Скачала календарь для беременных, каждый день наблюдала за развитием эмбриона и фотографировала живот, пытаясь уловить динамику. И она была, не факт, что от роста малыша, скорее, от количества съеденного. Неважно. Рост был налицо.

Была рада, что в первую неделю после процедуры оказалась под таким пристальным наблюдением. В конце концов всё сложилось наилучшим образом.

По сто раз на день созванивалась с дочкой. Она шла на поправку, и мы обе очень мечтали о встрече.

И вот, в пятницу я ждала доктора и сидела на чемоданах. Антон Валерьевич пришёл только после двенадцати.

Я с надеждой смотрела и ожидала, когда же он меня отправит домой, но он не говорил ни слова о моей выписке. Все разговоры: про анализы, режим, внимательный подход к себе и отслеживание всех показателей, про то, что всё идёт по плану и что нам очень повезло, что я не заболела вирусом.

— Антон Валерьевич, а можно я уже сегодня пойду домой?

Он внимательно на меня посмотрел и отрицательно помотал головой.

— Нет, давайте до вторника побудете ещё здесь.

Хотелось расплакаться. Я даже не нашла в себе сил поспорить и выяснить, с чем связано это всё. Боялась показаться неблагодарной и бестолковой.

— Я хочу быть уверен, что опасность миновала. Отдохните ещё.

Молча кивала, а у самой стоял ком в горле. Мне уже надоело здесь сидеть, хотела домой, к дочке! Как там все без меня? Три недели до Нового года, столько всего нужно сделать! Доктор вышел, и я всё же расплакалась. Наверное, гормоны…

К вечеру провела аутотренинг. Так лучше, так безопаснее, доктору виднее, и раз ты доверилась ему, то должна следовать его назначениям. Помогало слабо, впрочем, как всегда. Но как только я смогла говорить, не срываясь на плач, позвонила Ане, просто по телефону, чтобы она не видела моих заплаканных глаз.

— Привет, милая. Что не звонишь? Был доктор? Что сказал?

— Привет, мама, — голос на том конце провода был тоже расстроен.

— Что-то случилось?

— Мама, всё наперекосяк. Доктор сказал ещё дома сидеть неделю. Папа на выходных уезжает. Прыщики не проходят. Как буду выступать на ёлке? Я в таком виде даже не выйду. Ты так далеко, и меня к тебе не пускают.

Я вздохнула.

— И у меня всё плохо. Меня тоже не выписывают, надеялась вернуться домой уже сегодня, а придётся торчать ещё три, а то и четыре дня. Я уже не знаю, что делать тут! И жутко хочу домой, к вам!

По поводу ёлки ты не переживай, к этому времени всё пройдёт. Если что-то останется, то я знаю, как скрыть. Ты, главное, репетируй. Сегодня уже тренировалась?

— Нет.

— Зря, жду видеоотчёт. Должно же хоть что-то меня порадовать. Аня, только представь, вернусь, и мы сразу начнём готовиться к Новому году, достанем игрушки, гирлянды, будем украшать дом и купим ёлку.

— Да. Уже жду с нетерпением!

— А ты, кстати, уже писала письмо Деду Морозу? Что ты хочешь?

— Мама, все знают, что его нет! Ты что?

Растерялась от такого заявления. Я лично лет до четырнадцати верила в него, да и сейчас, если честно, верю немного.

— Я вот что тебе скажу, а ты сама делай выводы. И переубеждать тебя не собираюсь. Чудо происходит только с теми, кто в него верит.

В ответ последовало упрямое молчание. Решила закрыть эту тему, чтобы не поднять ещё больше спорных вопросов.

— Ладно, звони, как будет настроение. И жду видео.

