В 1970 году один из хрустальных черепов исследовался специалистами фирмы «Хьюлетт-Паккард», считавшейся авторитетным экспертом по кварцу и являвшейся широко известным производителем кварцевых генераторов. В своем отчете инженер фирмы Л. Барре писал:

«Мы изучали череп по всем трем оптическим осям и обнаружили, что он состоит из 3–4 сростков. Анализируя сростки, мы обнаружили, что они растут из единого центра и составляют единый сплошной кристалл. Мы также обнаружили, что череп вырезан из одного куска хрусталя вместе с нижней челюстью. По шкале Мооса горный хрусталь имеет высокую твердость, равную 7 (уступая лишь топазу, корунду и алмазу). Что касается обработки, то его ничем кроме алмаза резать нельзя. Но древние сумели как-то обработать его. И не только сам череп — они вырезали из этого же куска нижнюю челюсть и места для шарнирного соединения челюсти, на которых она была подвешена. При такой твердости материала это более чем загадочно, и вот почему: в кристаллах, если они состоят более чем из одного сростка, имеются внутренние напряжения. Когда вы нажимаете на кристалл головкой резца, то благодаря наличию напряжений кристалл может расколоться на куски, поэтому его нельзя резать — он просто расколется. Но кто-то изготовил этот череп из одного куска хрусталя настолько осторожно, как будто он вообще не притрагивался к нему в процессе резки».

Таким образом, эксперты «Хьюлетт-Паккард» подтвердили предположение Ф. Дорланда, что череп был изготовлен не с помощью резца, а путем длительной обработки абразивами. Какими же?

«При исследовании поверхности черепа мы обнаружили свидетельства воздействия трех различных абразивов, — пишет Л. Барре, — окончательная же отделка его выполнена полировкой. Мы также обнаружили некий вид призмы, вырезанной в задней части черепа, у его основания так, любой луч света, входящий в глазницы, отражается в них». В заключение эксперты в сердцах написали: «Проклятая штуковина вообще не должна была существовать на свете. Тот, кто ее высекал, не имел ни малейшего понятия о кристаллографии и совершенно игнорировал оси симметрии. Она неминуемо должна была развалиться при обработке!»

Кстати, слова о том, что те, кто делал череп, не имели ни малейшего понятия о кристаллографии и игнорировали оси симметрии камня, являются лучшим доказательством того, что череп не могли изготовить мифические «инопланетные пришельцы», которым некоторые горячие головы тут же поспешили приписать авторство хрустальных черепов. Но кто бы мог подумать, что «индейские дикари» могли добиться такой точности в обработке горного хрусталя!

Более полутора сотен гробниц обнаружили археологи в Монте-Альбане. Но ни одна из них по своему богатству уже не превосходила знаменитой «гробницы № 7».

На рубеже XIV–XV вв. н. э. сапотеки были изгнаны из своего «золотого города» миштеками. Они перенесли свою столицу в город Йоопаа. Ацтеки называли его «Митла» — «Жилище смерти». По представлениям индейцев, здесь находился вход в преисподнюю, врата в загробную жизнь. В Йоопаа стекались паломники со всей Мексики, чтобы тут дожидаться своей смерти. В своей новой столице сапотеки построили множество дворцов, отличавшихся от других памятников древнемексиканской архитектуры тем, что были растянуты вширь и имели только один этаж. Эти дворцы были украшены фризами, мозаиками из белого камня и превосходными настенными росписями. Йоопаа стал резиденцией верховного жреца, высшего религиозного руководителя сапотеков. Сапотеки называли его «Виха-Тао» («Видящий»). Одному ему была открыта воля богов, только он один мог говорить с ними, и только он один обладал даром прорицания. Простые смертные не могли видеть Видящего. Он жил в своем дворце в полном уединении и только один раз в жизни появлялся на публике: во время особого религиозного празднества к нему приносили опоенную наркотическим напитком избранную для него девушку, целомудрие которой неусыпно оберегалось и которая должна была зачать преемника Виха-Тао. Сын великого жреца и этой девушки становился впоследствии новым Видящим.

