— Да, Эрионар наш сюзерен, поэтому он даровал нам возможность связаться с ним в любой момент. Каждый альфа имеет в своем доме такое зеркало, вот и Брейн не исключение. Мийра пробралась в его кабинет в тот день, когда ты пришла ко мне. Она сказала Повелителю, что Брейн похитил тебя. После того, как дракон тебя забрал, ей пришлось во всем признаться: Брейн использовал свой зов альфы, которому никто не может противиться. Как бы она не юлила — все выложила! Ох, что тогда началось! Шестеро мужчин не могли его удержать! Мы думали, что он разорвет эту дуру и ринется брать приступом Замок Молний!

— Замок Молний? — не поняла я.

— Ну да, Повелитель Эрионар возглавляет клан Молний, это его стихия. Вот и резиденцию его так прозвали для удобства. А что?

— Нет, ничего, продолжай.

— В общем, убить он Мийру не убил — у нас вообще-то не принято поднимать руку на женщин, но эта заработала хорошую трепку. Так что она еще пару деньков будет прятаться и зализывать раны. Вот дуреха! Думала, что избавится от тебя, и альфа кинется с ней под венец!

Арлет горела таким праведным возмущением, что мне стало смешно.

— А разве Мийра не была его пассией до моего появления? Тогда вполне понятны ее мотивы и желания.

— Да ей не нужен Брейн! Она легла бы под любого альфу, потому что ищет себе самца, а не пару. Понимаешь разницу? Мы вступаем в брак только со своей парой, даже если претендент не слишком красив, не слишком силен и не слишком умен. Чувства, которые возникают, сглаживают все недостатки. А она целенаправленно ищет себе самца, чтобы возвеличиться за его счет. На месте Брейна мог быть любой альфа из другого клана или другой деревни. Ясно?

Я пожала плечами. Что ж, похоже, и здесь человеческая пословица «любовь зла» нашла свое применение.

— Едва Брейна немного успокоили, как нагрянули эльфы с ниром Деусом во главе, — продолжала Арлет, не забывая дегустировать все, что Эйслит приготовила на ужин. — Маг сразу заявил, что мы должны выдать тебя, если не хотим второй войны. Но когда узнал, что Повелитель уже забрал тебя, то чуть не схватился за голову. Уж не знаю, в чем там дело, но только зачем-то ему было нужно вместе с тобой попасть к асурам.

— Зато я знаю: порошочку Эрионару подсыпать, — стиснув зубы, процедила я.

— Точно! Я и забыла, — она сокрушенно покачала головой. — В общем, они тут же засобирались и двинулись в сторону Драконьих гор, во владения асуров.

— Сколько туда добираться?

Она недоуменно взглянула на меня.

— Ты же там была, разве не знаешь?

— Меня нес дракон, а потом был портал, да и вообще я большую часть пути ничего не соображала.

— Ну да, извини. В общем, от нас три дня до подножия, а до владений Эрионара еще дней пять.

Я произвела в уме несложные подсчеты. Интересно, а почему Эрионар сразу не перенес нас порталом? Хотел покрасоваться в роли дракона? Что ж, эльфов ждет неплохой прием в замке асура. Пусть теперь Деус голову ломает, кого бы подсунуть вместо меня, а Эрионар разглагольствует о воле богов. Я даже хихикнула, представив себе такую картину. Потом вернулась к насущному:

— А где же Брейнор?

— На охоте, — пожала плечами Арлет, — где же ему быть. Но ты не переживай, он тебе не пара. Это было всего лишь воздействие любовного напитка.

— С чего ты взяла? — опешила я.

— Если бы связь была истинной, он бы бросил все и рванул за тобой. Голыми руками землю бы рыл. А он побесился немного и успокоился, когда нир Деус про вас с Повелителем рассказал. Ну, про обряд Обретения, — добавила она, видя, что я не понимаю. — У нас, если пара истинная, то первые полгода вер сходит с ума по своей женщине, пока она не понесет. Ни о чем больше думать не может, как о близости, а Брейн смог справиться с собой и не тронул тебя. Я еще тогда подумала, что странно все это. Вот Деррин — моя пара, я не могла сопротивляться зову так же, как он, родила ему сына. Только через сорок лет семейной жизни смогла пойти в услужение к эльфам. До этого любое расставание было болезненным.

