— Инга Людвиговна! Марина обещала показать мне свою спальню. Чтоб мне было что вспоминать в разлуке.

— Орлов! — фыркнула старшая Минина — иди. Завтра увидитесь.

Подъезжая обратно к дому, я глядя в окно, подумал, что уже совсем зима.

Павел Неверов изволил завтракать. На мое появление, он откусил крусассан, и, с набитым ртом, произнес:

— Тропа Берга говоришь?

Я уселся за стол, кивнул, чтоб мне налили кофе, и принялся сворачивать сигарету.

— Ты, Сань, не говори ничего. У тебя на роже все написано. И чего тянули? Еще на «Обломе» было видно, что никуда вам друг от друга не деться. Лучше готовься. Скоро Леха приедет. Так что запомни, я над тобой не издевался.

— Растешь, Паш! Это тонкое искусство, сделать гадость чужими руками. От этого удовольствие стократ сильнее.

— С кем поведешься, Сань.

Но продолжить столь занятный диалог не довелось. Принесли записку. Отто Ленинг, просил срочно прибыть по указанному адресу. По вопросу жизни и смерти. И подпись, Гюнтер. То есть вопрос не только жизни и смерти, но и насквозь преступный. Подпись Гюнтер не оставляет иллюзий. Объяснил Паше, что срочное дело, попросил не исчезать, что б я мог его найти. И снова одевшись поехал.

Район Нова Вия- это на севере, почти у гвардейских казарм. Улица Закатек, похоже, проложена так, что закатное солнце просвечивает её насквозь. Но сейчас небо хмурое, и я с удовольствием зашел в корчму «Кружка и Кабан». По ранней поре народу мало. И представлен он кучерами- извозчиками, какими то нижними гвардейскими чинами, и мелкими ремесленниками. Я тут как бельмо на глазу. Но меня мгновенно подхватила под руку и увела вглубь помещения какая то бойкая девица, мещанской наружности. То есть внешне выглядело что аристократ приехал к проститутке. Хмыкнул подумав, что скажет Маринка.

Меня тем временем провели через кухню, мы спустились в подвал, а потом, из подвала, спустились еще уровнем ниже. И пошли по длинному коридору, с дверьми по бокам. Коридор окончился чем то типа зала, с достаточно высоким потолком. К потолку, на крюках с металлической цепью были подвешены туши свиней, коров, и чего то там еще. Пройдя между ними, я вышел к освещенному несколькими светильниками пятачку.

У стены, к крюку, за связанные руки бы подвешен какой то человек. Голый, со следами энергичных пыток. И зажившими шрамами. Понятно. Его пытали, потом лечили, снова пытали.

Девица куда то пропала, спиной ко мне стоял Гюнтер. Девица возникла сбоку, взяла под руку какого то пожилого деда, и увела. Если я правильно понял, дед- маг лекарь. И дворянин. Служит Гюнтеру. Как интересно. Впрочем, какое мне дело?

Гюнтер обернулся.

— Здравствуйте! Прошу простить, но я решил не играть в «китайский шепот»*. Лучше если вы услышите все сам.

Я закурил. Дух здесь стоял- отвратный. Да еще и холодно. Кивнул.

— Говори! — рявкнул Гюнтер.

— На Орловых пришел заказ.

— От кого?

— От Харона.

— Как он выглядит?

— Высокий, густые русые волосы, нос с горбинкой. Маленькие глаза. Высокий лоб. Одевается как дворянин. Иностранец. По русски говорит чисто, но с легким акцентом.

— Как получить расчет?

— Он обещал сам найти исполнителя, и расчетаться. Я должен был только передать заказ обществу.

Гюнтер повернулся ко мне.

— Спрашивайте.

Час расспросов толком ничего не дал. Кроме того, что Харон не похож на военного, носит ботинки, и за два года пару раз был с усами. Тоже русыми. Брови густые. Однажды, вроде бы, был загорелый. Вопрос просили решить срочно. Уверяя, что виновных искать не будут. Потому что скоро будет серьезная заваруха. Тогда все смогут найти где, и чем поживиться.

— Гюнтер, вы понимаете, что он меня видел? — я кивнул на пленника.

— Не извольте беспокоится. Информация никуда не уйдет.

— Что это за намеки, на некие события?

— Не знаю. Мои люди ничего не слышали.

— Тем не менее, вы знаете меня и моих друзей. Я вас прошу, в случае чего-то типа волнений, их не беспокоить. Берегите своих людей. Полезут еще сдуру к Неверову…

— Не переживайте Александр Алексеевич. И поздравляю вас. Марина Ивановна — восхитительная красавица, и прекрасный человек. Я рад за вас.

