Император отвернулся от меня и подошел к Императрице. О чем то переговорил, и потом под руку привел Маринку.

— Я попросил Марину Ивановну проследить, что бы ты не во что не ввязывался, а поехал лечится. И Алексея Оттовича тоже.

— Ваше Величество! Может Берга оставить?

— Мы справимся. И предупредите прислугу, что магия включится в два часа дня.

Проходя через дворец, Маринка меня поцеловала. Леха, идущий рядом, крякнул. Но, садясь в карету, она была уже снова Минина. Высшее дворянство, то, се… Милостиво терпела меня рядом.

— Что дальше? — спросил Берг, когда карета тронулась.

Мне почему то не хотелось думать про то, что дальше. Было удивительно приятно сидеть рядом с Маринкой, и верным Лехой.

— Вообще, или сейчас? — лениво спросил.

— Вообще.

— Ну, я куплю осла, повозку. И поеду путешествовать.

— Осла? — обалдела Маринка.

— Понимаешь, Марин, Берг повозку не вытянет, мы с Пашей все ж тяжелые.

— А я?

— Тем более, Лехе не справиться. Если и ты с нами поедешь.

— Зачем?

— Я думаю, что ты будешь работать цыганкой. Гадать придуркам. Воровать деньги…

— Марин, — сказал Леха- мы с Пашей договорились, что сегодня его убьем. И свалим на Эстерхази. Ты в деле?

— Нет. Я сама.

— О! Графиня! Чего я еще не знаю?

— Ты Орлов, не знаешь, что мой прадед, пытал врагов месяцами. И я, наверное, изучу семейный архив.

— Не хочешь цыганкой, будешь Мальвиной. Чего сразу ругаться то?

— Давай, Саш, ко мне домой заедем. Вдруг родители вернулись? И пообещай мне, что постараешься никуда не лезть. Я чуть с ума не сошла.

— Марин, ты не поняла? Он перед тобой выделывался. Там, того Жерома- на один удар.

— Тьфу на тебя, Берг. Я Минину не брошу. Потерпите ужас и разрушения, которыми я намерен её развлекать, пока ей не надоест.

— Хм. Может мне в честь Елены Игоревны разрушить пару мостов через Вислу?

— Воооот, Леха! Это не сложно, стоит только подумать!

— Саш, а у вас в ресторане кофе то дадут?

— И обед подадут.

— Нет, мальчики. В семь — у Императора прием. Нельзя наедаться.

— Нет!!! — заорали мы в два голоса.

— Мальчики- промурлыкала Маринка- вы думали, что будет издеваться на до мной безнаказанно?

Императорский прием в честь Дня Рождения в этом году особенный. Двадцать один год самодержцу. Попытка переворота. Война на пороге. Да и Вдовствующая Императрица выходит замуж…

Папахен присутствовал в мундире полковника Преображенского Полка. Барон Эссен, уже по традиции, исполняет роль моего чичероне. Потому что с Мининой мы поругались едва войдя во дворец. То есть в тронный зал. Прием начинается в нем, с появления монарха. Потом все перемещаются в Зал Приемов, и тусуются в меру сил. При кажущейся простоте — мероприятие высокостатусное и предмет мечтаний многих в Империи. Присутствуют все послы и элита. Причем, элита не формальная, а реальная. Те, кого во дворце, или даже в столице, можно увидеть изредка и с трудом. И верхушка светских бездельников, само собой. Без них прием сильно бы напоминал тусовку в перерыве заседания Высшего Совета. А так, строгие дворцовые мундиры, и партикулярные смокинги выгодно подчеркивают буйство красок женских нарядов.

Мы приехали ко мне домой около часу дня. Берг немедленно убежал через дорогу, рассказать что империя устояла, и успокоить взволнованную Грибову. А я утащил Маринку показывать свои покои, ты же в прошлый раз ничего толком не рассмотрела, пойдем … Ну и показал…два раза. И не намерен был останавливаться. Но Игнатий, деликатным покашливанием из-за двери, уведомил, что сейчас пришлет служанку, помочь привести себя в порядок. Потому что от графа Минина прислали записку для дочери. Она, естественно, быстро умчалась, вся раскрасневшаяся, сверкая глазами…

А я неожиданно понял, что мне нечем себя занять. Потому что Маринка, уезжая, стребовала с меня обещание, что я на приеме буду. Прошел в столовую, распорядившись про кофе с коньяком. Но дворецкий, увидев что я маюсь, попросил оценить прислугу, что подобрали для дома маркиза Неверова.

