Нет, верёвки достаточно гибкие, и подобного разрастания плоти недостаточно, чтобы порвать их! Выходит, она сделала это сама?

Можно было предположить, что это были предсмертные конвульсии от боли. Но это была не первая пленница, которая корчилась от боли, пока я проводил над ней эксперименты. И всем остальным не хватало силы порвать крепкие верёвки, что использовали в Ганатре в морском деле.

Это был успех. Ритуал сработал. Пусть на краткий миг, но мне всё же удалось задуманное. Она стала сильнее, а значит, я сумел изменить живое существо, причём именно так, как хотелось.

Осталось только научиться делать это так, чтобы не убить их в процессе. Но это дело техники и времени.

Я решительно вышел из ритуального зала и направился в лабораторию, засев за новые расчёты.

Мне понадобится больше жертв.

Под большим, каменным куполом с открытым верхом, на пожухлой и старой траве, вокруг гигантского костра расположилось множество шаманов.

Все они выглядели по-разному: кто-то в шкурах, а кто-то в обычной одежде, некоторые имели посохи, а иные — другое оружие.

Впрочем, часть из тех, что помоложе, обходились и ножами. Некоторые имели краску на лице, а старики часто заплетали волосы в причудливые причёски.

Их всех объединяло две вещи: они сидели вокруг костра, и все как один не были людьми. Они напоминали людей лишь отдалённо: каждый из шаманов имел серую кожу и рост не меньше трёх метров. Всего один, седовласый старый шаман с косичками и пронзительными глазами цвета синего льда стоял, вытянув руки к огню.

— Ты рассказал очень интересную историю, Исгерд. — внимательно посмотрел на седовласого верховный шаман. — И ещё более интересное предложение.

Глава собранного совета был совсем древним, лысым гигантом с лицом, обожжённым многочисленными ожогами. Он не выглядел слишком грозным: но когда он говорил, все шепотки собрания шаманов сразу замолкали.

Названный слегка дёрнул щекой в лёгком раздражении.

— Полагаю, среди нас найдутся как те, кто за, так и те, кто против подобной, не боюсь этого слова, авантюры. — продолжил верховный шаман.

Часть из говорящих с духами стала общаться знаками.

— Но, думаю, главное, что я хотел бы услышать от тебя, это то, что ты сам об этом думаешь. — глава совета шаманов ловко снял с огня котелок с грибным отваром и принялся наливать его себе в большую чашку.

— Мы должны отказаться. — коротко ответил Исгерд.

По толпе гигантов прошёл лёгкий гул неодобрения, который, впрочем, тут же закончился, стоило верховному бросить на остальных взгляд.

— И почему же? — степенно спросил верховный шаман, прихлёбывая отвар.

— Он предаст нас и повернёт свои войска против нашей армии, сразу же как мы перестанем быть нужны. — вздохнул ледяной шаман. — Этому человеку нельзя верить. Мы всё для него всего лишь удобный инструмент.

— До сих пор он был верен своему слову. — буркнул буробородый шаман.

— Илибур прав. — заметил верховный. — Ты и сам говоришь, что он выполнил все договорённости.

— Я провёл бок о бок с ним долгие месяцы, Каллевальд. Я взял его в ученики и поместил несколько своих духов в его кровь. Сперва я считал его обычным честолюбивым выскочкой… Затем — типичным циничным властолюбцем, какие бывают и среди наших вождей. Но сейчас… Я один из сильнейших шаманов нашего народа, и вы все знаете это. Но глядя в глаза этому человеку, я вижу там бездну. Нет клятвы, которую он не сможет разорвать, нет друга, через которого он не сможет переступить. Нет договора, который удержит его оттого, чтобы он сделал то, что хочет. Много раз я ходил в набеги с разными вождями, и видел многих воинов людей, но никто и никогда не вызывал у меня настоящего страха. До сего дня.

Среди шаманов повисло долгое, тягучее молчание. Затем, наконец, один из старых шаманов, что сидели поодаль, поднялся и встал.

— Мы не сомневаемся в твоих словах, Исгерд. — прогудел он. — Ты известен и уважаем. И всё же это шанс, который выпадает раз за много столетий. Воины северного ветра пошли за ним в королевства людей. Скажи мне, как он их использует?

