— Один—один, — я рассмеялся. — Что, тоже решил здоровый образ жизни вести?

— Грюм посоветовал, сказал тебя держаться, — не стал скрывать Гарри. — И на его тренировки вместе с тобой сказал приходить.

— У-у, — только и смог на это ответить я. — Соболезную.

— Что, всё так плохо? — Поттер заинтересованно смотрел на меня.

— Хуже чем ты думаешь, — я снисходительно посмотрел на будущую жертву сверхпрогрессивной системы обучения Грюма. — Он вообще отмороженный, прошлый раз, когда я к нему пришёл, он в кабинете взорвал что-то, я уж думал всё, конец пришёл Рону Уизли, так хренакнуло.

— Жесть, — Поттер почесал затылок. — А отказаться никак?

— Мне — нет, а тебе не советую, — покачав головой, ответил я. — Если хочешь выжить на турнире. При всех своих недостатках, о выживании Грюм знает, как никто.

— Это, да, — согласился со мной гриффиндорец.

— Ладно, что стоять — побежали, — подавая пример, я снова перешёл на бег, и Гарри, шумно дыша, пристроился сбоку.

Можно, наверное, было ставить себе большой и жирный плюсик, я почти официально становился полноправным участником золотого трио. Как четвёртый его член, или вместо Невилла, это уже было не важно. Но почему-то это не приносило мне чувства облегчения. Я всё меньше воспринимал эту реальность как сказку для детей младшего школьного возраста. Я начинал тут действительно жить.

После обеда шло сдвоенное зельеварение. И всё бы ничего, я скромно притулившись сидел возле насупленной и молчаливой Гермионы, стараясь не отсвечивать, а Снейп, кося попеременно то на меня, то на Гарри мрачным взглядом, зачитывал задание на этот урок, как раздался неожиданный стук в дверь, и просунулась вихрастая голова младшекурсника с Гриффиндора, мне доселе неизвестного. Застыли все. Казалось, в такой тишине можно будет расслышать и жужжание мух, если бы они тут летали. И было от чего.

Событие, прямо скажем, случилось неординарное, ибо смельчаков заглянуть в логово «Ужаса подземелий» во время урока общественность ещё не знала.

Декан Слизерина, казалось, и сам пребывал в шоке от такой наглости, целых пятнадцать секунд (я специально считал) не зная как отреагировать. Наконец, отмерев, Снейп рявкнул что-то среднее между: «Кто посмел?!» и «Чего надо?!»

А младшекурсник, заплетающимся от страха языком, пропищал, стремительно белея под яростным взглядом зельевара: 

— Там… Поттера и Уизли просят наверх.

— У меня урок! — от грозного рыка на нашем с Герми столе даже звякнули склянки, а паренёк побледнел ещё больше, хотя, казалось, куда ещё-то.

— Сэр, Дамблдор, сэр. Для фотографирования чемпионов.

У Снейпа в глазах, вперившихся в мою многострадальную тушку, читалось желание прибить нас обоих с МКВ* на пару (*мальчик-который-выжил). Но, сдержавшись, он прошипел: — Поттер, Уизли, вон из класса, эту тему сдадите мне отдельно, после уроков. Живо, не мешайте остальным.

— Пошли, — схватив замешкавшегося Поттера, запихивающего учебники в сумку, я выскочил в коридор под грохот захлопнувшейся сразу за нами двери, и перевёл дух. Поправив мантию, посмотрел сначала на Гарри, потом на невезучего посыльного.

— Рисковый ты парень. Помнишь, что в старину с гонцами принёсшими плохую весть делали?

Тот посмотрел с опаской на запертую дверь класса, в которой явственно щёлкнул запираемый замок. Сказал неуверенно: 

— Так я же, вроде, ничего такого и не сказал плохого.

— А для Снейпа хороших вестей не бывает, — я с интересом смотрел на понимающего всю глубину своей ошибки младшекурсника. Сделав скорбное лицо, добавил:

— Ты это, скажи хоть, как зовут тебя, потом чиркану родителям, про сыночка.

— Макс Маркони, — на автомате выдавил он, но тут меня одёрнул Поттер:

— Рон, хватит парня запугивать. Не съест его Снейп, снимет баллов до пятидесяти в сумме и успокоится.

Макс, после этих слов, только явственно сглотнул.

— Думается мне, ты его не успокоил, — со смехом прокоментировал я. — Ладно, а то там нас ждут, пошли уже к директору.