Прошел в ту часть дома, где живет прислуга. Приказал построить, и прошелся вдоль строя. Как будто я в этом разбираюсь! Около двух десятков человек, во главе с дворецким. Смазливые горничные, зверовидные конюхи. Подтянутые лакеи. Дядя, смахивающий на английского лорда — дворецкий. Приятный мужик с умным взглядом, я так понимаю — камердинер.

Толкнул перед ними речь. Про то, что их господин, маркиз Неверов, человек щедрый, и оклад содержания их не разочарует. Пусть и не все доживут до первой получки. Ибо Павел Андреевич, в гневе страшен, и убивает одним ударом. Зачастую потом горько сожалея о безвинно погибших. Но высокая честь служить человеку, отмеченному благосклонностью Императора — искупает все опасности, и невзгоды. И вы обязаны не посрамить!

Тут я завис, не в силах сообразить, чего им нельзя посрамить. Видя мое затруднение, герр Хоффман приказал им отправляться, и приступать. Они было построились свиньей, думая прорываться сквозь бунтующий город. Но я развеял их страхи, и только сейчас сообразил, что не сказал прислуге, что все нормально. Что и исправил, порекомендовав взять три пролетки. Эта Минина… У меня мозги с ней напрочь отшибает.

На входе во дворец все тот же поручик Фогль. Потрепались с ним про то, что столько всего случилось, а он все на дежурстве. Как думаешь, Орлов, что то еще будет? Успокоил его. Обсудили вроде как намечающийся конфликт с Францией. Буду проситься в армию, Саша. А то пока еще капитана выслужишь.

Ожидая прибытия Минных, успел перекинуться парой фраз с Бергом, что топтался почти у входа, в ожидании Грибовой. Мне проще, я вроде как, во дворце с шестнадцати лет ошиваюсь. А Берг ко двору представлен не был. До сих пор робеет. Собрался было ему сказать, чтоб не зевал, а то лакеи имеют привычку затаскивать провинциалов в кладовки, и глумится над ними, пока те не попросят пощады. Но тут явились Минины с дочерью. На Маринке платье…Ну, такое…очень скромно ничего не скрывает, подчеркивая трепетную невинность девушки, готовой к разврату.

Снисходительно убедившись, что мы повержены, взяла меня под руку, и потащила в тронный зал. Там нас с ней немедленно окружила спаянная команда фрейлин и статс-дам. Они, не мешкая, стали меня приглашать к себе на званые вечера, и обеды. Орлов, вы просто обязаны быть у меня в четверг, общество желает наконец увидеть героя морских побед! Попробовал отшутиться, что вот графиня Минина, она решает, куда мне идти, ибо я совсем неопытный, могу заблудиться. За что был оной графиней подвергнут фырканью и брошен посреди зала. Она влилась в компанию светских барышень, и сделала вид что меня не знает. Знать бы еще в чем я провинился…

С облегчением отловил лакея, и потребовал очищеной. Параллельно размышляя, что сейчас появится Паша, и мы, отметившись и засвидетельствовав, по тихому свалим. Но позитивный сценарий не прошел. Меня перехватил Эссен.

— Как хорошо, что ты освободился, Саша! — как то двусмысленно, но жизнерадостно произнес он. Сейчас возьмем Павла Андреевича, Алексея Оттовича, и пойдем к их сиятельству. Он хотел с вами побеседовать,

— Длительным ли будет мое заточение, Михаил Генрихович? Или, с точки зрения вечности, по любому ерунда?

— Тебе бы все шутить, граф. А государь в затруднении. Как прикажешь тебя награждать?

— Нет уж! Если мне не доведется, то передайте их величеству, что замком Конопиште я уже достаточно наказан за самонадеянность, наглость и что там еще… короче, больше не надо. Я все осознал.

— Саша! Его сиятельство так и сказал, что Орлов фыркнет, и попросит не награждать.

— Ну послушайте, барон! — собрался я объяснить, что виноват конечно, но не стоит на меня вешать еще какие то траблы. Но от входа объявили явление маркиза Неверова. И Эссен сказал:

— Пойдем его выручать, Саша. А то утащат сейчас. — и мы двинули в сторону входа. Объявили приход барона Грибова с женой, дочерью, и бароном Бергом. Минина делала вид, что меня не знает, так что встали поодаль от Грибовского семейства, в ожидании явления монарха.