— Следите за мной?

— Ни боже мой! Но весь Краков уже вкурсе…

За разговором, мы вышли из подвала да и корчмы. Вежливо раскланялись и сели в кареты. Любой посторонний решил бы, что из подпольного публичного дома разъезжаются джентльмены.

К счастью, Паша еще никуда не уехал. Рассказал ему что узнал. Он задумчиво почесал ухо, и сказал:

— Знаешь, Сань. А поехали в Глюхачки? Прикатим во двор к тебе батарею. Поставим. Сами мы отобъемся. Но вот если толпы будут бегать, митинговать, как во Франции, и людей казнить, то лучше — залпами.

— Спасибо, Павел Андреевич. А то я про себя уже начал думать, что сумасшедший и маньяк. И поставим мы батарею, у тебя в парке. Можно в любую точку города добить, влегкую.

— Точно!

— А ты чего не у себя дома, кстати?

— Федор и Игнатий, сказали, что найдут за пару дней мне прислугу, и мажордома с камердинером. А то, говорят, вам уже неприлично, как бесземельному…

— Бггг…Паш, скажи честно стесняешься? А что Магда?

— А она поехала домой, обещала послезавтра батюшку привезти, знакомится…

— Оооооо…

— Сань! Минина. Так что даже не пытайся.

*- аналог игры в испорченный телефон

Отец разбудил меня в семь утра. Сначала, я хотел по детски поныть, про ну почему так рано, я еще смело могу поспать часик. Потом вспомнил, что сегодня праздничный день, парад Гвардии, прием во Дворце, и собрался возмутиться — при чем здесь я?!А потом сообразил, что сам, лично, отец меня не будил уже лет десять, если не больше.

Организовать внезапный выход из места дислокации даже небольшого подразделения- это не баран чихнул. Да, когда объявлена готовность, и ждут только приказа, это не сложно. А вот так, среди бела дня, даже не с утра… Личный состав — кто где. У одной пушки откручено колесо, и пара человек задумчиво над ним чешут репу. Батарейный каптер уже лыка не вяжет, и прочие радости.

Приказ императора дислоцировать батарею в Лугах, исполнить не торопятся. Нам сказали, что будут готовы принять и разместить через неделю, не раньше. Так что мы с чистой совестью дали команду привести все в походное, и готовиться к выходу.

В общем, на позициях, в Пашином парке, батарея оказалась ближе к полуночи. А стала лагерем, и отошла ко сну, и того позже. Причем Неверов поперся ночевать к нам домой. Я, Сань, в этом дворце чувствую себя самозванцем. Да и прислуги еще нет. Где там что — кто его знает. А у вас я привык. Своя спальня, все налажено. Потерпишь еще? Переехав Вислу, я было хотел навестить дом Мининых, узнать как там, что… Вдруг по мне кто ни будь соскучился? Но Паша попросил не смешить людей. Я, Сань, и так весь в нетерпении, послушать, что про вас с Маринкой треплются. Ты пока не добавляй.

Так что уснул я часа в три. И вот, меня разбудил отец. К моему удивлению не работали магические светильники. За спиной отца стоял Федор с канделябром. А за ними, в темноте, угадывался Игнатий.

— Саша, вставай. Кажется, город оказался в зоне безмагии. Такой же, как при нападении немцев, под Дрезденом. Я еду во дворец. А ты собирайся, Алексея Оттовича я уже вызвал. Как объявится — тоже приезжайте. Похоже, готовится переворот. Как быстро сюда доберутся ваши пушки?

Узнав, что пушки уже в Кракове, и подавят любого противника, он обрадовался, и отбыл. Попросив не мешкать.

Вот же… я сетовал, что магия в этом мире не развита. Но только сейчас понял, насколько она уже въелась в эту реальность. Света нет. Санузел не работает. Не подается вода, не работает канализация. Дом не отапливается. Прислуга разжигает камины, где есть. Игнатий принес мне кувшин воды и тазик, умыться. Подал полотенце, и помог одеться.

Прикол в том, что на нас с Бергом вся эта безмагия не действует от слова абсолютно. Я, с Лехиных слов, понял одно. Самая близкая аналогия, это радиосигнал. Здесь используют как бы длинные волны и амплитудную модуляцию. А у нас с Бергом — ФМдиапазон и частотная модуляция. И они даже не пересекаются. Плюс мы с ним имеем наработанные тысячелетним опытом способы использования своих способностей. В общем, у монархии есть как минимум два мага. В то время как у противников — их нет.