Полный смирения поклон. Гадина, чтоб тебе век хвостом подвалы полировать.

— Это такая честь, Ваше Величество.

Никогда бы этой чести в глаза не видеть.

Она ощутила всей чешуей, как женщина напротив расслабилась, одарила презрительно-доброжелательной улыбкой. Протянула руку — ее следовало коснуться лбом, а хотелось покусать. Сказала что-то приличествующее случаю и проползла дальше, зорко глядя по сторонам.

Облегченный выдох за спиной, наверное, показался.

Разговаривать с даном Эрайшем не хотелось, он такого желания не проявлял тем более, не считая нужным чего-то объяснять. Это не его проблемы — ее. И ее обида и боль, ее восприятие происходящего.

Кио должен был вернуться не так скоро, как хотелось — все зависело от темпов выздоровления. Передавать письма было запрещено.

Уже внизу, в городе, узнала, что ее отсутствие объяснили внеплановой практикой. Входя в свою комнату в домике общежития, почувствовала, что впервые за последнюю неделю разжалась какая-то струна, натянутая внутри до дрожи. Обняла шагнувшую навстречу осунувшуюся и бледную Лэйри с кругами под глазами. И, только расплакавшись, крепко обнимая сестру, почувствовала, что страшное ощущение боли и потери отступило.

Где слабый ненавидит — сильный уничтожает.

Грин А. С.

Тихое, полуденное время. Мертвый итор, когда под ярко сверкающим солнцем никто предпочитает не появляться. Зимой одно из пяти светил этого мира могло быть довольно опасным. К счастью, лишь в небольшой промежуток времени с полудня до двух иторов. У иршасов облучение светила вызывало лишь отток магических сил и головокружение, но иногда лучше не рисковать.

Самое тихое время города. Самое спокойное. Никто не хотел рисковать своей шкурой, зная, что для многих других рас облучение может быть смертельным. Наследник зевнул, обнажая длинные хищные клыки, которые тут же прижались плотно к небу. Мало кто знал, насколько обманчиво такое вот показательно-ленивое поведение ал-шаэ.

Негромкое шипение, шуршание хвостов, лишенные мимики лица. И опаска, смешанная со страхом — в чувствах. Все как обычно, все, как всегда. Ну разве что за вычетом тех умников, что умудрились приобрести подпольные ментальные щиты, экранирующие от считывания. Надо будет поручить это дело Иршарру, хотя Эрайш и будет снова недовольно шипеть. Нильяр медленно шевельнул хвостом и улыбнулся, не размыкая губ. Ближайшие придворные осторожно попятились в разные стороны, но, как ни странно, не от него. Просто подошли Илшиарден с Эрайшем. Приветственный наклон головы, кивок и улыбка — уже настоящая, глазами.

— Развлекаеш-шься?

Из соседнего зала донеслась бодрая музыка, под которую большинство присутствующих расползлось потанцевать.

— Так заметно? Пытался, пока вас не было, — по голосу говорящего не понять, забавляет ли его происходящее или наоборот — раздражает.

— Змеюшник… прелестное место. Как я люблю эти скромные опущенные взгляды милых дам, натачивающих мысленного когти и клыки и откапывающих в полупрозрачных нарядах флакончик с ядом или приворотным… — мшисто-зеленые глаза Эрайша блеснули злым весельем.

— Ну что вы, шианнэ Ръятэ, — карриар выглядел осунувшимся и уставшим, но глаза блестели даже, наверное, слишком весело. Словно за этим пытались что-то скрыть, — не обижайте наших милых дам.

— Они сами обидят кого хочешь. Вон та, — кивок в сторону довольно молодой иршассы с золотисто-фиалковым отливом чешуи. Тоже ментальный маг, но довольно слабый — женщины иршасов в принципе были более слабыми магами, чем мужчины, — прелестнейшая особа всего пару дней назад со всех сторон продемонстрировала мне… свои выдающиеся данные, — улыбочка Щита стала по — настоящему неприятной, — она так страстно мечтала познакомиться поближе с наследником, но, отчего-то, решила начать знакомство с моей постели. Даже не могу сказать — с чего бы.

