– И все-таки, я думаю, оно полезное. Если бы море вдруг исчезло, вся рыба погибла бы.

И девушки рассмеялись.

– Где мы? Это Утреннее море или море Печалей?

– Где-то на западе. Это мой район, и сюда кто-то идет.

Кейди озабоченно осмотрела бухту, от одного мыса до другого: волны, песок, холмы, деревья и небо. Больше ничего не было видно – ни лодки, ни корабля и никого живого, не считая нескольких белых птиц. Примерно в фарлонге от них из леса выбегал извилистый ручеек и пробирался по берегу. Волны стремились дотянуться до него. Больше Кейди ничего не увидела, как ни старалась.

– Кто идет? Откуда ты узнала?

Тхайла вглядывалась в море. Возможно, она пыталась уловить что-то в магическом пространстве, потому что ответ ее прозвучал рассеянно.

– Я знаю, потому что меня позвали. Позвал берег. Здесь чужие.

Солнечный свет превратил ореховые волосы Тхайлы в золотые.

Кейди некоторое время ждала объяснений, но их не последовало.

– Тебя позвал берег? Волны или птицы? Или здесь каждая песчинка говорящая?

– Просто берег. Мы с ним настроены друг на друга, точно так же как Рейм настроен на горы… Нет, правда! – Тхайла улыбнулась.

– Я тебе верю!

– А на лице написано, что не веришь. Впрочем, я и сама не очень верю. Не знаю, как все устроено, но это правда. Полагаю, это работа Кииф.

Кейди недоверчиво хмыкнула:

– И где эти чужаки?

– Здесь! Смотри на деревья.

Яркая вспышка – и деревья изменились. Большая их часть исчезла. А те, которые остались, были другими. За ними лежали поля, и в отдалении виднелись два дома. Повернувшись, Кейди увидела еще несколько домов у ручья, но сам ручей тоже стал другим. У воды лежали четыре плоскодонки.

– Это другой Тхам, – сказала Тхайла. – Это народ… Ох! Я постараюсь тебе когда-нибудь все объяснить. – Лицо Тхайлы помрачнело, как всегда, когда она пыталась говорить о магии.

– Это пиксы?

– Пиксы. Но не совсем обычные. Их можно назвать трущобными пиксами. Большинство пиксов не переносят, чтобы их дома стояли так близко друг к другу, просто рукой подать. А вот и чужаки.

К берегу подходила парусная лодка. Она была уже совсем рядом. Кейди с изумлением глядела на сидевших в лодке четверых мужчин, точнее, на их волосы.

– Что… То есть я хотела спросить, кто это?

– Тритоны, – негромко сказала Тхайла и хихикнула. – Я полагаю, это рыбаки. Они хотят высадиться на берег, чтобы пополнить запасы воды. Видишь бочонки в лодке?

– У них голубые волосы?

– Ну да, у всего морского народа такие волосы.

– А они могут увидеть дома?

Волшебница снова качнула головой:

– Нет. Они увидели бы их, если бы отошли подальше от берега, но они не захотят – на этом месте лежит заклятие. И на воде тоже. Смотри, что сейчас будет.

Лодка причалила рядом с устьем ручья. Мужчины спрыгнули на берег, оттащили лодку подальше от воды и принялись осматриваться. Интересные создания! Очень бледная кожа и длинные ярко-синие волосы. Все босые и с обнаженными торсами. И только вокруг бедер обернуты длинные платки, сверкавшие серебром в солнечном свете. Ростом с импов, но потоньше, более хрупкие.

– Да они же просто мальчишки! – Кейди поняла, что сжимает рукоять рапиры, и убрала руку. Пускать в ход оружие против четверых мальчишек? Разве они могут причинить ей вред, когда здесь Тхайла? Да и выглядят довольно безобидно.

Даже, пожалуй, симпатичными.

– Это не мальчишки, просто они худощавые. Морской народ весь такой. Они кажутся тебе симпатичными?

– Ну да… Да, симпатичные, даже с этими голубыми волосами. – Кейди удивила усмешка, которой подруга встретила ее слова. – А что тут смешного?

– Не будь меня, принцесса, ты попала бы в переплет. Это тритоны!

– Что, они заметили бы меня на таком расстоянии?

– Легко!

– Тогда я очень рада, что ты здесь, – сказала Кейди.

Она чувствовала себя неуютно. Все знали, что случается с теми женщинами, которые встретят тритонов.