В окрестностях Монте-Альбана сапотеки жили еще два тысячелетия назад. На том же месте они жили и во времена Колумба и живут здесь до сих пор. Но древние секреты и традиции этого народа давно утрачены.

Последние следы «археологических ольмеков» теряются в конце VI столетия н. э. Но семена ольмекской культуры уже всходили на землях их ближайших соседей, и первыми наследие ольмеков восприняла новая, хотя и не достигшая их славы культура индейцев-тотонаков. Тотонаки создали одну из наиболее развитых культур доколумбовой Мексики.

Этот народ обитал на побережье Мексиканского залива, на территории нынешнего штата Веракрус. Первой столицей тотонаков был город Эль-Тахин, руины которого находятся в 8 км к юго-востоку от мексиканского города Папантла. Он был населен с момента возникновения тотонакской культуры (около 500 г. н. э.) и вплоть до начала XIII века.

Материалы археологических раскопок, начатых в 1934 году, свидетельствуют, что Эль-Тахин являлся крупнейшим религиозным центром цивилизации тотонаков. Городские сооружения расположены в узкой долине и на склонах обрамляющих ее гор, занимая площадь 959 га. Они состоят из двух групп зданий, построенных в разное время.

Центр долины занимает храмово-дворцовый комплекс, площадь которого составляет около 60 га. Большинство построек возведено в 600–900 гг. Наиболее интересное сооружение города — семиэтажная, высотой 18 м, пирамида «Эль-Тахин» с сотнями ниш, украшенных рельефными изображениями змей. По имени этой пирамиды город и получил свое название. Квадратная в плане пирамида ориентирована по сторонам света. Ее ядро состоит из скрепленных глиной валунов, облицовка выполнена из тесаного камня. Вертикальные этажи-уступы прорезают 364 глубокие ниши, что выделяет эту пирамиду из подобных ей сооружений древней Америки.

На восточной стороне пирамиды сооружена лестница, насчитывающая 364 ступени — по числу дней в году. У тотонаков, как и у всех доколумбовых индейских культур, вся жизнь была строго подчинена календарю. Последний день — триста шестьдесят пятый — знаменовала собой площадка на вершине пирамиды, на которой, видимо, приносились человеческие жертвы.

Главным божеством тотонаков был бог дождя. Ему и другим богам (богине небес, богу солнца, богу кукурузы и т. д.) служили сотни жрецов. О них упоминает в своем дневнике испанский хронист Берналь Диас, который пишет о том, что экспедиция Кортеса видела в городе Семпоала множество тотонакских жрецов, одетых в черное, с волосами, обагренными кровью человеческих жертв. Больше всего жертв приносилось богу дождя.

Помимо обычных жертвоприношений, распространенных и у ацтеков, и у майя, тотонаки регулярно приносили в жертву детей. Во время больших празднеств, проводившихся каждый третий год, кровь убитых детей смешивалась с благовонным соком деревьев и семенами растений, и жрецы оделяли ею всех взрослых участников обряда.

Среди других археологических памятников Эль-Тахина — различные площадки и платформы, семь стадионов для ритуальной игры в мяч. Здесь найдены также резные рельефы с криволинейными завитками, характерными для этой культуры. С религиозными обрядами тотонаков, очевидно, связаны загадочные предметы, которые очень часто находят во время раскопок тотонакских городов. Это каменное ярмо, похожее на то, которое надевают на запрягаемых ослов, но украшенное богатым рельефом. Как правило, эти предметы имеют форму подковы длиной до полуметра и шириной до 30 см. Их назначение связывают с жестокими тотонакскими ритуалами — вероятно, с помощью такого ярма приносимый в жертву человек закреплялся в «правильном положении» либо ярмо сжимало шею жертвы, не позволяя ей пошевелиться.

Не меньшие споры вызывают так называемые тотонакские каменные «пальмы» — обрядовые секиры, напоминающие по форме пальмовый лист. Они выполнены в виде трехгранной призмы с отверстием внутри, но в то же время каждой секире придан образ стилизованного животного или человека. Поскольку эти «пальмы» чаще всего находят в гробницах тотонакских вельмож и особенно жрецов, можно полагать, что они были призваны помочь душе умершего преодолеть препятствия на пути в загробный мир.