Будто понимал, о чем будут говорить.

Милисент шагала по поляне скрестив руки за спиной. Ее губы шевелились, она пыталась вспомнить прочитанное несколько лет назад с наибольшей точностью.

— Слушай внимательно. Есть три способа избавиться от ребенка фейри. Первый — удивить его. В предании кипятили молоко в яичных скорлупках, но мы не едим ни молоко ни яйца, придется вам придумать что-то другое.

— Удивить? Он трехмесячный ребенок, удивить его проще пареной репы. Ветерок однажды чуть до потолка не подскочил, увидев, как я чихаю

— Подразумевается, что под видом подкидыша скрывается мудрое существо, которому как минимум лет триста.

— Это не наш случай, — махнул рукой Дэмиен. — В древних преданиях придуманные фейри, у нас под боком настоящие.

— Как знаешь, мое дело рассказать.

— Конечно, рассказывай. Что там еще было написано?

— Второй способ — испугать. Тогда откроется вторая сущность. Ну а третий — выбросить на верную смерть. Тогда фейри, испугавшись за жизнь подкидыша, вернут вашего ребенка.

— Даже так, — потер переносицу Дэмиен. — Что ж, спасибо, я все передам Чармейн, придется нам обсудить вместе. Думаю, советами древней книги мы не воспользуемся. Я хотел попросить твоей помощи в другом. Нужно сообщить Хозяину леса о несправедливости, попросить его защиты.

— Конечно, я с вами. Сделаю все, что нужно.

— Есть и другой способ, но на него не возлагаю много надежд. Я буду искать холм фейри, место где они прячут Ветерка. Милисент, прошу, ищи и ты. По звуку плачущего младенца, по изумрудно-зеленой траве, по особым растениям, цветущим на склонах. Что написано в древних книгах?

— Лечь спать на холме, сварив похлебку из тимьяна или положив на глаза веточки тимьяна. Обойти вокруг подозрительного холма три раза против часовой стрелки, по другой версии девять раз. Смотреть на холмы сквозь дырчатый камень, именуемый «куриным глазом».

— А ты много знаешь о фейри…

Милисент кашлянула и потупилась.

— Я с детства мечтала стать достойной войти под сень леса. Старалась, чтобы никто не узнал, но в Вирхольме считали меня странной.

— Видимо, это отличительная черта лесничих. Есть еще одно дело. Не думаю, что узнаем что-то новое, но попробовать стоит. Расспроси Альфреда: может за время лесничества он наткнулся на возможное обиталище фейри?

Милисент смутилась. Провела языком по губам, заправила прядь волос за ухо, затем призналась:

— Я теперь не слишком желанная гостья в Ахтхольме. Похоже, мною не слишком довольны. Расскажу по порядку: Альфред поначалу меня хорошо принял, предложил стать духовным наставником. Тут я не слишком противилась — мне не тяжело высказывать уважение старому человеку, а если не все советы по душе, то в лес ему ходу нет, я могу поступать по своему. Но потом он стал настаивать, чтобы я проводила вместе с ним проповеди в храме, судила провинившихся, придумывала кары за непослушания… Я не смогла.

— Почему ты не пришла к нам за советом?

— У вас родился ребенок, вам самим нужна была помощь, а не чужие проблемы.

— Милисент на будущее запомни — нет ценней чужого опыта. Ты можешь им не воспользоваться, но знать обязана. Иначе будешь делать глупые ошибки. Рассказывай дальше.

— Может кому то другому не мешает стоять напротив толпы, но я привыкла к одиночеству, и совершенно теряюсь, когда на меня смотрят сотни глаз. Я пару раз вспылила, переиначила приговор Альфреда… Все кончилось ссорой. Теперь ко всему в Ахтхольме меня считают ведьмой.

— Мне давно стоило нанести визит вместе с тобой.

— С Ахтхольмом я справлюсь. В конце концов у них есть глаза, они должны видеть урожайные поля… А ты лучше подумай, как найти Ветерка.

Дэмиен резко выдохнул.

— Назначим визит в Ахтхольм на завтра. Я зайду за тобой. С Альфредом давно пора поговорить, моего гнева он испугается. Тут не далеко до дикой охоты… А по поводу Ветерка… Пусть советы из древних книг кажутся странными, но я готов ухватиться за соломинку. Буду смотреть сквозь полые камни, обходить холмы, носить с собой суп с тимьяном. Но подменыша обижать не хочу. Ни пугать, ни бросать на смерть не будем. А вот удивить попробуем прямо сейчас. Чармейн!