Закинув сумки за плечо, два чемпиона, мы вразвалочку направились фотографироваться, оставляя Маркони одного, мучительно и совершенно бессмысленно искать выход из положения, безвыходного по природе своей.

У директора было представительное общество в лице Крауча, Людо Бэгмена, фотографа с огромным допотопным фотоаппаратом, и, о бессмертный Мерлин, звезды скандального репортажа, отъявленной акулы пера Риты Скитер собственной персоной. Народ разбился на кучки по интересам и не обращал на нас ровно никакого внимания.

Фотограф вовсю крутился вокруг шармбатонской чемпионки, выбирая ракурсы посмачней. Что, впрочем, Делакур даже нравилось, она то прижимала подбородок к плечу, смотря искоса и томно, то, развернувшись на каблуках и обхватив себя за плечи, бросала назад, на объектив, долгий взгляд, надув коралловые губки. То прогибалась вперёд, выставляя и оголяя ножку в чулке.

Я тряхнул головой, буркнул: 

— Чур меня, — одёргивая и застывшего Поттера. Обратил свой взгляд на Бэгмена, который скакал вокруг дуреющего от такого напора Крама. Не знаю уж, что этот прожжённый махинатор пытался Виктору предложить, но что это была опять какая-то «хитрая» комбинация, готов был биться об заклад.

И, наконец, Дамблдор, что с кислой миной буркал что-то в ответ на задаваемые с милой улыбкой вопросы Риты.

— Кхым-кхым, — в стиле незабвенной, но ожидаемой только в следующем году Долорес Амбридж привлёк я внимание к двум нашим персонам.

— Мальчики, — искренне обрадовался нам директор, поспешно сбегая от Скитер.

— Гарри! — ещё больше обрадовался Бэгмен, оставляя в покое Крама.

И только фотограф остался безучастен, пытаясь уже с пола поймать в объектив то и дело мелькающую в игриво приподнимаемых краях юбки резинку чулок бесстыдной француженки.

— Общее фото чемпионов! — провозгласил Людо, с силой оттаскивая увлёкшегося специалиста по съёмке к нам. — Давайте, вот сюда. Мадмуазель, — он галантно подал ручку Флёр. — Вы сюда, посерединке, присядьте, пожалуйста. Гарри, вот сюда справа. Мистер Крам, давайте посерединке, да, прямо за мисс Делакур, а ты Рон, — он заулыбался мне фальшивой улыбкой, — могу же я тебя так называть, вот сюда слева.

Постояв с приклеенными улыбками, мы переждали серию частых вспышек монструозной лампы фотоаппарата, после чего в крутой оборот нас взяла уже понаехавшая акула пера.

— Гарри, Рон, наши читатели просто жаждут прочесть интервью самых молодых Чемпионов! — Скитер, как всегда, в своей манере, была агрессивна, напориста и крайне самоуверенна.

Я чуть отодвинулся, предоставляя Гарри самому дальше разбираться с оголтелой мадам. Помнится, в каноне именно его она выбрала целью своей статьи, но тут шаблон в который раз затрещал, когда она неожиданно цепко перехватила меня за руку, не давая уйти. Улыбнулась задорно: 

— Куда же ты, Рон, ведь именно с тобой я и хотела первым побеседовать. Ведь бедный мистер Поттер просто жертва обстоятельств, выбранная чемпионом путём обмана кубка. А вот тебя-то кубок выбрал из десятков намного более старших и опытных учеников. Всем не терпится узнать, что же такого уникального в обычном четырнадцатилетнем мальчишке из семьи скромного министерского служащего.

— Ну, э, — со скрипом начал я оглядываясь на Дамблдора, но тот, отвернувшись, усиленно делал вид, что разглядывает клетку с Фоуксом. Собравшись с мыслями, решительно бросил: — А, пойдёмте.

Махнув рукой, позволил утащить себя в ту же кандейку с мётлами, что и в кино. Хуже не будет, ну, прочту я про себя душещипательную историю с нежной любовью к родителям, братьям и сестре, и прочий бред для домохозяек. Так мне от этого ни жарко и ни холодно.

— Вот тут мы можем поговорить спокойно, — Рита обворожительно, нет, серьёзно, вполне обворожительно, что для меня было разрывом шаблона номер два, улыбнулась и, присев на тумбочку напротив, закинула ногу на ногу, отчего и так не слишком длинная юбка по местным, естественно, меркам, отползла на середину бедра, открывая приятные ножки.