Это был запах конца войны.

Пламя павших горело долго. Но наблюдать за ним до самого конца традиции не обязывали, но многие целыми часами стояли и молча смотрели в огонь, отдавая последнюю дань уважения.

Я последовал их примеру. Не дело короля покидать армию в такой момент.

Но ближе к вечеру пламя слегка уменьшилось, а ко мне подошёл верховный шаман.

Старый лысый гигант с обезображенным ожогами лицом почти не изменился с нашей последней встречи. Может, добавилась пара морщин…

— Полагаю, самое время провести переговоры, король Горд. — тихо сказал он мне. — Мои ученики оборудовали хорошее место на небольшом плато в горах рядом с годом. Совет будет ждать вас там.

Я кивнул. Действительно, это хороший момент. Но прежде чем покидать похороны, я подошёл к Халдону, что стоял среди других вождей гигантов.

— Время грабить город. Покажете моим людям, как это делать? — без обиняков спросил я.

— Мои воины все сделают. Те, кто остался. — задумчиво кивнул вождь серых топоров, не отрывая глаз от пламени.

Другие вожди с удивлением скосили на него взгляд, но вмешиваться не стали.

Я уже развернулся и собиралась уйти, как услышал слова, сказанные мне в спину одним из вождей, чьего имени я не знал:

— Немногие могут похвастаться тем, что их погребальный костёр поджёг настоящий дракон. Спасибо за это.

— Было честью сражаться с вами в этой битве. — слегка помедлив, ответил я. — Они это заслужили.

Совет шаманов собрался на небольшом горном плато с южной стороны гор, на чуть западнее стен Септентриона. Малозаметная, извилистая горная тропа привела меня на площадку с хорошим обзором, где располагался небольшой походный шатёр. Вокруг маленького костра сидело пятеро шаманов, и я внимательно осмотрел каждого.

Исгерд, ледяной шаман с заплетённой в косу бородой и седыми косичками, был мне уже знаком.

Древний лохматый седой старик, что сидел по другую руку от Каллевальда на одном из советов, чьего имени я не знал. Чем-то он напоминал мне Исгерда: наверно, льдистыми синими глазами, но казался куда более диким.

Длинноволосый желтоголовый блондин с голубыми глазами и короткой пшеничной бородой, что был на голову выше остальных.

Пожилой шаман с глубоко посаженными тёмными глазами и бурой бородой.

И последний, самый низкий, сморщенный и уродливый старик со рваным шрамом, пересекающем его лицо от уха до щеки слева направо.

Сам верховный шаман стоял, помешивая варево на костре, и приветливо улыбнулся мне, взглядом указав на меховую шкуру рядом с шаманами.

Некоторое время все молчали, пока я внимательно изучал собравшихся, а те изучали меня.

Затем сам Каллевальд сел рядом со мной, указав жестом на похоронные огни города.

Солнце уже клонилось к закату. На город и заходящее светило Тиала открывался отличный вид. Отсюда можно было легко понять, что дракон разрушил не так уж и много: даже не треть города…

Ловушка короля Арса принесла больше разрушений, чем гигантский дракон. Наглядное свидетельство того, на что способны люди.

— Ты не видишь. — констатировал факт Каллевальд. — А Исгерд хвалился, что сделает из тебя шамана.

— На редкость бесталанный ученик. — проворчал Исгерд. — Признаю своё поражение. Я даже побратался с ним, подсадив духов через кровь, но те издохли от его постоянной практики искусства смерти.

Я уже давно и забыл про этот случай… Последний год я действительно сосредоточился на практике того, в чём был хорош. И даже не заметил, что случилось с духами.

Ну, не быть мне шаманом, что поделать.

— Выпей. — протянул мне глиняную чашу Каллевальд.

Я приложился к терпкому, пряному отвару, отдающему чем-то грибным. И мир моргнул, изменившись. Я увидел тени, что сплошным потоком поднимались от огня в небеса, растворяясь в воздухе. Тени людей и детей льда, яркие и тусклые, что уходили куда-то, но как я не старался, я не мог рассмотреть куда. Но некоторые, самые сильные из всех, оставались, меняя курс и следуя к шаманам из числа детей льда, что находились рядом.

