“Рен, всё же ты иногда можешь, когда хочешь”, — торжествующе завилял хвостом Лабьет.

— Завтра они будут у вас. А мы… — Ренельд кашлянул. — Пожалуй, поедем.

“Что?! — взвился пёс. — Проклятье, Рен, если бы ты не был мужиком и я лично не видел твоих любовниц, то подумал бы, что ты девственница. На ночь глядя! Ну куда-а? Дайте мне умереть молодым, потому что до старости с тобой я сойду с ума”.

Трагичные завывания шинакорна эхом отдавались в голове — совершенно невыносимо.

— Ваша светлость… — с укором проговорила графиня. — Конечно, я не в восторге, что вы сейчас находитесь в моей спальне. Думаю, мадам Хибоу тоже не в восторге. Как и моя охрана. Но… Если вы останетесь на ночь в гостевой комнате и утром отдохнувший отправитесь в Жардин... Наверное, ничего не случится? Я лично слышала, как мой повар Жак плакал на кухне от того, что вы игнорируете его усилия.

Мариэтта хитровато улыбнулась. Похоже, заклятие в ней снова брало верх над обидой и раздражением.

“Жак вообще отличный парень! — подтвердил Лабьет. — У меня скоро все кишки ссохнутся от голода, Рен!”

— Ну раз повар плакал… — Ренельд развёл руками.

Признаться ему самому становилось нехорошо, от мысли, что сейчас вновь придётся садиться в карету и трястись в ней до Марбра, куда они с Лабьетом вернутся уже глубокой ночью.

— Пойду успокою его, — графиня коротким движением убрала за ухо тонкую прядку. — И заодно провожу вас в вашу комнату. Она немного в другой части дома.

“Думается, подальше от её спальни”, — не удержался от подколки Лабьет.

— Сегодня ночуешь у Мариэтты, — напомнил Ренельд, следуя за графиней.

“Естественно. Ты до её охраны ещё не дорос”.

— Вы один? — гулкий оклик из глубины холла заброшенной дилижансовой станции заставил Ренельда обернуться.

“Так заикой можно сделаться, — буркнул Лабьет, угрожающе урча. — Не нравится мне тут — вонь такая же, как тогда... Меня это раздражает”.

— Я один! — громко ответил Ренельд, пытаясь рассмотреть хоть что-то среди пыльного полумрака пустой конторы.

Дилижансы здесь давно не ходили: станцию перенесли на другую оконечность улицы, когда расширился очередной район Жардина. Здание сменило несколько владельцев, но применения ему пока так и не нашли.

Повсюду на пыльном полу, присыпанном нанесённой в разбитое окно листвой, виднелись свежие следы. Судя по ним, человек был один. Если его сообщники не зашли с другой стороны.

Впрочем, Ренельд не был настолько безумным, чтобы соваться сюда в одиночку. Боевики тайной Службы короля наблюдали — пока снаружи. Сейчас они уже должны были подобраться ближе, выясняя, не ловушка ли — вся эта встреча.

— Я выхожу, ваша светлость, — громко проговорил тот же бесплотный голос. — Я просто хочу поговорить.

Наконец впереди раздались неспешные шаги — из-за приоткрытой боковой двери вышел мужчина. Темноволосый, смугловатый, заросший недельной щетиной. При этом довольно молодой и неплохо одетый — на таких при случайной встрече не обратишь внимания.

“Рен, осторожнее, — всё же предупредил Лабьет. — Он может быть опасен”.

Ренельд и сам почувствовал это, когда Рауль приблизился: чёткий шлейф тёмной ауры, что расползался от него во все стороны. Да и на лице Донжона, в его взгляде, можно было многое увидеть. Похоже, изменения структуры его магии произошли довольно давно. Он боролся — пока не понятно, каким способом — чтобы не допустить пагубных влияний на свои разум и тело. Но, судя по всему, последние дни у него выдались не из лёгких.

Опасливо приближаясь, он поднял раскрытые ладони вверх, показывая, что не держит наготове никакого оружия.

— Я не нападал на Ивлину дю Пойр, — сообщил сразу. — Шипы Лилак Спинум были мои, да. Их у меня украли.

— Ты знаешь, сколько раз я слышал подобное? “Меня подставили”, “мне подбросили”, “у меня украли”, — скептически отозвался Ренельд.

