— И я. Верните всех, кто причастен к моему становлению иномирцем. — Попросил змей.

Пернатый окинул нас взглядом. Мне показалось, что он после нашей просьбы изменился, стал теплее.

— Поздравляю вас. Вы только что сдали экзамен на третий уровень. — Торжественно объявил он.

Девушка-барашек захлопала в ладоши.

— Спасибо. Очень приятно, но что это значит? Мы совершенно не в курсе здешней иерархии.

— Объясняю. — «Птиц» острием крыла указал в потолок. — Иномирцы третьего уровня ко всем способностям, имеющимся у них, юридически имеют право выполнять функции контроля и исполнения наказаний применительно к иномирцами первого и второго уровней.

— Ого! — Змей почесал голову кончиком хвоста. — А зачем это?

— Это вещь совершенно добровольная, как и все сущее в Транзабаре. К тому же, теперь вы имеете право отправить ваших товарищей в самостоятельное путешествие.

— Как?

— А так. Вы же теперь единый организм. Ляля — это катапульта. Антош — это духовник. Вы, Жорж — проводник. Больше у меня к вам нет вопросов. Поздравляю вас, как новых жителей Транзабара, обживайтесь, наслаждайтесь, не останавливайтесь на достигнутом, одним словом, живите.

— А мы? — Робко спросил Борис.

— А вам удачного путешествия. Не задерживайтесь с отправкой. Как говорил мой друг медведь, с которым мы сидели в одной катапульте, не всё птица, кто летит, однако в тот раз летел он не хуже меня. Вам несказанно повезло с друзьями, у них и у меня таких не было.

Я заметил, как облегченно выдохнули наши спутники, хотя принципиально для них ничего не изменилось. От путешествия им никак нельзя было отвертеться. Другое дело, что сердце им грело обстоятельство, что отправят их туда не случайные люди, а те, кто заинтересован в их судьбе.

Эпилог

Происходящее напоминало праздник торжественной обстановкой, но так же напоминало моменты накануне расстрела. Мы устроили небольшую «обжираловку» перед отправкой наших спутников в самостоятельное путешествие. Они волновались изрядно и бросали на нас тревожные взгляды, в которых читалась надежда на то, что мы найдем для них свой путь, безопасный.

Только безопасный путь ничему не учит, а вызывает ложную уверенность в том, что его можно проскочить по-легкому. Концом легкого путешествия непременно будет совокупность всех обойденных проблем, решить которые разом не получится. Для несчастных путешественников это могло означать только смерть. Теперь слова «палача» о том, чтобы научиться летать, надо попасть в небо имели для меня не иносказательное значение. Именно так, поднявшись в небо, я встал на путь превращения в совершенно другого человека.

— Жорж, я можно вернуть нашу «скорую»?

Я понимал Бориса. Для него машина была четвертым членом команды, к которому он тяготел больше остальных.

— Технически, это только Ляля может сделать.

— Я попробую, но в прошлый раз я чуть на надорвалась, когда вытащила вас вместе с нею.

— Попробуйте, а? — Борис посмотрел на кошку таким взглядом, что у нее не возникло желания отказать.

Ляля закрыла глаза и встала в боевую стойку. Прошла минута, ее руки задрожали от напряжения, но результата все никак не было. Борис выпил залпом бокал вина и налил второй. Мне хотелось помочь Ляле, но я не знал как. Змей тоже разволновался и закружился у ее ног.

— Ах! — Кошка повалилась назад. Я едва успел подхватить ее под спину.

Белая машина скорой помощи глухо шмякнулась на колеса в десяти метрах от нас.

— Смогла! — Борис побежал к машине. — Ты, моя ласточка.

— Вначале надо было отблагодарить Лялю. — Крикнул ему вслед Антош.

— Спасибо. — Не оборачиваясь, поблагодарил Борис.

Его радость по возвращению старого друга вызвала у нас доброжелательный смех.

— Дядя Боря так про семью не сокрушался, как по своей машине.

— Так он с ней времени проводил больше. Да и на машине он сам ездил, а дома на нем бабка ездила.

Лялю насмешило то, что супругу Бориса назвали бабкой.

— А среди иномирцев бабки бывают? — Спросила она, глядя на свои трясущие от перенапряжения руки.

— А может, они не стареют? — Предположил змей.