Положила трубку. Наверное, день такой. Но что я заметила: когда кому-то требуется твоя поддержка, то на своё расстройство и депрессию совершенно нет времени. Поэтому силы и оптимизма прибавилось. Подумаешь, полежать почти что в пятизвёздочном отеле три дня. Да половина женщин России мечтает сейчас так провести время и отдохнуть от рутины. А я капризничаю и унываю. Другая половина мечтает иметь детей и мужа, а у меня уже всё есть. Так что просто не имею права сейчас лежать и расстраиваться по пустякам!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Анфиса

В субботу проснулась и поняла: скучаю… Цветы завяли, фрукты съедены, шоколад роздан медперсоналу. Кажется, обо мне уже забыли… Кроме еженедельного отчёта, от Леонида никакой информации, и то не уверена, что он имеет к нему отношение. И если в будний день рука не поднималась беспокоить занятого псевдосупруга, то в выходной можно попробовать.

Ходила всё утро рядом с телефоном и не знала, с какой стороны подойти к разговору. Так, чтобы это не выглядело навязчиво и приторно.

Позвонить я так и не решилась, но уже ставший за всё это время родным голос очень хотелось услышать. Сообщение — это совсем безлико. Записала аудио. Отправила только попытку номер пять, которая более-менее отражала то, что я хотела донести. Сидела в ожидании. Вдруг он последует моему примеру.

Но чуда не произошло. Пришло сухое сообщение. На мой монолог о том, как же сделать так, чтобы Аня поверила в Деда Мороза, в который я вложила столько эмоций, он просто написал:

«Привет. Надо подумать».

Хуже ничего быть не могло. Бросила бесчувственный аппарат и злилась на себя за наивность и очередные напрасные надежды.

Было уже невыносимо находиться в этом замкнутом пространстве, и всё не ладилось! Отягощало положение ещё то, что мне не разрешали никуда выходить, дабы не разнести инфекцию, которой, в общем, у меня и не было. Отчего вдвойне обидно.

В общем, лежала в какой-то апатии, как овощ, и считала часы до выписки. Ещё целых три дня и больше шестидесяти часов! Потом в бессмысленном потоке переключения каналов наткнулась на сериал «Друзья» и зависла до вечера. В десять часов, когда уже, честно соблюдая режим, готовилась ко сну, получила от Леонида аудиосообщение. Смотрела на файл, словно это был подарок в красивой упаковке, и боялась его открыть, чтобы не испортить иллюзию чуда. Собравшись с духом, включила:

«Привет! С утра был занят, поэтому не успел нормально ответить. Сейчас переговоры закончены и можно расслабиться… — пауза. Отчётливо слышна музыка на заднем фоне и какие-то разговоры. — Смотрю на Эйфелеву башню… Хотелось бы, чтобы вы были сейчас рядом…»

Кто-то подходит и что-то говорит, сообщение прерывается.

У меня по щеке течёт слеза. Это правда для меня? Подарок превзошёл все мои ожидания. Я даже не знаю, что теперь с этим делать.

Пока ещё раз прослушиваю грустный и приятный голос, искренне надеясь, что плохое настроение действительно связано с тем, что нас нет рядом, а не с неудачными переговорами, приходит второе сообщение. Я то истерично смеюсь, то всхлипываю от накативших эмоций.

«Что касается Деда Мороза. У меня есть мысль, она, с одной стороны, очень проста, а с другой, всё же есть шанс, что Аня поверит. Она всегда хотела собачку, но мы были против. Ну вот и посадим под ёлку какое-нибудь предварительно купленное чудо, пусть радуется».

Он обсуждает со мной планы по поводу дочери! Как не сойти с ума, когда враз сбываются самые заветные мечты? Что можно ответить на такие слова? Вывалить на него весь восторг и засыпать сердечками и поцелуями? Нет, пожалуй, воздержусь. Боюсь, а вдруг я опять всё не так поняла. Возможно, прослушав эти сообщения завтра, уже не найду ничего особенного в них, а он будет меня считать невменяемой истеричкой и опять укажет, где моё место. А может, это и вовсе гормоны, ведь беременных часто обвиняют в чрезмерной чувствительности. Сомнения не дают раскрыться и ответить сердцем, поэтому пишу:

«Мы тоже очень скучаем. Во вторник я наконец-то вернусь домой. Твоя идея мне понравилась».

Теперь моё сухое и безликое сообщение красуется на экране, и я недовольна собой. Но лучше так, чем опять вернуться в исходную позицию.