Она выбежала с подменышем на руках, вопросительно глядя на мужа. Дэмиен попросил Чармейн не задавать пока вопросов, а снять пеленки, развернуть подменыша к ним лицом и наблюдать за его поведением.

Милисент встала в стороне, не сводя глаз с дитя фейри. Дэмиен отошел на край поляны, затем с разбега бросился к жене. Когда столкновения, казалось, уже не избежать, Чармейн задрожала, прижала ребенка к себе, отступила, готовая увернуться.

И тут Дэмиен обернулся в сокола и взмыл ввысь. Покружился над поляной, затем опустился напротив Чармейн с подменышем еще в полете перетекая в человеческую форму.

Подменыш наблюдал за Дэмиеном с широко раскрытыми глазами и округлившемся ртом. Даже розовый язычок свесился наружу. Когда Дэмиен вновь встал ногами на землю он весь замер, а потом вдруг рассмеялся, заливисто, заразительно, дрыгая ножками и ручками. Уставился на Дэмиена, как бы ожидая повторения.

Глядя на него Чармейн тоже не сдержала улыбки, правда на щеках слезы прочертили две дорожки. Слишком смех детеныша фейри напоминал ее сына.

Дэмиен подошел и потрепал подменыша по лысой голове, дал ухватиться за указательный палец.

— Это ребенок, Милисент, а не трехсотлетнее древнее существо. Попытка не пытка, удивить-то мы его сумели. Хоть бы остальные советы из книг не оказались столь же бесполезными.

— Ты учил меня, что стоит в первую очередь доверять себе, своим чувствам. Что вы думаете?

Чармейн расстелила на траве плед, поставила на него голого подменыша. Держать непропорционально большую голову ему было тяжело. Он то и дело уставал, лежал причмокивая ртом, отдыхая перед новой попыткой. Все еще выглядел слабеньким.

— Он ведет себя как Ветерок, — сказала Чармейн. — Мое сердце говорит, что ему всего три месяца, а может и меньше.

— Доверяю твоим суждениям, — Дэмиен отряхнул одежду и развернулся к Милисент. — Завтра нам предстоит визит в Ахтхольм, а сегодня постараемся поговорить с Хозяином леса. Милисент, ты хотела что-то сказать?

— Когда я тоже научусь так? — смутилась она. — Летать…

— Всему научишься. Сначала следует наладить отношения с твоим городом. Помни, вы одно целое.

Под ноги стелились знакомые тропинки леса. Чармейн шагала вперед, подменыш, укачанный ее мерными шагами спал в переноске, которую Чармейн соорудила из длинного отрезка ткани. Она знала, что в данный момент Дэмиен и Милисент ищут холм, но не могла усидеть дома. Может существует мизерный шанс, что ей повезет и именно она наткнется на заветное жилище фейри.

Прошло уже три дня с тех пор, как украли Ветерка. В первый день Дэмиен пытался достучаться до Хозяина леса. Почему-то лесничему казалось, что на этот раз, осознав важность разговора, Хозяин леса снизойдет появиться в настоящем обличии. Ведь нет никакого сомнения, что он существует. Не только наблюдает, но и принимает активное участие в делах леса: раздает задания, помогает в беде, как тогда вырастил лубок для сломанной ноги. Но как бы они не молили о справедливости, Хозяин леса не только не появился, но и ответа от него никакого не поступило. Если не считать знамением отсутствие заданий.

Хозяин леса не собирался призвать фейри к порядку. В своей борьбе лесничие оказались сами по себе.

В Ахтхольме Дэмиена встретили настороженно, а Милисент откровенно игнорировали. В приватном разговоре Альфред жаловался на новую лесничую, намекал Дэмиену на ошибочность выбора. «Женщина слишком хрупка для тяжелой работы. Со склочным характером Милисент ужиться невозможно. Ахтхольм согрешил, был наказан, но Хозяин леса в своей доброте явился во сне и назвал нового кандидата в лесничие». Прочили мальчишку, полностью находящегося под влиянием Альфреда.

Никакую информацию о фейри Альфред давать не желал. На уступки он был готов идти только в обмен на смену кандидатуры.