— Это души павших, верно? — с интересом спросил я.

— Духи и души. — кивнул Каллевальд.

— Вы разделяете эти понятия?

Каллевальд покосился на Исгерда, но ледяной шаман лишь развёл руками:

— Трудности перевода, верховный. Ты знаешь их язык лучше меня.

— Душа — изначальная искра, что есть в каждом живом существе. Неуничтожимая первооснова. — просветил меня верховный шаман. — После смерти она странствует через мир духов куда-то, возможно, в иные миры. Бладъюр не говорит нам куда, лишь сообщает, что эту тайну мы должны раскрыть самостоятельно. Дух — это всё остальное. То, что остаётся от того, кто лишился тела, и чья душа ушла из мира. Тень. Слепок. След, что оставлен в мироздании. Тех из духов, кто при жизни был из нашего народа, мы называем духами предков. Иных созданий схожей природы — просто духами. Наше искусство строится на их призыве из мира духов, подчинении, договорах и использовании. Живому существу очень сложно сравниться с духом в вопросе использования духовной энергии. Но из-за отсутствия тела те испытывают трудности с её получением, понимаешь? Это своеобразный симбиоз.

Каллевальд удивительно просто и понятно умел объяснять другим основы всего. Звание верховного шамана он носил по праву. Его мудрость была в простоте.

— Взял и свёл великое искусство духов к одному абзацу. — проворчал уродливый старик. — Мало тебя учитель посохом бил.

Верховный шаман бросил на того ироничный взгляд, но в полемику вступать не стал.

— Я встречал души, что оставались в мире после смерти. — вспомнил я древнего основателя Ганатры.

— Сильный духом разумный может сделать подобное. — кивнул Каллевальд. — Иногда старые шаманы так поступают. Чтобы закончить оставшиеся дела. Но большого смысла в этом нет. Все те же проблемы с накоплением энергии. В худшем случае можно превратиться в паразита. Не самая приятная судьба.

— Как работает это разделение? Выходит, душа теряет все накопленные знания и энергию, как бы оставляя её в мире в виде духа?

— Душа не теряет ничего. — покачал головой верховный шаман. — Ты так и не понял. Дух — это слепок, тень, след на ткани мироздания. Переходя грань между нашим миром и миром духов, ты на миг прорываешь её, открывая путь к океану духов. И это оставляет след, что и будет духом. Но всё то, что было с тобой при жизни, кроме тела, уходит в мир духов вместе с тобой. А если душа не уходит за грань, то и следа нет: граница нетронута.

— Массовые смерти, должно быть, создают изрядную прореху в этой границе. — задумчиво протянул я.

— И да и нет. — покачал головой Каллевальд. — Далеко не всегда душа уходит после смерти дальше, в мир духов, и далеко не сразу. Погребальные обряды существуют не просто так: даже простые воины, не понимающее, что происходят, после смерти инстинктивно цепляются за своё тело, оставаясь здесь. Но обычно ненадолго. Уничтожение тела любым способом, как правило, заставит большинство душ покинуть мир. Сегодня грань действительно сильно истончилась. Многие из нас прибавят в силе после этого, усилив старых духов и призвав новых. Но это ненадолго: прорехи вскоре затянуться. Боги были мудры, создавая наш мир, и не оставили его без защиты.

Это хорошо объясняло мне, почему для некоторых ритуалов искусства смерти требуется недавно умершее или живое тело. Разумеется, я и сам об этом догадывался, но в отличие от искусства смерти, в местную механику загробной жизни демон меня не посвящал, давая лишь крохи опосредованных знаний. Услышать подобные объяснения от верховного шамана, пожалуй, было крайне полезно. На мой взгляд, это вообще был весьма широкий жест с его стороны.

Достаточно широким, чтобы я решил сделать аналогичный жест. Если дети льда не планируют агрессии, значит, наличие дополнительных знаний у них никак мне не повредит. Наоборот — улучшит отношение ко мне.

— Если использовать особенный ритуал искусства смерти вместе с телом разумного, душа которого не ушла за грань, можно вернуть его к жизни в виде немертвого. Полноценно функционирующего и разумного. Непростая задача, но возможно, вам когда-нибудь это пригодиться.