– Понимаю, но я кое-кого ищу – того, кто помог мне сюда попасть.

Ненет выдыхает, и в ее серых глазах, кожа вокруг которых покрыта морщинками, появляется жалость.

– Сайра Терли тоже явилась сюда, пытаясь отыскать близкого человека. Но так его и не нашла.

По какой-то причине меня это задевает за живое, и я жестко смотрю на нее.

– Я не Сайра.

Я обязательно его найду. Даже если придется самой придумывать, как открыть портал в тот мир.

– Ненет рассказала нам, что вы жили в Орее, – говорит Эстелия с легким недоверием. – Но как вы там очутились?

– Не знаю, – отвечаю я, повторив то же, что сказала Ненет. Я снимаю с пальца ленту и тру виски. Меня захлестывает этот поток информации и сдавливает шею. – Но теперь я внезапно очутилась здесь, а вы говорите мне, что я наследница Терли, что монархи желают моей смерти, а в Эннвине царит хаос, который я как-то должна исправить, но я просто пытаюсь кое-кого найти. Он у меня в приоритете. Потому мне нужно вернуться на то поле и попытаться его отыскать.

– Но вас могут заметить и поймать! – скорбно восклицает Эстелия, теребя руками голубую юбку. – Они могут заточить вас в тюрьму или еще чего похуже.

Я пригвождаю ее уверенным взглядом.

– Пусть только попробуют.

Она отшатывается, словно моя пылкость застала ее врасплох. Даже Турсил выглядит немного шокированным.

Но не Ненет. Она хлопает ладонью по бедру и хихикает.

– А вот и та свирепая Терли, которую я надеялась увидеть! Золотое сердце и храбрые речи, – нараспев произносит она и смотрит на остальных, сверкнув белозубой улыбкой. – Она истинная Терли, не так ли? – Спрыгнув со стула и вдруг как будто оживившись, она говорит: – Тогда решено. Леди Аурен говорит, что ей нужно вернуться на поле, значит, мы должны прислушаться к ней. Возможно, этого желают и богини. Еще даже не рассвело. Я укрою ее в одной из тележек для сбора урожая, как сделала, когда привезла ее сюда, и сама отвезу на поле.

– Это слишком опасно. Она не может… Турсил! – восклицает Эстелия и поворачивается к нему, словно ждет от него помощи. – Скажи что-нибудь.

Он подходит и берет ее за локоть, нежно глядя, и только один этот взгляд показывает мне, как сильно они заботятся друг о друге.

– Любовь моя, теперь она знает об опасности. Мы здесь для того, чтобы помочь Льяри, а не для того, чтобы держать ее взаперти. Бабушка права. Может, этого хотят богини. Если Льяри говорит, что ей нужно попасть на поле, значит, мы должны помочь ей добраться до поля.

Эстелия поджимает губы, и оранжевые полосы на ее щеках становятся темнее, как осенние листья перед тем, как побуреть и осыпаться с веток.

– Хорошо, – вздохнув, смиряется она и переводит взгляд на меня. – Но вам нужно хотя бы поесть. Не могу допустить, чтобы в лучшем серветерии Гейзела гость остался ненакормленным, даже если вы здесь тайно.

Я уже готова возразить, но она смотрит на меня таким настойчивым взглядом, что остается только кивнуть.

– Хорошо. Только что-нибудь простое. Я и так доставила вам немало хлопот.

Турсил усмехается, а Эстелия разворачивается и начинает рыться в кухонных шкафчиках и вытаскивать оттуда продукты.

– Хлопот? Любимое занятие моей Стеллы – готовить еду, которая всем нравится, а я с удовольствием ей в этом помогаю.

– Жаль, что мы не можем обслужить вас в столовой должным образом, – бросает Эстелия через плечо, начиная раскладывать еду. – Но здесь слишком много окон, а серветерий скоро откроется. Вас могут увидеть, когда вы выйдете на улицу.

– Кстати, – начинает Турсил. – Я, пожалуй, лучше выйду на задний двор. Посмотрю, кто там. Если найду Кеффа, попрошу его подогнать телегу прямо к дороге. У него она крытая.

– Хорошая идея, – кивает Ненет. – Я пойду с тобой.

Они исчезают за вращающейся дверью в противоположном конце кухни, а Эстелия подходит с тарелкой и ставит ее передо мной.

– Вот, пожалуйста. Съешьте все до крошки. Вам нужно восстановить силы.

От ее искренней заботы сердце сжимается. Она меня даже не знает, но все равно волнуется за мою безопасность и комфорт.

