Кто бы знал, до чего мне опротивели эти тайны! Сплошное издевательство над черным магом: загадками обложили со всех сторон и дразнят.

Шорох неожиданно объявился и транслировал мне образ парня на коне и в широкополой шляпе. Почему — то он был уверен, что это должно меня уязвить. Причину я не разобрал, и это его особенно позабавило. Нежить с принципами, моралью и чувством юмора! Куда катится мир?

Золотая Гавань в середине зимы — тихое и скучное место. Тем неожиданнее было наблюдать, как мимо окна медленно проплывает подвесное кресло с визжащей от восторга детворой. Алех немедленно высунулся наружу.

— Ра — аньше т-такого н-н…

— О, да, — вздохнул старший куратор. — Местные черные сделали эту штуку, чтобы ездить к себе на верхотуру, но город выкупил сооружение. Отдыхающим нравится. Сейчас городской совет ищет алхимика, который сможет построить такое же для подъема на средние ярусы. Быстро, дешево, опорные столбы можно поставить практически где угодно, а уж какой оттуда вид!

— М-мне х-хотелось бы по — окататься, — признался белый.

— Многие так и делают. Крона за круг, если брать абонемент на семидневку, выходит четвертной в одну сторону.

— В-вряд ли мы за — адержимся на столько, — белый с сожалением оглядел разложенные на столе бумаги. — Н-надо работать.

Мимо окна проплыл строго одетый джентльмен с тросточкой и саквояжем.

— Добрый день, господин Рион! — пропел старший куратор. В ответ черный лениво повел бровью и пошевелил пальцами.

Когда местный чиновник ушел, спутник Алеха (то ли — помощник, то ли — надзиратель) заглянул в бумаги.

— Собираетесь поехать в Танур? Человека Братства звали мистером Окли.

— С-смысл? По — одождем, когда Томас за — акончит и ра — асспросим его.

— И вы думаете, что черный так просто поделится с нами…

Белый удивленно воззрился на спутника.

— П-почему «просто так»? А-а слава? М-может, е — э–ему нужно что.

— Логично, — нахмурился мистер Окли.

— Н-не д-думайте о-об этом, — посоветовал ему белый.

— Почему?

— Вы т-тупой.

В дверь небрежно постучали. Не дожидаясь разрешения, в комнату вошел черный маг почтенного возраста и уважаемой должности — старший координатор юго — западного региона. Судя по тому взгляду, который заработал мистер Окли (Да, ты тупой!), весь разговор колдун отлично слышал.

— Доброго дня, г-господин Аксель, — учтиво поклонился белый.

Мимо проплыл какой — то тип, заинтересованно заглядывающий в окно учреждения (от городского офиса НЗАМИПС до подвесной дороги было метров пять, а запретить людям смотреть по сторонам не мог даже «надзор»).

— Тому, кто делал геодезическую привязку, надо голову отвернуть! — рыкнул разъяренный маг. — Я не говорю про безопасность. Целый день над головой болтается какой — то народ!

— Н-не стоит, — примирительно протянул Алех, — д-дело в за — аказчиках.

— Или в том, кто им идею подал, — поморщился господин Аксель. — Придется щиты на окна ставить. — И тут же, без перехода. — Вы изучили отчет?

— Д-да, спа — асибо!

— Это не значит, что я позволю Братьям Салема орудовать в моем регионе!

— Д-даже в мыслях н-не и-имели.

— А если такие мысли все — таки появятся, — координатор прищурился на мистера Окли. — Проблемы у вас будут и без Фарфорового Господина, обещаю.

Старший координатор покинул комнату, умудряясь при своем невысоком, в общем — то, росте явственно давить на окружающих.

— О-о ком это он? — заинтересовался Алех.

— Не берите в голову, — поморщился мистер Окли. — У нас лаборатории в северо — западном регионе. Братья были неосторожны.

— Это п-послужит вам у-уроком, — назидательно заметил белый. — За — акон надо у-уважать.

