Потом еще что — то обсуждали. Затем её величество забрала Минину и ушла. Как пояснил мне отец, императрица в Совете не заседает.

А мы зашли во все тот же коридор и, пройдя совсем немного, вошли в Зал Заседаний. За круглым столом сидели высшие лица Империи. Канцлер, Военный Министр, Министр Финансов, Обер-Прокурор, Министр Двора. Несколько незнакомых, но важных и влиятельных господ. Как шепнул отец, начальники департаментов.

После того как государь уселся во главе, все тоже расселись. Мы с Лехой спрятались за отцом, и Урусовым. Доклад делал Бенкендорф. Кроме того, что я уже слышал, узнал, что в Вене есть южный фиал заговора, возглавляемый Филиппом Шварценбергом. Он уже арестован. Тоже собрался вывести полки на Штефансплатц. Но там все было просто, обошлось без применения безмагии. Местонахождения артефакта безмагии в Кракове локализовано. Это Ратушный квартал. Я даже подивился. Оказывается Магическая Академия тоже что то может! Быстренько обсудили положение дел. Совет заверил Императора, что ситуация под контролем, и положение дел в стране не вызывает беспокойства.

По ситуации с Краковом, решили не отклонятся от первоначального плана. Потом всех попросили высказаться. Начали с младшего по званию. Берг сказал, что сможет обеспечить защиту трибуны. И точно установить место нахождения артефакта безмагии.

Я встал и обратился к Министру Финансов. С предложением направить курьеров в Париж и Лондон, на биржи. С сообщением, что монархия свергнута, и в России гражданская война. И скупить по дешевке подешевевшие пророссийские активы. Заслужил уважительного взгляда министра, и фразы императора- точно, чем мы хуже Ротшильда! И оценивающих взглядов большинства присутствующих.

Дальше шли не совсем мне понятные доклады по каким то сложным, но явно важным сейчас вопросам. А затем встал Военный Министр. И заявил, что нужно максимально сократить потери с обоих сторон. И по окончании подавления бунта, бунтовщиков в Москву не уводить. О причинах он бы хотел доложить отдельно. Его поддержал Канцлер, заявив, что они с Военным Министром просят у государя аудиенции, по окончании Совета.

Встал Бенкендорф, и огласил окончательный, и уточненный с учетом вернувшихся к Императору и Урусову способностей, план.

Потом государь сказал:

— А теперь слушайте мою волю. Алексей Орлов! Я возвращаю тебя на службу в Гвардию. Приказываю, после ареста зачинщиков бунта, принять Преображенский Полк. И поздравляю тебя полковником. Петр Урусов. Поздравляю тебя генерал — майором, и приказываю принять Семеновский полк. Временно исполняющим обязанности командира Лейб-Егерского полка назначен барон Геккерен. Граф Орлов, барон Берг! Я хочу вас видеть на трибуне перед парадом.

С тем господа Совет и разошлись. В большой приемной, нас с Лехой подхватил барон Эссен, и сказал, что ему поручено проследить, чтоб мы не потерялись. Поэтому пойдемте, господа, пропустим по рюмке. Погода сегодня дивная. Солнце и минус пять. Так что не помешает.

Тем временем дворец вовсе не напоминал осажденную крепость, или убежище паникующей власти. В приемной и по коридорам толпились не только придворные, а и какие то дворяне, примчавшиеся на защиту царя, как только поняли, что творится что то неладное. По коридорам воинственно звенели шпорами и ножнами какие то деды, в мундирах и с буденовскими усами. Какая то военная молодежь, гремела хохотом в оконных нишах. Светская публика, в непостижимую для себя рань, негромко сплетничала, словно не во дворце, а в модном салоне маркизы Бельской.

