— Вам придётся вонзить кинжалы в сердце. — уточнил я. — Просто вы будете служить проводниками, а не источниками энергии. Будете направлять ритуал, будете инструментом, что перекуёт меня в бессмертного, если хотите. После такого не выживают.

— Но если бы удар в сердце не был смертельным… В теории кто-то может выжить?

В глазах собравшихся появился интерес. Я всерьёз задумался. Вероятнее всего, всех просто распылит в прах… Но всё же… Если так подумать… Небольшая вероятность есть. Не выжить, нет, всех убьёт с гарантией, но вот сохранить тело, мумию, что можно будет сделать высшей нежитью, небольшая вероятность есть.

— Скорее всего, поток смерти сведёт вас с ума, повреждая душу, тело и разум, в процессе ритуала. — ответил я. — Но в данном вопросе именно от вас зависит, кто и сколько выдержит здесь. Если вы сможете продержаться достаточно долго, до конца ритуала, вы, конечно, не выживете, но можете остаться достаточно целыми и разумными для того, чтобы можно было поднять высшую нежить. Шансы на это малы… Но они есть.

— Старик научился нас паре трюков. — ухмыльнулся Шимуль. — А значит, будем держаться, пока сможем. Слышали парни? Кто первый рассыпется в прах, слабак. Спорю, я точно не буду первым, пусть и седой уже.

— Много бахвалишься, старик. — хмыкнул Энмар. — Это мы ещё проверим.

Атмосфера застолья явно потеплела. Я улыбнулся, поднимая кубок.

— Значит, отказавшихся нет? Выпьем за это, парни! За бессмертие!

И мы выпили. Пожалуй, лишь одна вещь омрачала для меня этот момент: отсутствие алкоголя, которого я так и нашёл в королевствах. Но вот для ритуала, пожалуй, трезвое и сознательное согласие было куда важнее.

Это была финишная прямая.

Несмотря на всё моё нетерпение, финальная подготовка к ритуалу заняла почти два месяца.

Помощь северных кланов весьма пригодилась: без их ремесленников и воинов подготовить жертвоприношение столь огромного масштаба, с горсткой верных людей… Это могло занять годы. А ведь пленников нужно где-то содержать, кормить, следить чтобы не сбежали и не покончили с собой.

Место проведения была выбрана большая столовая гора, что находилась на скалистом плато северо-восточнее Септентриона.

Гиганты соорудили простые верёвочные подъёмники, выровняли площадку и организовали лагерь с пленными близ горы. Пленники полагали, что их заставят работать на какой-то шахте.

Что же, в жизни бывают разочарования.

Обработка вершины горы до состояния ровной, хотя и не особо гладкой площадки закончилось ещё до нашего прибытия. Но теперь предстояло главное: разместить там семнадцать тысяч пленников.

Без преувеличения, это была колоссальная работа. Совету шаманов даже пришлось подтянуть работников из родных земель, чтобы выполнить её.

В процессе возникло несколько технических проблем, что изрядно затрудняли дело. Одна из них была в том, что сделать его должен был я лично.

Семнадцать тысяч ударов в сердце… Нет, я бы справился. Устал, наглотался отгоняющих сон корешков, но смог бы. За несколько дней. Всё же я был тренированным воином, молодым и выносливым. Но здесь вставала вторая проблема: проводником силы смерти в ритуале выступала кровь. Причём относительно свежая кровь жертв: расчёты Имматона однозначно указывали именно на этот проводник.

В искусстве смерти порой встречались элементы того, что можно назвать магией крови. Я предполагал, что это связано с пограничным состоянием этого вещества: свежая кровь ещё как бы чуть-чуть жива… Ведь возможны же переливания. Но в этот раз получалась натуральная кровавая гекатомба. Наверно, можно было бы привлечь помощников, но тогда пришлось бы проводить тысячу перерасчётов. Я настаивал на сохранении секретности, когда общался с учёным, и потому тот не рассчитывал на посторонних в ритуале.

Поразмыслив, я решил эту проблему, создав то, что назвал кругом смерти. Семнадцатилучевая звезда, на каждом луче которой находилась одна из жертв. А в центре — подвешенная жертва, которой я должен выпустить кровь. Убийство одной жертвы приводило к смерти ещё семнадцати путём сложного ритуала, призванного непросто умертвить их, но и вытянуть силы смерти, передавая её в кровь первой, ключевой жертвы.