— Для грязной работы. — коротко ответил ледяной шаман. — Устранение неугодных, строительство тайных убежищ, похищение пленников для собственных экспериментов.

Пожилой шаман задумчиво потёр седую, лохматую бороду.

— Быть может, кто-то счёл бы это оскорбительным, но я слишком стар и мудр, чтобы думать так. Я считаю, это говорит о доверии. Захоти я устранить своего соперника — я бы не послал простых воинов своего клана. Нет, я бы послал элиту, лучших из лучших, самых верных. Пусть для него мы инструмент, но достаточно ценный, верно? Или, по-твоему, он достаточно глуп, чтобы попытаться избавиться от такого инструмента?

— Нет. — покачал головой седовласый. — Он умён. Порой даже слишком, пугающе умён.

— Тогда мы должны быть смирить свою гордость и принять это предложение. А если он окажется достаточно глуп, чтобы нарушить своё слово… — старик оглядел взглядом шаманов. — Сыны Бладьюра не бегут от боя. Трижды наши армии полегли под стенами Септентриона. Быть может, наши воины лягут там и в этот раз. Я готов послать своего сына туда. В этом есть доблесть! Бладьюр будет доволен!

Часть шаманов поддержали старика нестройным гулом. Но далеко не всё.

Старик вернулся и сел на своё место, и поднялся другой шаман. Высокий, почти под четыре метра, он казался богатырём среди других. Ещё не старый, но уже умудрённый годами длинноволосый блондин с короткой пшеничной бородой.

— Быть может, я бы предпочёл подождать, наблюдая, как люди грызут друг другу глотки. Но скажи мне, Исгерд, кто победит в этой войне между королевства Арса и Ганатры? Каковы шансы на то, что они лишь измотают друг друга?

— Мы много раз бросали вызов Арсу и знаем его силу. — обвёл взглядом собрание ледяной шаман. — Я был в Ганатре, и скажу, что она не меньше. Быть может, их воины уступят Арсианцам в мастерстве, но превзойдут их в снаряжении и количестве. Я бы сказал, что они равны, и война будет долгой и затяжной, выгодной для нас, при любом исходе… Но я слишком хорошо узнал короля Ганатры. Этот хитрый ублюдок найдёт способ победить. С нами или без нас.

— И всё же ты считаешь, что мы должны отказаться. — прищурился блондин.

— Согласимся, и можем потерять все силы, что пошлём туда. Откажемся, и у нас останется достаточно воинов, чтобы отбить возможное вторжение. — кивнул седовласый.

— Тогда, пожалуй, я предпочту положиться на мудрость верховного. — кивнул блондин. — слишком неоднозначное решение. В любом случае кланы западных гор будут готовы к любому исходу.

Никто не добавил ничего к сказанному блондином, но лица сидящих рядом с ним говорящих с духами выражали солидарность с его позицией.

Невысокий на фоне остальных, уродливый старикашка со слегка искажённым лицом и рваным шрамом, пересекающем его лица от уха до щеки, что сидел впереди, у костра, тяжело поднялся на ноги.

— В бездну людей и договоры с ними. — сплюнул он в костёр. — Исгерд прав, это выйдет нам боком. Только мы сами может отвоевать себе место под солнцем. И в этой войне никто не поможет нам.

Больше трети шаманов поддержало невысокого шамана своим гулом.

— Единства нет. — подытожил Исгерд, глядя на верховного шамана. — Последнее слово за тобой, Каллевальд.

Древний сын льда, ростом больше трёх метров, неспешно поднялся на ноги, опираясь на посох. На несколько мгновений он замер, прикрыв глаза изуродованными от ожогов веками, словно прислушиваясь к чему-то. А затем, обведя собравшихся тяжёлым взглядом, он ударил посохом о землю, вызывая расходящуюся вокруг ударную волну. Столп яркого пламени костра взметнулся в воздух, а множество разноцветных духов вокруг завыли, на миг проявляя в реальности свой хоровод прекрасным калейдоскопом всех цветов радуги.

— Мы идём на войну.

Я смотрел на отражение в большой чаше с водой, что использовалась в замке для умывания, и не узнавал собственного лица. Это было заросшее, грязное и потемневшее лицо с сальными прядями и чёрными кругами под глазами.