Приставленная моим мужем охрана тут же собралась со мной. Как вообще получилось, что меня охраняют лучше, чем герцога Энессийского? Что за безалаберность и халатность?

Проклятье, сейчас я готова была разорвать его помощников на кусочки и сделать из них бражку. Была бы начальником тайной Службы, уволила бы всех в Бездну!

С такими гневными мыслями я и выехала в Марбр, при этом надеясь, что месье Майсон сумеет быстро и эффективно помочь моему месье сорви-голова дознавателю. Я из кареты готова была выпрыгнуть от волнения. Мои перчатки рисковали превратиться в замызганные тряпки — так сильно я мяла их в кулаках, силясь унять нарастающую тревогу.

Сейчас меня мало волновало, насколько безопасна дорога до королевской резиденции. Но все происки проклятого злыдня настолько меня задёргали, что я всё равно то и дело выглядывала в оконце, надеясь, что не увижу где-то поблизости преследующую меня банду Собирателя. Почему-то мне представлялась именно банда.

К тому моменту, как я добралась до Марбра, убить мне хотелось уже самого Ренельда — чтобы не мучился. Я пронеслась по замку, едва отвечая на приветствия редких по случаю ночного времени придворных. Стража у двери покоев герцога пропустила меня сразу. Но, уже пройдя мимо них, я вернулась. Посмотрела в лицо сначала одного детины, затем другого — они опасливо на меня вытаращились.

— Толку от вас! — гневно бросила я. — От статуй в оружейном зале и то больше! Их хотя бы можно уронить на голову врагу.

— Но мадам… — попытался оправдаться один. — Не мы были с его светлостью.

— Да неважно, — я махнула рукой и вошла внутрь. — Все вы одинаковые!

Меня сразу встретил Лабьет, завертелся у ног, пару раз лизнул мне ладонь, едва не подвывая. Похоже, он и мог бы рассказать мне всё в красках, но почему-то я уже его не слышала. Видимо, действие ауры Ренельда прошло.

Ли, словно побитый щенок, скрючившись, лежала на шкуре под окном. Её туловище было перебинтовано, на шкуре виднелись подпалины. А в глазах стояла такая тоска, словно её предали. Даже мне выть захотелось. 

Ренельд тоже ждал меня в гостиной. Он сидел у камина и, кажется, пытался понять, насколько толстый в нём слой копоти. Ещё немного, и он вычислит это на глаз. С одной стороны его лицо оказалось заметно обожжённым — но не огнём, а чем-то похожим на едкую алхимическую смесь. Я медленно подошла, даже не зная, с чего начать.

— Он наблюдал за мной, — размеренно проговорил Ренельд. — Он или его подручные. И установил ловушку прямо перед тем, как сесть на паром и уплыть. Агенты сейчас ищут след на другом берегу реки. Иногда я жалею, что вокруг столько магов, они постоянно мешают.

Он вообще со мной разговаривает или сам с собой? А может, с Лабьетом? Впрочем, шинакорн в курсе случившегося. Значит, со мной.

— Рен… — я присела рядом. — Мне, кажется, стоит теперь приставлять охрану к тебе? И заставлять их идти вперёд. Кажется, ты забыл, что хоть и маг, но не бессмертен.

Герцог осторожно повернул ко мне голову. Опалённая половина его лица была чем-то смазана: похоже, позаботился лекарь.

— Ты вообще почему здесь?! — он словно очнулся. — Тебе, кажется, было сказано, сидеть в Эйл и не высовываться! Ловушки вдоль дорог — это самое простое, чем можно тебя поймать. Сколько раз уже такое было! Их почти невозможно найти вовремя. Хоть мы и научились их обезвреживать.

— Сидеть дома?! — я аж подскочила с места. — И ждать, когда кто-то соизволит сообщить мне, как ты поправляешься? А может быть, умер… Тебе не кажется, что с тобой неприятности стали происходить чаще, чем со мной?

— Перестань. Ничего особо страшного! А вот ты...

— Хватит! — рявкнула я, не выдерживая напряжение, что скручивало всё внутри в жгут. — Я сама решу, что мне делать! И если  захотела, то села в карету и приехала! Чтобы всё увидеть своими глазами, а не догадываться со слов Тибера.

— Увидела? Теперь иди в свою комнату.

Что-о?

