Фон ловушки почти не ощущался. Как будто теперь её след был спрятан ещё лучше. Веля Юго и страже оставаться на месте, Ренельд прошёл по улочке и остановился напротив оставшихся на стене дома подпалин.

“Ловушка очень мощная, — зло прорычал Лабьет, обнюхивая остатки заклинания. — По сравнению с теми, что были раньше. Похоже, наш Собиратель учится и совершенствует свои умения. Но я, кажется, нашёл лучи, которые могут вести к другим ловушкам сети”.

— Нужно торопиться, пока они не истаяли! Возможно, мы сумеем какие-то из них обезвредить раньше, чем они на кого-то сработают.

И, сделав отметку о ловушке на карте, которая нашлась у стражи, Ренельд скинул свадебный фрак и отправился разыскивать другие узлы выстроенной Собирателем сети.

И оказалось что Ксавье ещё повезло: он был достаточно сильным магом, чтобы противостоять коварному и беспощадному нападениею. Но вот среди тех, кто пострадал от других ловушек, оказались не столь крепкие.

Следующей оказалась аспирантка Санктура, которая в этот день гуляла с приятелями и как раз собиралась на праздник в центр Жардина. За ней — один из знатных торговцев-магов. Он сегодня вернулся из путешествия — и почти возле своего порога наткнулся на приветливый сюрприз. Но ловушки, как оказалось, были установлены и за городом: один из гостей, что должен был прибыть на свадьбу, как раз поймал её, проезжая мимо.

Ренельд изъездил, кажется, весь город и даже заглянул в окрестности. И до самой темноты его преследовали известия о нападениях на магов. Он отметил все ловушки на карте — и вскоре последовательность их расположения начала прослеживаться связь.

Да такая отчётливая, что, потратив уйму времени, всё же удалось найти одну неактивированую ловушку. И, прежде чем уничтожить, Ренельд в подробностях запечатлел на сфере фиксирующего артефакта слепок её структуры. Теперь дело по расшифровке точной формулы, да с записями Эдгара д’Амрана пойдёт гораздо быстрее!

Всех пострадавших пришлось отправить центральный госпиталь Жардина: распускать по домам чревато, да и хлопотно потом лишний раз мотаться по всем районам, чтобы опросить их или проверить состояние ауры.

— Ваша светлость! — отовсюду преследовали Ренельда оклики, когда он наконец, совершенно вымотанный, добрался до госпиталя. — Что же с Собирателем? Когда его поймают?

Если бы он знал… Он обшарил, кажется, каждое место расположения ловушек, снял слепки остатков заклинаний и проверил связи, что ещё могли сохраниться вокруг. Но все они, как и было до этого, обрывались, словно утопали в омуте. только по призначным следам ещё можно было хоть о чём-то догадаться.

“Это всё Бездна… — Лабьет едва волочил лапы следом за Ренельдом. — Если Собиратель перекачивал ауры через шинакорна, то следы пропадали за гранью. А противоположный конец этих нитей мог вынырнуть где угодно”.

— Даже через много миль от места нападения… — добавил Ренельд к неутешительному выводу пса и широко зевнул.

Когда Юго де Ос, который вместе с ним обследовал пострадавших, вышел в широкий коридор госпиталя, Ренельд уже успел слегка задремать, откинувшись  на спинку дивана

Лабьет и вовсе дрых у его ног и даже не вскинулся, когда ауроправ приблизился.

— Что мы имеем, — вздохнул тот. — На данный момент пострадавших двенадцать. У пятерых повреждения ауры средней силы. Восстановление три-четыре недели. У четверых — легче. Но пару недель магией пользоваться они не смогут.

— А у троих ауры разрушены и не смогут восстановиться никогда, — Ренельд открыл глаза, выслушав друга.

Тот вздохнул, присаживаясь рядом. Они замолчали — и стало слышно, как  в одной из палат плачет та самая аспирантка.

— Ксавье тринадцатый, — добавил Юго, протирая платком слегка заляпанные очки. — и ему повезло с наследственностью. Аура хоть и “помята”, но восстановится довольно скоро. При соответствующем уходе.

— Надеюсь, так и будет, — Ренельд вздохнул, глядя в глубину тонущего в зыбком полумраке коридора.

— Боишься?