— А может с такой заботой о ближних они просто не успевают. — Я кивнул в сторону «Скорой» внутри которой активно возился Борис. — Надрываются на работе.

— Ой, да не так уж я и надорвалась. Это была тренировка.

— Тебе еще катапультировать их всех.

Петр вздохнул, а Алекс напротив, широко улыбнулся.

— Скорее бы научиться самому ходить по мирам, как вы. Чего бы я только не посмотрел, где бы не побывал. — Он мечтательно закатил глаза.

— Ты то же самое говорил, когда поступил к нам в смену, а потом что? Через месяц начал жаловаться, что это не твоё.

— Прекрати напоминать мне о временах моей слабости. Теперь все будет иначе, мы будем выбирать для себя те миры, которые нам будут нравиться. Чувствуешь разницу? Теперь не больные нам будут звонить, а мы сами будем выбирать к кому ехать. Виууу, виууу, на скорой помощи по мирам! — Хмель сделал Алекса артистичным.

— Кажется, они готовы. — Шепнул мне на ухо змей.

Я в ответ коротко кивнул головой и дал знак Ляле, что пора начинать. Сердце заволновалось. Я почувствовал, как по спине выступила испарина и вспотели ладони.

— Ну, друзья, будем прощаться.

Петр и Алекс резко сменили расслабленные позы и вытянулись по струнке.

— Уже? — Коротко спросил Алекс.

— Да. Не стоит налегать на алкоголь, потому что вам понадобится ясность ума и скорость реакции.

— Да, понадобится. В машину? — Алекс указал пальцем в сторону «скорой».

— Думаю, на первое время она для вас будет целым миром. — Антош тоже выглядел взволнованным, что даже цвет его чешуи стал каким-то тусклым.

Борис медленно выбрался из «скорой» когда увидел приближающихся напарников. Они встали в одну шеренгу перед автомобилем, словно на расстрел.

— Ну, что вы как неродные. — Не выдержал я и полез обниматься.

Ляля и змей тоже бросились за мной и еще минуту мы тискали друг друга.

— Вспоминайте нас последними… но добрыми словами. — Попросил я.

— Не держите зла, ибо мы были для вас учителями. — Добавил змей.

— И ждем вас в Транзабаре, послушать ваши истории. — Пожелала Ляля.

На глазах наших спутников застыли слезы. Прощаться было тяжело. Вдруг змей шлепнул себя по голове кончиком хвоста.

— Забыл, растяпа.

Он быстро уполз в сторону застолья и вскоре вернулся с мешочком.

— Жорж, разверни. — Попросил он меня.

Я сразу понял, что увижу внутри, и оказался прав. В мешочке лежал разбитый кристалл подаренный змею планетой.

— Возьмите по камешку. Если хозяин камня прав, то мы всегда сможем найти друг друга в каком бы закоулке вселенной не оказались. Пусть он станет вашим и нашим талисманом.

— И хранителем нашей дружбы.

Алекс взял камень и рассмотрел его на свет.

— Сияет, как глаза Эрлы.

— Что ж, надеюсь, он приведет тебя к ней. — Я искренне желал, чтобы его влюбленность стала мостом сквозь миры.

— Мужики… — голос Бориса дрогнул, — и дамы. — Вспомнил он про Лялю. — Я…мы, в смысле, все трое, мы теперь понимаем, что вы сделали для нас. Сколько у вас было возможности отвязаться от нас, забыть где-нибудь, не слушать наши обиды, а мы… мы ведь были невыносимы поначалу. Такие, привыкли жить проблемами, мусолить свои несчастья, а теперь я счастлив, и Петр и этот ловелас молодой. Я даже не понял, в какой момент это случилось, просто бац и чувствую, я другой, я не хочу больше нудеть и плакаться. Ну, разве что только сейчас. — Подбородок Бориса дрогнул. Водитель скорой прикрылся рукой и отвернулся.

Ляля тоже принялась всхлипывать, и мне пришлось обнять ее за плечи и прижать к себе. Я чувствовал себя матерью, отправляющей детей на войну за родину. И детей жалко и не отправить нельзя.

— Ладно, так мы и будем прощаться до собачьей пасхи. — Петр взял себя в руки. — Идемте в машину. Раньше сядем, раньше выйдем.