— Злишься оттого, что Собиратель так тебя подловил? — поток яда в моих словах уже невозможно было остановить. — Или переживаешь, что мне неприятно смотреть в твоё лицо?

Ренельд опасно прищурился, а Лабьет предупреждающе зарычал, уже предчувствуя, что напарник близок к тому, чтобы наговорить кучу резкостей. Я склонилась герцогу и, осторожно придержав его за колючий подбородок, прижалась губами к его чуть обожжённым губам. Назло — чтобы знал, гад, как сильно мне хотелось его целовать. Кожу сразу защипало от лечебного снадобья — но это было неважно. Ренельд ответил с яростной готовностью — сжал мою талию обеими ладонями и потянул к себе.

М-м, так можно далеко зайти!

— Месье Майсон сказал, что всё заживёт без следа. Если ты вдруг успела придумать, будто теперь у тебя будет уродливый муж, — гораздо спокойнее проговорил герцог, когда нашёл в себе силы прервать поцелуй.

Я хотела уже что-нибудь ответить, как почувствовала, что страшная горечь потекла по языку к горлу, а нёбо словно бы онемело.

— Грех Первородных, какая же гадость! — завопила я, едва выдавливая из себя членораздельные звуки, и, подбежав к столу, налила воды в стакан. — Ренельд де Ламьер, ты даже поцеловать меня не можешь нормально! Чтобы без происшествий!

— Вообще-то целовала меня ты, — усмехнулся тот.

Я жадно выпила почти всё, что было в графине — и лишь тогда неприятные ощущения слегка стихли. Однако язык всё ещё плохо шевелился.

— В следующий раз первым отправлю охранника, проверять, нет ли на твоих губах какой-нибудь мерзости.

Ренельд рассмеялся, качая головой — ну что ж, хотя бы так ему немного полегчало. Но смотреть на него всё равно было больно.

— Надеюсь, ты не хочешь стать виноватой в его смерти, — с нарочитой серьёзностью заметил он.

Лабьет бегал вокруг меня и — я была уверена — хохотал где-то у себя в голове, и в голове своего напарника заодно. Даже понурая Ли приподняла уши, с любопытством наблюдая за моей суетливой вознёй и прислушиваясь к моим стонам страдания.

Впрочем, на том наш короткий конфликт был исчерпан. Только гораздо позже, уже засыпая рядом с мужем, я вдруг осознала, в какой опасности могла оказаться сегодня. Но всё обошлось. Возможно, лишь потому что Собиратель был занят уничтожением очередной ниточки к нему — Ли. А может, это была попытка убрать Ренельда? В общем, я не меньше месье дознавателя ждала теперь вестей от агентов, которые ещё не вернулись из окрестностей Сент-Флюкса.

А наутро, за завтраком, нас застало известие от его величества. Вернее, требование как можно скорее Ренельду явиться пред его светлейшие очи.

Ренельд

Похоже, последние события настолько встревожили Ивена, что откладывать встречу с Ренельдом он больше не мог. Ситуация и правда сложилась неприятная. И в том, что агенты смогут отыскать какие-то весомые следы Собирателя за рекой в Сент-Флюксе, были большие сомнения.

Однако то, что они не вернулись сразу, вселяло и некоторые надежды. Если бы поиски были совсем бессмысленными, никто не стал бы тратить на это время. Но Ренельд, даже пребывая в полузабытьи, отдал на этот счёт самые чёткие распоряжения. И сейчас ему сложно было усидеть на месте, чтобы не отправиться туда же, чтобы всё разведать самому.

Никто вообще не видел, как произошёл взрыв, и что тому предшествовало. Только слышали грохот, и уже через некоторое время сбежались к месту случившегося. Видели, как уносили пострадавшего герцога и собаку. Это рассказали те агенты, что сопровождали Ренельда до Марбра.

Однако кто-то на паромном причале отметил, что буквально за пару мгновений “до” видел, как некий мужчина торопливо заходил на борт, оборачивался и толкался, словно пытался поскорее затеряться в толпе.

Но по описанию он походил вовсе не на Собирателя, а на как раз помогавшего ему артефактора Венсана Саумона. Значит, сам мараться тот не хотел — послал подручного? Одно только странно: если артефактор убегал из Жардина как раз из-за страха, что его уберёт Собиратель, то почему сейчас помогал ему?