— Грег! — прервал рассказ генерала крик Клары, и я с досадой скрипнул зубами.

Как она не вовремя!

— Что?

— Плохие новости, — виновато поглядывая на меня, объявила магиня, подходя ближе, — из Тазгола.

Все внутри сжалось в холодный комок.

— Ну?!

— Терон вечером подпоил стражника и ушел вместе с друзьями.

— Как это могло случиться?

— Ты же сам велел вести в платную камеру! — дернула она плечами, нисколько не осуждая меня за это.

Да и не было у меня в тот момент причин сажать его в другую! А платная отличается от обычной лишь тем, что там можно, заплатив, заказать дополнительные удобства. Постель, жаровню с нагретыми камнями, ужин из харчевни и даже бутылочку вина.

И никто не мог предположить, что тюремщик не откажется от предложенного угощения… Наверняка и раньше не отказывался, и все сходило с рук. А в этот раз не прошло.

— Открывай портал в замок, — мгновенно решил кто-то внутри меня. — Я устрою там засаду!

— Я с тобой. — Она даже не спрашивала, а утверждала. — Только сначала переговорю с Леоном.

— Жду пару минут.

Но ее уже нет рядом.

— Ты расскажешь… что было дальше? Когда я вернусь? — оглянулся я на генерала.

— Конечно. Если ты сам не узнаешь все раньше.

Как я могу узнать, когда все что-то скрывают? Хотя… понемногу начинает открываться эта коробочка, битком набитая переплетенными между собой человеческими судьбами. И как обычно бывает, счастливых в ней намного меньше, чем несчастных.

К порталу мы подошли преображенные чужими личинами и вооруженные лишь амулетами, хитро вплетенными в застежки на одежде. Да несколько метательных ножей я вытребовал себе взамен арбалетов, отобранных решительной рукой Леона.

В последний раз оглядываю черный парик и голубые, сильно накрашенные глазки Мари и вздыхаю. Тяжело мне в этот раз придется, все время нужно смотреть на нее влюбленным взглядом Хенрика, ведь именно его я сейчас изображаю. А сам Хенрик, служивший магам консультантом при наведении ими личины на Клару, стоит сейчас в сторонке и глядит на нее с невыносимой тоской, видимо забыв от волнения, что это вовсе не настоящая Марита.

Комната, куда нас выбросил перенос, оказалась далеко не тем местом, куда мы рассчитывали попасть. Хенрик, не умеющий строить порталы из помещений, перебрасывал в Заречье себя и сестру с открытой веранды, расположенной с восточной стороны дома, там же и оставил один из амулетов привязки.

А мы оказались в какой-то мрачной комнате, заставленной поломанной мебелью и старыми сундуками. Пока я оглядываюсь и хоть приблизительно пытаюсь определить, где мы находимся, Клара отправляет вестника Леону, который будет все время следить за нами по маячкам.

Дверь нашлась сразу и оказалась незапертой; я вздохнул свободнее. Я уж было встревожился, посчитав, что мы угодили в ловушку. Однако теперь склоняюсь к мысли, что это просто служанки вынесли сюда вместе с ненужными вещами найденный портальный камень Хенрика.

— Вот он, — шепчет Кларисса, — лежит на самом видном месте! Не похоже, чтобы его принесли сюда по ошибке.

Прежние подозрения возвращаются немедленно, и я отправляюсь проверить, куда ведет дверь. Короткий коридорчик кончается у застекленного и забранного решеткой узкого окна, под которым начинаются ступени винтовой лестницы, ведущей вниз. Но мне не нужно спускаться, чтобы точно сказать, где мы находимся.

Я и так уже это знаю. Самая дальняя из сторожевых башен замка Монтаеззи, именно та, в которой несколько лет прожила в добровольном заточении провинившаяся жена милорда. Пока мне делали личину, пока снаряжали Клару, старый генерал, пришедший посмотреть на наши сборы, сидел рядом. И рассказывал печальную историю непобедимого полководца и несчастного человека милорда Монтаеззи.

Он трудно переживал измену жены, но самым болезненным ударом стали для полководца слова миледи о том, что она всегда любила другого.