— Наверное. Я и так доставил ему много неприятных моментов за последнее время. А теперь ещё и не сумел уберечь от ловушки.

— В этом есть и положительная сторона, — пожал плечами ауроправ. — Теперь он поймёт, что уведённая из-под носа женщина — не самая большая беда.

— Вот спасибо, — Ренельд хмыкнул.

Юго всегда был довольно резок на язык. Привык за время практики: когда дело касалось аур, нельзя было увиливать и смягчать: всегда приходилось говорить, как есть.

— Ты не виноват, Рен! Ты всё проверял. А при умении и планировании ловушки можно установить довольно быстро. Я так думаю.

“Он правильно думает, — сонно пробормотал Лабьет. Приоткрыл глаз и закрыл его снова. — Судя по всему, Собиратель очень хорошо готовился. Возможно, много месяцев. Прежде чем начал пробовать силы”.

Если он был связан с бывшими адептами Санктура, которые закончили обучение довольно давно, то напрашивался именно такой вывод. Что он планировал, конструировал и оттачивал заклинания до тех пор, пока всё не пришло к желаемому результату.

Ренельд вернулся в Марбр под самое утро. В замке было так тихо — никакого намёка на то, что здесь должен был состояться бал и веселье могло продолжаться до рассвета, пока последний гость не упал бы в свою постель без сил. А теперь кто разъехался по домам, а кто просто спал. И затевать все хлопоты с пиром сейчас хотелось меньше всего. Разогнать бы всех поскорее!

Прежде чем отправиться к себе, Ренельд заглянул к Ксавье, но тот спал. Конечно же!

Придётся заняться его аурой утром — проверить, что за ночь не случится никаких фатальных изменений. И если было время, когда подозрения в причастности брата к проискам Собирателя усиливались, теперь они почти совсем пропали. Мало того, что он спал, когда тот навёл сонное заклятие на весь Энесси, так теперь едва не остался вовсе без способности заниматься магией! Однако его похождения к некоей “знакомой”, из-за которой он вынужден был торопиться на свадьбу с утра, ещё стоило подтвердить.

К счастью, хотя бы Мари добралась до Марбра без происшествий, и тоже уже давно отдыхала, как доложила её камеристка. Признаться, мысль о том, что Собиратель попытается её выкрасть, не давала покоя весь день.

Сонный слуга набрал Ренельду воды умыться, принёс свежую одежду — сменить запылённые брюки и рубашку.

В голове было раздражающе гулко. Словно мысли стали вдруг медными колотушками и теперь со звоном ударялись друг о друга. Ренель переоделся, умылся и, едва не споткнувшись о спящего мёртвым сном Лабьета, добрался до своей постели. Кажется, он провалился в темноту ещё до того, как опустил голову на подушку. Но проснулся, когда понял, что кто-то присел к нему на постель. Лёгкая рука погладила плечо, и мягкие локоны коснулись лица, когда Мариэтта — он понял по её запаху, движениям и густому, пряному аромату её ауры — склонилась к его щеке.

Внимательно изучив лицо Ренельда сквозь синеватый мрак, графиня приобняла его одной рукой и устроилась позади, уткнувшись лицом в спину. Он взял её ладонь в свою и прижал к груди. Вдовушка напряглась, словно не ожидала, что он проснётся, но вырываться не стала. Замерла, дыша ему в плечо. Ренельд уснул теперь ещё спокойнее и глубже просто от осознания, что она рядом. А когда проснулся, Мариэтты в его постели уже не было: осталась только лёгкая помятость подушки там, где она лежала. Или всё это вообще только приснилось?

Почти до самого утра я ворочалась в постели не в силах уснуть, хоть и устала страшно. Постоянно выходила на балкон и прислушивалась, не раздастся ли вдалеке стук копыт, который возвестил бы о том, что Ренельд и его помощники вернулись. Но как ни старалась — всё равно пропустила этот момент. Уже начало светать, когда ко мне поскреблась служанка и доложила:

— Заходил его светлость. Я сказала, что вы спите.

Однако сна мне это не прибавило. Я лежала и смотрела на развешенное на манекене свадебное платье. Жемчужного цвета атлас мягко переливался в свете зарождающейся на горизонте зари. Пышная юбка казалась отлитой изо льда. Пышные рукава, оголённые плечи… Какое всё же красивое! А вчера утром я едва способна была это осознать от волнения.