Убедившись, что их лодку не унесет волной, четверо моряков пошли по берегу. Кейди охватил испуг, но вскоре она поняла, что тритоны направляются не к ней. Они ее не видели. Чего ей бояться, если рядом Тхайла?

Вскоре тритоны повернули обратно, снова подошли к морю и принялись зачерпывать пригоршнями морскую воду и пить ее. Кейди едва не расхохоталась, увидев, как тритоны начали отплевываться. С порывами ветра к девушкам долетели приглушенные ругательства.

– Что это они делают? – спросила Кейди.

– Разве не видишь. Пьют морскую воду, – усмехнулась Тхайла.

– Но почему?

– Им кажется, что они пробуют воду из ручья, и она никуда не годится.

Матросы прошли дальше вдоль берега и попробовали воду в другом месте. Но море было соленым повсюду.

Презабавное зрелище! С этого расстояния тритоны выглядели мальчишками – ну, в крайнем случае, подростками – и кипели от ярости. По-прежнему держась вместе, они побрели обратно, рассерженно переговариваясь и размахивая руками.

Кейди обняла подругу:

– Это ты сделала?

– Нет, Кейди. Заклинание на ручей наложил один из моих предшественников. И не жалей тритонов! Они знают, что им не полагается высаживаться на берег в Тхаме. Пожалуй, я должна покрыть их ноги язвами.

– Не надо! Не делай этого!

– Наверное, это все-таки следует сделать, – с сомнением в голосе произнесла Тхайла. – Но мне кажется, они и так больше никогда сюда не вернутся.

Лодка тритонов боролась с прибоем. Их бочонки так и остались пустыми.

– Не стоит беспокоить Хранительницу такими мелочами, – с явным облегчением сказала Тхайла. – В этом ручье водится отличная форель. Если я выманю несколько рыбин, ты попробуешь приготовить их сегодня вечером?

– А может, сперва искупаемся в море?

– А почему бы и нет? Побежали!

Там, где Утреннее море омывает подножия гор Прогист, стояла крепость Кверн, о чьи стены уже многие века бился людской прилив. Крепость пережила бесчисленные осады. Ее предавали, грабили и отстраивали заново – и так раз за разом.

В конце концов Кверн захватил халиф – захватил безо всякой осады, лишь благодаря своей репутации.

Было известно, что сопротивлявшиеся города халиф брал измором, после чего предавал все живое мечу. Так случилось с Шугарраном, Зафелем, Мигалом. К тем же, кто сдавался, халиф относился милостиво.

Кверн был аванпостом Зарка. Дальше на запад лежали земли Тхама и Империи. Теперь халиф снова вернулся в Кверн во главе армии, подобной которой Зарк не знал никогда. Флот халифа курсировал вдоль берегов, чтобы охранять торговые суда, скопившиеся в порту. Чужие корабли захватывали и топили. Война началась.

Халиф стоял на зубчатой стене крепости, залитой ярким солнечным светом. Вокруг повелителя толпились его сердары. Они наблюдали, как внизу, на пыльной равнине, проходили учения Четвертого отряда доспешников. Гуррак поклялся кишками своих сыновей, что прежде, чем армии придет время выступать, он сделает латников Четвертого отряда настоящими солдатами. И ему это уже почти удалось. Почти, но не совсем. Поэтому теперь Азак должен был либо изобразить удовлетворение, которого не испытывал, либо заменить сердара Гуррака.

Подобрать толкового командира всегда было нелегко, а теперь, когда его старые военачальники принялись умирать один за другим, – и вовсе трудно. Каждое новое назначение нарушало шаткое равновесие сил, плетущих интриги вокруг халифа. А еще оно приводило к переменам в самой армии – десять лет назад Четвертый отряд доспешников был отборным подразделением, резервом, который мог переломить ход событий, когда уже, казалось, потеряна последняя надежда, теперь же он стал хламом, который бросали под ноги вражеской армии, чтобы обессилить ее.

Однако халиф не мог пожаловаться на своих сердаров. Двое из них доводились ему двоюродными братьями, трое были выходцами из других могущественных династий, а еще двое стояли так далеко от какого бы то ни было трона, что их можно было считать простолюдинами. И только один из них был сыном халифа. Благоразумный правитель никогда не отдаст под командование своему возможному преемнику отлично подготовленное многотысячное войско. Впрочем, излишнее благоразумие могло быть расценено как робость. В дворцовой политике множество тонкостей. Потому-то сердаром был только один из сыновей. Адмиралы куда менее опасны.