Алех вернулся к изучению отчета куратора Райхана. Белому магу было интересно наблюдать, как суховатые записи превращаются в драматическую повесть о герое — одиночке с незначительными изъянами в характере. Из пространных описаний и подмеченных куратором оговорок Алех пытался выцедить капли истины, эликсиром которой координатор Аксель с ним делиться не спешил (черный явно знал больше, чем указано в отчете).

Характер белого требовал ясности и понимания. Странные события прошлого, находки салемского Братства и разные небезобидные древности, готовые за себя постоять, все это рисовало смутные контуры Тайны, за которую не жалко отдать жизнь. Собственно, многие и отдали. Ведь не может же быть, что эти люди умерли зря?

В Финкаун я прибыл под аккомпанемент бесконечного дождя. Однако, зима. Контраст с побережьем был потрясающий: после моря воздуха и света — тусклый серый сумрак, многолюдная суета и тяжелый запах большого города. Настроение сразу испортилось.

И дались же мне эти Искусники! Что мне до их тайны? Тьфу на нее! Прочь отсюда, хоть на юг, хоть в Суэссон, там у меня, по крайней мере, свой дом… Воспоминания о покореженных останках мотоцикла немного привели меня в чувства. Отставить панику! Я — краухардец или как? Да у нас под Новый год такая погода еще очень неплохой считается. Но искушение отложить все расследования до весны было невыносимым.

— Томас, как ты похорошел! — всплеснула руками мисс Фиберти.

Да, глупо отрицать: я просто красавчик. Правда, густой загар на лице и руках делал меня похожим на фермера, но у людей древности это считалось особым шиком. Пусть все видят: вот идет человек, которому хватает денег для поездки на юг. Я покрутил головой.

— А что, босс никого не прислал?

— Он прислал меня, — мисс Фиберти возмущенно сверкнула очками. — Этот самоуверенный, невыносимый…

— Черный маг, — хмыкнул я и вынужден был прерваться для получения багажа. — Кстати, сейчас я — Эдвард.

— Хорошо, Эдвард.

Очевидно, Ларкес отчалил на то самое совещание, о котором не единожды упоминал Аксель. Предки в помощь! Мне его плотная опека ни в зуб не сдалась. Осталось получить обещанное имущество.

— Где вещи, о которых он говорил?

— В банковской ячейке. Поедем забирать?

— Нет, сначала закинем шмотки в номер.

Потому что чемодан с упакованным в него зомби начал разъезжаться, грозя превратиться в сумку с хвостом.

Мисс Фиберти покладисто кивнула. Мы вручили багаж носильщику и стали выбираться к стоянке такси, лавируя меж луж, от существования которых я успел отвыкнуть. Как и от смердящих автомобилей (стыд — то какой — алхимик машин чурается!), дороговизны фруктов и своеобразия городской выпечки, когда холодный плоский оладий гордо именуется «беляш». Все расстояния стали чересчур длинными, люди — слишком суетливыми, а помещения — душными и неприятно пахучими. М-да, вкус мой совершенно испорчен. Остается надеяться, что эффект рассеется со временем, иначе придется мне перебираться на юг.

Место под штаб я выбрал идеально — почти в центре старого города. С доступной мне точностью измерений можно было сказать, что вход в сердце «ла — ла — ла» — загадочное Убежище — находился где — то здесь. Других преимуществ у этой гостиницы не наблюдалось — снятый номер оказался не очень комфортным и для своих размеров слишком дорогим.

Первым делом я спрятал в шкаф чемодан с Максом и выставил портье за дверь. Вот теперь можно и поговорить.

— Что у него есть?

— Он забрал твой дневник…

Это ожидаемо.

— … и содержимое тайника твоего папы!

А вот это удар.

— Как он его нашел?!

— Заметил, когда доставал дневник. Там было какое — то неснимаемое заклятье.

Гм. Никогда не слышал о таких. Век живи — век учись. Интересно, а я бы это заклятье обнаружил?