— Да ну бросьте! — я рассмеялась, слегка запрокинув голову. — Ренельду и самому хватило наглости и решимости сделать так, чтобы я никуда от него не делась. Обошёлся, так сказать, и без вашей помощи.

Герцогиня усмехнулась, а затем обвела взглядом комнату и лёгкий беспорядок на моём столе. Если так и дальше пойдёт, мы с матушкой Ренельда и вовсе разругаемся в пух и прах. Тогда я даже на свадьбу не пойду, честное слово! Прикинусь захворавшей — на крайний случай.

— Ты, кажется, тоже горазда помогать сама себе, — тон Виолены стал совсем недобрым. — Разве ты не пыталась опоить Ксавье?

— При всём уважении, — я сложила руки на столе. — Эффект от моего заклятия и близко не повлёк бы за собой таких последствий, как вашего. Могу объяснить в деталях, если желаете. Да, я не горжусь тем, что сделала. И я не пошла бы по этому пути, если бы не обстоятельства. Однако сейчас я даже рада, что именно моё зелье помешало Ренельду воплотить ваши планы на меня в жизнь. И я рада, что осознала свою ошибку раньше, чем могла бы согласиться на предложение Ксавье, которое, между прочим, вовсе не было связано ни с каким зельем.

— У каждого своя правда, дорогая, — возразила герцогиня. — Я делала всё на благо сына и будущего мужа. И сделала бы больше, если понадобится. Однако, узнав тебя ближе, я поняла, что ошиблась. Ты действительно достаточно умна, чтобы сделать правильный выбор.

— Так зачем вы пришли? — я встала, взглянув на каминные часы.

Уже подошло время готовиться к выезду на церемонию. Да и Виолене не помешало бы заняться своим образом.

— Пришла попросить, чтобы ты не рубила сгоряча. И не настраивала Рени против меня ещё больше, чем он настроен сейчас.

Ну да! Ещё не хватало быть виноватой в их рамолвках.

— Я и не собиралась этого делать. Можете не волноваться. Думаю, Ренельд сам способен разобраться в ваших с ним отношениях.

Герцогиня натянуто улыбнулась и, кажется, хотела ещё что-то сказать, но тут в дверь постучали, и в библиотеку прошла служанка.

— Ваша светлость, вам пора готовиться…

Та закивала и покинула меня чуть торопливо. А уж какое облегчение испытала я — словами не передать!

Но всё же её светлости удалось слегка подпортить мне и без того не слишком хорошее после встречи с Ренельдом настроение. Я даже подумала было в какой-то миг, что месье дознаватель и вовсе вынудит меня ехать в храм одной — но он успел словно на уходящий дилижанс: сел  рядом со мной в карету, когда лакей уже собирался закрывать за мной дверцу. Туда же втиснулся и лабьет, грозно рыча на расторопного слугу, который едва не прищемил ему заднюю лапу.

Да-да, я ещё помнила, что нам нужно изображать влюблённую пару. Потому состроила самый благостный вид, на какой только была способна: на нас во все глаза смотрели и посол, и его сынок, и гости: когда отвлекались от созерцания двери, через которую во двор должны были торжественно выйти король и его будущая жена.

И только потом пришло осознание, что вся церемония прошла совершенно мимо меня. Больше я волновалась за герцога, который и в карете, и в храме сидел рядом со мной с совершенно отсутствующим видом, словно ждал, что в любой миг может что-то случиться.

Но, видно, как раз благодаря усилиям месье хмурого дознавателя и его подручных всё прошло просто блестяще, а приглашённые на торжество маги даже не задумывались о том, что им что-то может грозить.

И это спокойствие выглядело ещё более подозрительным.

Под конец дня я всё же начала раздражаться от того, что мысли моего жениха заняты не свадьбой, радостью за мать, как бы они ни поступила, и даже не отдыхом. На то, что они будут заняты мной я и не рассчитывала вовсе. Меня развлекали танцами Ксавье и вновь — Виктор Балленас, который теперь оказался гораздо более вежливым и молчаливым. Я даже прошла один круг с королём: когда ещё такое повторится!

Но ни одного — с Ренельдом. История с помолвкой повторялась. Но винить герцога в том, что он слишком озабочен безопасностью всех, кто праздновал в Марбре свадьбу правителя, не приходилось. Это глупо.