Очутившись в кабинете Эссена, мы получили кофе и коньяк. И свежие новости. Про то, что посла Её Величества королевы Виктории, взяли с поличным. Когда он трахал труп убитого им обывателя, и закусывал вырезанным из этого обывателя сердцем. Что интересно, господа, отпираться ему бессмысленно, но он признается всего в девяти убийствах. А остальные отрицает. В Москве, старый князь Пожарский, уже разогнал бунтовщиков, а главари сидят под арестом. Кстати, маркиза Неверова пытались задержать какие-то люди. Оставшихся в живых, уже доставили в тюрьму. А Павел Андреевич уже на батарее. Задержан младший лакей, подававший утром кофе за завтраком государя. Его Сиятельство очень недоволен. И мне этого лакея даже немного жалко. Верхушку заговора составляют двенадцать человек. Офицеры и командиры Преображенского Полка. Вождем у них князь Эсрехази. После отречения государя, он планирует занять место Канцлера при вдовстующей Императрице. Что бы не говорили, но ваша, господа эскапада с лордом Маунтбеттеном, была крайне удачной. Трудно прогнозировать поведение Её Величества, если бы её дочери угрожала опасность. Дальше Эссен с Бергом зацепились языками по поводу магии, и я отвлекся.

Никто не говорит про судьбу отрекшегося императора. Да и Вдовствующую Императрицу, я думаю, тоже не стали бы долго терпеть. И дело не в колониальной политике. Кажется, кто-то подталкивает Империю к распаду. А что? Вполне получается новая, могучая Австро-Венгрия, тоже от моря до моря, во главе с Эстерхази. И русский медведь, загнан к Уралу. Кто же ты такой, Харон? Очень талантливо все придумано. Даже несмотря на топорность исполнения. По большому счету, не учли всего лишь меня. С этой моей попыткой переждать адаптацию к новому миру в морях. И, под давлением школьника, решившему спасти Минину. Ведь если б мне сказали, что похитили просто какую то маленькую девочку, то, как не ужасно, я бы и не пошевелился. Так что заговор рухнул из-за Маринки. Нужно будет рассказать это Императору. Хотя, он- точно все понимает. Мы с ним почти ровесники. Да и без меня- что то мне кажется что этот заговор был бы неудачен. Может, какой другой. Но здесь и сейчас, власть обладает исчерпывающей информацией. И способна за себя постоять. Просто было бы много больше жертв. Но мысль сказать Мининой, что империя чуть не рухнула из за такой ерунды как она- нужно запомнить. Она так смешно злится…

Тут вошел лакей, с нашей верхней одеждой.

— Пора, господа — сказал Эссен, надевая шинель. Мы натянули пальто, и пошли к южному выходу.

С юга к дворцу примыкает огромная площадь. От реки её отгораживает ряд домов на набережной. С другой стороны начинается Ратушный квартал. А в торце стоят дома Еврейского Квартала. По выходным здесь бывают ярмарки, и какие то гуляния. Ну, или проводятся парады.

Спиной к дворцу стоит трибуна. На ней уже собрались дворцовые и приглашенные. Напротив трибуны буквой «П» стоят полки бунтовщиков-гвардейцев. Слева- Лейб-Егеря, посредине преображенцы, а справа-семеновцы. Сзади и по сторонам толпа зрителей. Пока мы, с Эссеном, шли на трибуну, он рассказал, что боеприпасов у бунтовщиков — кот наплакал. Заняв место на левом краю, я обернулся и посмотрел на башню дворца. Потом поднял руку. На башне сидит Коновалов с биноклем. Сначала он тоже поднял руку. А потом поднял обе. Проверка связи. Он меня видит. На батарее его видят. Ждем указаний. Потом духовой оркестр заиграл «К встрече». И на трибуну взошел Император, в сопровождении Вдовствующей Императрицы и господ Министров.

Его появление вызвало шум и свист в рядах стоящих напротив полков. Оттуда раздались крики «Долой!», «Сашка-самозванец», «Императрица, вернись!» и еще какие то. От Преображенского Полка отделилась группа офицеров и решительно направилась к трибуне. Им нужно было пройти метров двести. Но не случилось. На краю помоста стояло трое. Остальные оказались у них за спиной. Урусов, Император, и Бенкендорф. И все они включили фамильные умения. Урусов повесил на руку гигантский фйербол, вокруг монарха, поднявшись почти до неба, взвихрился воздушный смерч, а Бенкендорф превратился в сияющее электрическое облако.

Шум в рядах бунтовщиков стих мгновенно. А император еще и схватил воздушными плетями направлявшихся к трибуне офицеров, и по воздуху подтащил их почти вплотную к себе. И уронил на землю. Эстерхази, Трубецкой, Аненков, Лунин, Торсон, Батеньков.

А Император ЗАГОВОРИЛ. Нда. Маг воздуха все же. Его голос слышал, наверное, весь Краков.