Рауль остановился поодаль, то и дело поглядывая на замершего в напряжённой позе Лабьета. Шинакорн мог одним прыжком преодолеть это расстояние. Но выжидал — и сейчас был совершенно сосредоточен. А когда он сосредоточен — молчалив.

— Но я и правда не виноват, — вздохнул маг.

— И в отравлении виноградников графини д’Амран тоже? — Ренельд вгляделся в лицо мужчины, отмечая всё больше признаков пагубного влияния тёмной ауры.  — А твоя знакомая, на которую ты якобы не нападал, утверждает, что это твоих рук дело.

— Только отчасти.

— Я жду подробностей.

“Пусть уберёт отсюда эту вонючку, что лежит у него в кармане, — буркнул Лабьет. — Иначе я не удержусь — оставлю ему пару напоминаний о себе. Долго будут заживать. Я в тот раз целый день почти ничего не чуял!”

Ренельл подтащил к себе один из стульев, что стояли вокруг в беспорядке.

— Прежде чем ты начнёшь, эту дрянь, которой ты сбиваешь нюх моему напарнику, лучше уничтожить. Его это нервирует.

Рауль вздохнул и огляделся вокруг. А затем медленно сунул руку себе за пазуху и достал оттуда мешочек с какими-то травами внутри. Запах от них стал резче — даже Ренельда пробрало. Пожалуй, если вдыхать его достаточно долго, не обойдётся без головной боли. Он сосредоточил взгляд на пахучей смеси — и через миг она вспыхнула прямо в руке Донжона. Тот вздрогнул и уронил пылающий комок себе под ноги.

— Давайте без подобных шуток, ваша светлость, — не дождавшись ответа, Рауль уселся напротив и, собравшись с духом начал: — За тем заклинанием, что отравляло виноградники мадам д’Амран ко мне обратился один мой знакомый. Сказал, есть работёнка, за которую прилично заплатят. Мне только нужно составить формулу заклятия и передать её заказчику.

— Кто он, ты не знаешь… — Ренельд откинулся на жёсткую спинку стула.

— Догадываюсь, — хмыкнул Донжон. — Газеты-то я читаю. Но лично ни разу не встречался — не за чем. Ко мне и раньше обращались за такими вот мелкими пакостями. Вы лучше всех знаете, как используют магию. Если есть светлая сторона, всегда найдётся и тёмная. Так получилось, что я оказался не с той стороны. И потому теперь вынужден выживать. Но я никого не убиваю.

— Однако ты выращиваешь ядовитые растения из Бездны. Откуда тебе знать, что с помощью них никого не убили?

— Потому что я знаю, кому их продаю. Всегда, — слишком резко ответил Рауль.

“Какой нервный ботаник, — цыкнул Лабьет. — Теперь я не удивляюсь, тому, что среди убийц так много садовников”.

— Допустим, — подогнал мужчину Ренельд. — Ближе к сути.

— Так вот заклятие я передал, — вздохнул тот. — Потом уже узнал, где именно его применили. А ещё позже — что в это вмешалась Ивлина… Я не хотел ей зла. Решил просто поговорить, чтобы она не лезла, куда не надо. Но меня самого попытались убить. Дверь в мою квартиру взломали. Выкрали некоторые ингредиенты. И ещё вот…

Он вдруг вытащил из-под распахнутого ворота рубашки цепочку, на которой болтался продолговатый амулет. Чем-то он напоминал сосуд, но теперь — пустой.

— Что это? — Ренельд подался вперёд, пытаясь разглядеть.

Лабьет поднял с места мохнатый зад и деловито приблизился к Раулю — то отпрянул, но, поняв, что его не собираются сжирать прямо сейчас, снял артефакт с шеи и отдал ему. Тот принёс его напарнику.

“Там остатки светлой ауры, — сообщил между делом. — Страшное месиво, ничего не отделить. Но коктейль сильный”.

И приглядевшись, Ренельд сразу всё понял. Ещё понял, что раньше уже где-то видел подобный амулет. Может быть, чуть другой конструкции. Но пока не мог сказать точно, где именно.

— Это накопитель светлой энергии, — ботаник частично повторил его мысли. — Я пользуюсь ими почти весь последний год. С тех пор, как тёмная аура начала портить мне… жизнь.

— Откуда он у тебя?

Никому до Собирателя не удавалось создать устойчивый накопитель. Но и насчёт него уверенности до сих пор не было, потому как все следы похищенных аур обрывались задолго “до”.

— По связям, — пожал плечами Рауль. — Мне предложили… Опробовать.