И таких звёзд выходила тысяча… Всё ещё много, но я должен успеть раньше, чем реки крови засохнут. Обязан успеть.

Когда-то мой таинственный благодетель сказал мне, что слова уже давно не нужны для ритуалов. Воля, намерение, логическая структура символов и проводники энергии — вот что нужно. И до сего дня я следовал этой концепции, выполняя все действия молча. И это работало.

Но специально для этого ритуала по обретению бессмертия, я создал особую мантру. Не для себя: для адептов, что перекуют мою душу… Во что-то. Я так и не смог понять конечную цель и структуру, и даже Имматон не помог мне это перевести. Что выступят орудием, способным создать бессмертного.

Я хорошо знал язык древних мастеров смерти, которому меня научил демон. Ориентировался в нём, почти как в родном, пусть иногда некоторые понятия и ускользали от меня. По его словам, это была больше дань традициям, чем реально полезная вещь, как часть ученичества…

Разумеется, Улос так же его учил, как и его ученики. Но для того, что я задумал, этого было мало.

Я был хорошим учеником и потому знал, что слова не так важны как намерения, и потому я создал подходящую мантру на языке людей Тиала. Слишком рискованно было читать что-то на языке смерти в месте, наполненном силой смерти и пропитанном жертвенной кровью под завязку. Нет, если бы я сам её читал, я бы не ошибся. Но менее опытные адепты — могут.

Это даже не было требованием или условием ритуала, не было частью расчётов, что провёл для меня Имматон. Но интуиция, шестое чувство самого опытного мастера смерти среди людей говорило мне, что так будет правильно. Именно так всё получиться.

Быть может, кто-то другое и высмеял бы меня сейчас, говоря, что высокому искусству магии смерти не нужны слова, и что даже примитивные шаманы дикарей используют своих духов молча. Кто-то сказал бы, что язык людей Тиала никогда не использовался в искусстве смерти, потому что люди этого мира едва познакомились с ним, и не имеет мистической силы.

Возможно, и правы были бы те, кто сказал так. Но я был уверен: когда речь идёт о чём-то, что столь похожем на поистине концептуальную магию, важная каждая песчинка, каждая мысль, каждое слово.

Сегодня всё было готово. Семнадцать тысяч жертв были надёжно закреплены и ждали своего часа. И семнадцать верных мне адептом смерти заняли свои места в центральном бассейне для крови.

Я медленно, бережно провёл руками по символам, вырезанным в камне. Их вырезали почти два месяца, и я тщательно следил за каждым завитком, заставляя переделывать, если мне что-то не нравилось. А затем потратил много литров крови пленных, смешав её со своей, чтобы нанести поверх вырезанных фигур нужные письмена.

Тяжёлая работа, что заняла долгие дни. Но я не доверил бы её никому другому, кроме себя.

Это был пасмурный, но не дождливый день. Всё небо было затянуто хмурыми облаками, не давая пробиться ни одному лучу солнца. Дождя не намечалось, но и солнца не было.

Мне подойдёт. Я не планировал торжественно одеваться: подобные мелочи меня совсем не волновали. Но Улос специально раздобыл где-то роскошную чёрную мантию, с бирюзово-синей и золотистой вышивкой.

Он считал это важным, и всеми силами пытался убедить меня надеть именно её. Порой я терялся в догадках, кто из нас двоих больше волнуется за мой жизнь… Я послушал старика. Мантия оказалась на диво удобной. Самое то для тяжёлой работы.

Я достал свой старый, сделанный ещё давным-давно костяной стилет. Тот совсем не выглядел потёртым… Совсем простой, из кости загонщика с рукояткой из мёртвого дерева. Казалось, со временем он стал лишь крепче. Иногда мне казалось, что кинжал сам давно превратился в своеобразную нежить. Им я впервые принёс в жертву человека. Сколько людей было убито им? Сотни? Тысячи? Я не вёл счета. Так или иначе, сегодня он пополнится настолько обильно, что дальше уже некуда.