– Спасибо, Эстелия.

Ее лицо смягчается, но в янтарных глазах сквозит все то же беспокойство.

– Пожалуйста. Для нас честь принимать вас у себя дома. Мы очень рады, что наша Льяри Ульвере наконец-то вернулась. Мы желаем для вас лучшего.

Не знаю, что на это сказать, потому как ничем не заслужила подобной преданности и принятия. Я никогда не встречала на своем пути тех, кто слепо доверился бы мне и поддержал, и до сих пор не знаю, как с этим быть. Как в это поверить.

В ответ на мою улыбку Эстелия показывает на тарелку.

– Ешьте.

Я беру бутерброд с мясом, которое мне незнакомо, хотя в нем много специй. Жуя, я с любопытством смотрю, как Эстелия передвигается по кухне. Мне интересна ее жизнь, ее целительная магия, этот серветерий.

– Давно вы с Турсилом вместе?

Она улыбается, оглянувшись через плечо.

– Нет так долго, как должны.

Я опускаю взгляд на тарелку, чувствуя, что не могу вдруг проглотить ни кусочка, поэтому молча жую, слушая, как Эстелия порхает по кухне и тихонько напевает себе под нос.

Когда я доедаю бутерброд, она снова заговаривает:

– Тот, кого вы ищете… а вы давно вместе?

Я смотрю на нее и печально улыбаюсь.

– Нет так долго, как следовало бы.

– Так я и думала. У вас такой взгляд…

– Какой?

– Тоскливый. Снедаемый любовью. – Она ставит передо мной тарелку с красивыми пирожными. Они четырехслойные, но притом на один укус. На верхушках – глянцевая глазурь и разные сиропы, стекающие по краям. – Надеюсь, вы его отыщете, – тихонько говорит она.

– Обязательно отыщу.

Я протягиваю руку и отправляю шоколадное пирожное в рот. Только это не шоколад. Вкус у него дымчатый и сладкий, какой-то воздушный и плотный одновременно. В центре кусочек, который хрустит на языке.

– Божественно вкусно, – говорю я, едва сдерживая стон. – Они восхитительны.

Она сияет.

– Это мое фирменное блюдо. Слоеные пирожные.

Покончив с едой, я допиваю воду, и в тот момент возвращается Турсил.

– Я поговорил с Кеффом. Он уже приготовил телегу.

– А он точно знает, что нужно быть предельно осторожным? – спрашивает Эстелия.

– Кефф умеет держать язык за зубами, – говорит Ненет, выходя из кладовой. – Его уши не всегда были такими острыми.

Я в удивлении приподнимаю брови.

– Он ореанец?

– На четверть, – отвечает Ненет. – И, честно говоря, немного огорчен этим.

– Уже почти рассвело, – говорит Турсил, глядя на меня. – Если хотите побывать на поле, пора выдвигаться.

– Или вы могли бы отдохнуть денек-другой… – с надеждой предлагает Эстелия.

– Со мной все будет в порядке. Доверься мне.

– Подождите, – говорит она, подняв палец и убежав в гостиную. Через несколько секунд Эстелия возвращается с длинным плащом.

– Вот. – Она набрасывает плотную коричневую ткань мне на плечи и застегивает ее на воротнике. – Хотя бы наденьте его. Может, плащ и не скроет вас полностью, но лучше так, чем ничего. Нельзя, чтобы жители стали болтать.

Я натягиваю на голову огромный капюшон и обматываю ленты вокруг талии, чтобы они не висели. Эстелия кивает, но поджимает губы, опустив взгляд на мои ноги.

– У меня пока нет запасной пары обуви, которая вам бы подошла, но сегодня же ее куплю. Может, наденете носки? Мне не нравится, что вы так быстро встали на ноги после выздоровления. Они болят?

– Боли почти нет, – заверяю я ее. – И босиком тоже хорошо.

Она заламывает руки.

– Как жаль, что силы во мне мало, но моя магия довольно быстро иссякает. Хотела бы я исцелить их до конца…

Турсил бросает на нее предостерегающий взгляд.

– Любовь моя, ты одна из немногих, у кого еще остались крупицы магии. Я бы сказал, что это делает тебя очень могущественной.

Я удивленно моргаю.

– О чем вы?

– Помните, я рассказывала, что земля погибла, когда разрушили мост? – говорит Эстелия. – Ну, вот с этого все и началось. В то же время фейри начали рожать детей, не обладающих магией. С тех пор стало только хуже.