать о Тейле рядом с мужем не хотелось. Дэмиен встал, протянул Чармэйн руку и она выпрямилась, прикрыв глаза, подавляя приступ дурноты. Что с ней случилось сегодня?

Они вновь отправились путь, только на сей раз Чармэйн бездумно шла за спиной мужа, стараясь держать шаг. Дэмиен опять был недоволен — тропа змеилась, прерывалась кочками и ухабинами, уходила под русла широких ручьев. Лесничий упрямо прокладывал дорогу, ориентируясь не только по знакомым приметам как привык, но и по солнцу. Усилия оказались напрасны, очередной поворот вывел их к поросшему грибами поваленному стволу и сплошной стене из кустарника.

— Это не случайность, — сказал Дэмиен. — Должна быть причина. Что ты думаешь?

— Я думаю, что в последние дни Хозяин леса задабривал меня, даря подарки и показывая чудеса, чтобы я не слишком расстроилась, когда он решить меня не выпускать. Все очень просто, Дэмиен. Один ты с легкостью к деревне вышел бы. Дело во мне.

Дэмиен закрыл глаза, прислушался к внутреннему ответу и кивнул.

— Да.

Он тяжело вздохнул, открыл котомку и достал из нее чистую тряпицу, с завернутыми сдобными булочками, с хрустящими семечками на румяной корке. Чармэйн еще с вечера испекла, хотела показать матери свои умения. Зачем ждать? Теперь смело можно отобедать.