Я с удивлением и интересом разглядывала Арлет.

— Мне показалось, что он твой поклонник, — недоумевала я.

Она звонко расхохоталась:

— Ну да, мы же не женаты, хоть и сын есть. А эльфийские барышни предпочитают незамужних горничных, вот Деррин и решил, что не стоит при тебе сильно откровенничать.

— Вы прожили сорок лет и не поженились? — опешила я.

— Нам и так неплохо, — пожала она плечами, — какая разница? Он же все равно никуда от меня не денется, так к чему вся эта официальность? Тем более за обряд венчания нужно выложить кругленькую сумму, лучше уж я эти деньги на семью потрачу.

М-да, в чем-то она, несомненно, права.

— Ох, я же тебе главного не сказала! — встрепенулась женщина. — Пока альфы нет, ты лучше в деревню не ходи, мало ли. У нас сейчас неспокойно, чужаков видели, да и эльфы что-то зашевелились, кабы чего не вышло.

Больше она мне ничего интересного не сообщила, но даже этой информации хватило, чтобы задуматься. Мы еще немного поболтали, обсасывая местные сплетни, а потом она вдруг заторопилась домой, вспомнив, что покинула стирку. Видимо, что на Земле, что на Эретусе женщины не слишком отличаются. Я ведь тоже бросала все дела, стоило кому-нибудь позвонить: часами висела на телефоне или в соцсетях, если обсуждалась интересная тема, а потом вдруг вспоминала про не выключенный утюг или сгоревший на сковороде блин. Миры меняются — легкомыслие остается.

Вечером, уже перед сном, я пробралась в кабинет Брейна и наконец-то увидела зеркало связи. Это была овальная пластина размером полметра на метр из неизвестного металла. Поверхность ее переливалась, будто ртуть, а вокруг тихо гудело напряжение, точно возле трансформатора.

Зеркало стояло на столе и невольно притягивало к себе взгляд, чуть светясь во мраке комнаты голубоватым светом. Я взглянула на свое размытое отражение. Даже эта странная поверхность не смогла испортить совершенства моих черт. Сиды всегда считались самым прекрасным из всех эльфийских народов. Боги не поскупились, наградив нас идеальной внешностью и различными талантами, а так же абсолютно неконфликтным характером. Но столько лет в человеческой шкуре не могли не оставить своих следов. Я научилась испытывать то, что сидам было неподвластно: страсть, ревность, злость, ярость, обиду, жажду мести и удовлетворение, от того, что эти чувства клокочут внутри меня. Нет, я пока еще не волк, но уже и не слабый ягненок, годный только на заклание.

Я протянула руку и коснулась ртутной поверхности, думая про Эрионара и пытаясь сдержать злые слезы. Хотелось ли мне видеть его в этот момент? Не знаю. Моя обида была столь сильна, что едва зародившаяся любовь грозила перейти в ненависть. Если бы он сейчас одумался и пришел, я бы не бросилась сразу ему на шею, а заставила бы умолять меня вернуться. Чтобы он хоть немного ощутил всю боль и горечь, которые испытала я. Но что мечтать о несбыточном?

Я оперлась руками по обе стороны зеркала и пристально глянула в свои глаза, читая в них уверенность и решительность.

Что ж, Владыка Эрионар, ты сам оттолкнул меня. Я должна полюбить врага? Я его полюблю, даже если для этого мне придется выпить все любовные зелья мира!

Знакомая поляна, и ручей, и серебристый свет одной из лун. Чужие созвездия над головой и ласковый шепот ветра в притихшей листве.

На берегу ручья — костер. Знакомый мужчина сидит, повернувшись ко мне спиной. Я чувствую его напряжение: он так долго меня ждал…

Я шагнула к уже знакомому силуэту. Сама, не дожидаясь, пока он обернется. Присела позади, обхватила руками его талию, чувствуя под пальцами твердый живот, положила подбородок на плечо.

— Пришла? — хриплый голос.

— Пришла, — тихий ответ.

— Сама?

— Сама…

Он резко разворачивается и хватает меня за плечи, приближая свое лицо к моему. Я вижу лишь его огромные сверкающие глаза, похожие на два драгоценных камня. В них жизнь моя и погибель…