— И что? — голос ал-шаэ Нильяра был по прежнему равнодушным, только хвост с силой хлестнул по полу, чуть не выбив камень.

— Просто дура, мечтающая о славе, известности и власти, о которой имеет сама слишком слабое представление. За ней никто не стоит.

— Еще не ус-стал от своих подвигов? — Илшиарден покачал головой. В глазах иршаса, где-то на дне, промелькнули грусть и беспокойство. Нарочито беззаботное поведение фэйри… волновало.

— Служу моему ал-шаэ, — издевательский поклон. Любил Раш эпатировать благодарную публику…

— Хватит, — одно негромкое слово — и оба побратима замерли, тут же выпрямившись и замолчав.

Спустя пару рий наследник едва уловимо качнул головой.

«Идемте, нас ждут. Похоже, появились недобрые, хоть и долгожданные вести, мои даны».

Подчиняясь ментальному приказы оба его собеседника мгновенно затерялись в толпе, чтобы спустя некоторое время оказаться в совершенно другом месте — одном из уютно обставленных и абсолютно изолированных от внешнего мира кабинетов ИСБ. Молодой иршасс с серебристой чешуей и выделяющимися золотыми полосами на хребте тут же активно зашуршал хвостом, склоняясь в поклоне покорности и признания власти — он низко опустил голову, подставляя вошедшим незащищенную шею.

— Всс-тань. Хватит. Тебе больше нет нужды унижаться… брат мой.

Нильяр шэ Льяшэсс отстранил недовольного Эрайша и подполз к съежившемуся иршассу, подавая руку. — Ты достаточно искупил свою вину за покушение на мою жизнь, сделанное по глупости и неосмотрительному подчинению чужой воле.

Короткий рваный вздох в ответ был едва слышен. Илшиарден прищурился, осторожно выпуская силу, но та лишь сыто заурчала, стремясь свернуться темным клубком у сердца. Младший брат Яра полностью искупил вину за покушение на жизнь своего брата и наследника, которое произошло так давно по меркам других рас, и о котором не знал почти никто, кроме принцев, Щита и самого карриарша. И, конечно же, тех, кто юношу на это сподвиг. Одурманенный зельями, туманящими разум, Иршарр — тогда еще совсем юнец, вздорный, порывистый и ревнующий внимание отца и раздаваемые им привилегии к старшему брату, позволил яду чужих речей отравить свой разум. И, вроде бы чужие, эти мысли вдруг быстро стали его собственными, а тот, кто играл с ним в детстве в свободное от государственных забот время, — стал врагом.

Они бы не сумели его остановить… но за миг до того, как вонзить кинжал в спину доверчиво обнимающего его старшего брата, младший принц смог очнуться от дурмана. Или, быть может, ему помогла клятва. Та самая клятва, о которой не знает никто, кроме императора, его детей и Судьи, ее фиксирующего. Даже императрица, к счастью, не знает. Младшие дети клянутся подчиняться во всем наследнику престола, отказываясь от малейших притязаний на него за себя и своих потомков, они не имеют права и не могут причинить вред наследнику. Иршарр чуть было не стал исключением, и, если бы о случившемся узнал император… Илшиарден не питал иллюзий — Шелларион бы уничтожил угрозу. Даже если этой угрозой является его собственный сын. Или, быть может, особенно из-за этого? Но они скрыли происходящее. Увы, даже такому прирожденному менталисту, как Нильяр, не удалось найти в памяти брата ничего, чтобы свидетельствовало против императрицы напрямую. Исполнителей ее воли найти смогли, но эти концы были мастерски обрублены — каждый был мертв, а его мозг и душа — уничтожены так, что никакому некроманту не допросить.

Младший встал, настороженно кося глазами на нехорошо ухмыляющегося Эрайша — еще помнил, как тот его отделал чуть не до смерти.

— Мой ал-шаэ. Даны. Новое убийс-ство, — хвост щелкнул по полу в воцарившейся тишине, — на этот раз квартал трау. Мы опоздали… ненамного, но опоздали, ритуал уже был завершен, но… мы успели заметить того, кто его проводил, прежде, чем он скрылся в портале, — Иршарр шэ Льяшэсс тронул воздух раздвоенным языком, выдыхая. Когти нервно теребили наруч.