На некоторое время крошка сын сосредоточил в себе все его помыслы, но неугомонная свояченица успела и тут. Словно ненароком как-то обронила, что мальчик не похож ни на мать, ни на отца, и это отравленное семя дало колючий росток. Жалящий своими ядовитыми иглами сердце милорда день и ночь.

В конце концов он отправился в башню, переступать порог которой закаялся самой страшной клятвой, и потребовал признания.

Вернулся милорд не скоро, женщина, не желавшая своему ребенку зла, долго не хотела раскрывать тайну его рождения. Но генерал уже к тому времени сопоставил даты и события и догадывался, что его обманули и тут.

Наконец она во всем призналась, сумев, однако, вырвать у обманутого супруга клятву, что мстить ребенку он не будет.

С тех пор внешне ничего не изменилось, малыш рос в тех же покоях, где и раньше, с ним занимались лучшие учителя, только у отца теперь не находилось для него свободного времени. А когда ему исполнилось семь лет, его мать умерла, и милорд немедленно отвез ребенка к ее родителям. Объяснив это тем, что мальчику после смерти матери нужно сменить обстановку.

Вот в то время он и завел суровые обычаи не устраивать празднеств и не ездить в гости. Хотя многие знатные дамы и девицы были совсем не против стать мачехой маленькому Терону. Но милорд не выказывал никакого интереса к таким претенденткам, и постепенно даже самые настойчивые оставили его в покое.

Больше генерал ничего рассказать не мог. Милорд попросил у короля отставку и зажил уединенной жизнью. А Терон, получавший из родительского замка неплохое содержание, постепенно превратился в одного из тех повес, что не встают с постели до заката и не перестают кутить до рассвета.

Милорд исправно платил по всем его карточным долгам, и его постепенно начали считать тихим слабохарактерным старичком, мирно доживающим свой век под сенью неприступных замковых стен.

Пока однажды общество не взорвала немыслимая новость. Милорд женил сына, явившегося к нему за очередной проигранной суммой, на дочери кухарки и через два дня после свадьбы отправил с поручением за океан.

А еще через несколько месяцев слуга, сопровождавший его, привез печальное сообщение, что молодой лорд погиб в этой поездке. Вот тогда и рванули к замку толпой женихи, сразу забывшие и про родословную миледи, и про те сплетни, что сами взахлеб повторяли недавно.

— Пойдем вниз? — предлагает Кларисса, уже ступив на лестницу, и я молча иду следом.

Ей не нужен охранник или проводник, она одна может легко справиться с целым гарнизоном такого замка. Если ситуация разрешает применение магии.

Дверь, ведущая из башни наружу, заперта, но я был бы очень разочарован, если бы это было не так.

Тот, кто устроил ловушку Хенрику и Мари, был очень хитер и предусмотрел все. И то, что Хенрик после переноса будет выжат досуха, и то, что он обучался в Северной магической школе.

А там обучаются только те студенты, у которых в арсенале нет природной магии.

И это сразу отметает подозрения в предательстве от всех, кто никогда не создал ни одного, хоть самого простого заклинания. Знать разницу в школах может только тот, кто проучился там хоть полгода. Или, как я, получил эти сведения от аттестованного мага.

Не предусмотрел этот незнакомец только одного. Того, что вместо них в башню придем мы с Клариссой. Впрочем, в этом случае правильнее сказать: Кларисса со мной.

Она только пренебрежительно хмыкнула, что-то шепнула, и дверь растаяла.

Мы вышли в эту дыру на освещенный ярким утренним солнцем двор и не спеша направились к хозяйскому дому.

— Смотрите, кто явился! Кухаркин сынок со своей девкой! — ядовито процедила стоящая на крыльце высокая старуха в черном шелковом платье и черной кружевной накидке.

Ее не нужно было нам представлять, генерал Тродинион очень точно описал ту, что одной запиской разрушила зыбкое счастье сразу четырех человек.

Свояченица старого лорда с высокомерным презрением рассматривала нас, вовсе не собираясь уступать дорогу.