Однако в свои покои я всё же вернулась в скверном расположении духа. Изысканное платье, сшитое местной портнихой теперь казалось тяжёлым и неудобным, ноги гудели, а голова раскалывалась от мыслей, что клубились вокруг обычных забот.

Ведь мне тоже скоро предстоит свадьба! С ума сойти! настоящая свадьба, а не торопливая церемония в загородной часовне. Теперь это казалось таким близким, что грозилось рухнуть мне на темечко и раздавить осознанием.

Когда схлынул шум вокруг свадьбы короля и герцогини Энессийской, после короткой передышки полным ходом закрутилась подготовка к следующему торжеству. Его величество настаивал, чтобы вероятный преемник сочетался браком как можно скорее! И готов был бросить на это любые усилия. Как будто женить Ренельда было для него задачей ещё более важной, чем жениться самому и привлечь на благо Короне значительные средства фамилии де Ламьер.

Ренельд по-прежнему мало отпускал меня из Марбра. Даже в свете будущей церемонии. Неудачи в поисках Собирателя и его молчание в день свадьбы короля заставляли его ещё больше волноваться за меня и за то, что тот может ударить в самый неподходящий момент.

— Может, он залёг на дно? — предположила я однажды. — Ведь ты его почти поймал. И распутал столько нитей, которые ведут к нему! Если он сейчас высунется, то подставит сам себя!

Мы прогуливались по саду в короткий миг незанятости моего жениха. Он всё чаще надолго пропадал в кабинете и требовал, чтобы его вообще никто не беспокоил. Но порой выходил — проветриться. И тогда Лабьет скакал вокруг нас, словно щенок, впервые увидевший снег.

— Всё не совсем так, Мари, — возразил Ренельд и взял мою руку в свою. Я уже перестала чураться его прикосновений, они становились чем-то совершенно мне необходимым. — Я просто думаю, что он что-то готовит. Но пока что патрули на улицах Жардина ничего не замечают. Никакой особой деятельности магов вне закона. Никаких всплесков магии или жалоб горожан.

Он покачал головой, с силой сжимая мою ладонь.

— Однажды он всё равно объявится — и тогда ты будешь готов.

— Надеюсь, — месье уставший дознаватель криво усмехнулся.

И с той прогулки до самой нашей свадьбы я видела его едва ли пару раз.

Наверное, поэтому с самого утра встала с совершенно особенным предвкушением, граничащим с неверием. Неужели этот день настал?

Даже когда мне помогали надевать свадебное платье, всё это больше напоминало какой-то странный, удивительный сон. Вокруг суетился портной, проверяя, чтобы всё село, как нужно, хоть мы убеждались в этом, кажется, уже сотню раз. Ивлина руководила служанками, которые больше толпились и галдели, чем помогали. В мои покои набились даже девицы из знатных семей, что были приглашены на свадьбу. Лишь некоторых я знала в лицо. Зато им, похоже, было очень любопытно.

Они наперебой восхищались, нахваливали, поздравляли — а у меня в голове стоял какой-то удивительный хрустальный звон. Я не верила и в то же время волновалась. Кто бы полтора месяца назад мог бы сказать, что всё обернётся именно этим!

Но вот наконец все складки платья были расправлены, фата, что должна закрывать мне лицо  — подготовлена. А завершающим штрихом моего свадебного образа стало обхватывающее шею ожерелье из жемчуга и неизменных вайлетов, которое мне доставили только вчера. “Особый заказ его светлости”, — говорилось в записке.

Но лучше бы его светлость посетил меня сам! Да хотя бы накануне.

Наконец, разогнав назойливых девиц, в комнату вошёл отец. Оглядел меня издалека и вздохнул, растягивая губы во взволнованной улыбке.

— Я помню тебя в первую свадьбу. С Эдгаром д’Амраном, — проговорил он, подходя ближе. — Ты была такой напуганной девчонкой, которая, кажется, совсем не понимала, что происходит.

Да я и сейчас не понимала, если уж на чистоту. Как меня угораздило, каким таким замысловатым финтом сложилась судьба, что свела меня с Ренельдом де Ламьером? Самым непостижимым мужчиной, которого только можно было себе представить.