Сходную картину дали раскопки обширного Царевского городища в Волгоградской области, скрывающего руины второй золотоордынской столицы — Нового Сарая (Сарая-Берке). Сохранилось описание, относящееся к 1-й половине XIX века и наглядно свидетельствующее о масштабах этого археологического памятника: «От села Пришиба через город Царев почти до деревни Колобовщины — сплошные на 15 верст и большею частью огромные остатки зданий. В расположении улиц обнаруживается правильность. Против Сахарного озера, там, где стоит Царев, прежде была, вероятно, середина города… Недалеко от Пришиба- развалины реже, дворы и сады просторнее… Около Тутового ерика дворец, вокруг главного здания которого обходит канава, проведенная в сад По углам и вблизи вырыты водоемы, наполнявшиеся водою из канавы В полверсте отсюда лежат другие развалины. Можно узнать дом, пристройки, сад, канавы и водоемы… Развалины по реке Кальгуте сплошные и обширные.»

Раскопки Царевского городища, начатые в 1843 году под руководством А. В. Терещенко, стали самым масштабными археологическими исследованиями в России в середине XIX века Однако научная сторона этих раскопок даже для того времени была на очень низком уровне. Фактически все работы свелись к добыванию ценных предметов (их, кстати, было найдено очень много), которые отправлялись в Петербург, в то время как массовые, рядовые находки попросту выбрасывались или уничтожались. Собранная во время раскопок огромная коллекция золотоордынских монет — 4337 штук — была распылена по провинциальным музеям и фактически пропала.

С 1958 года на Царевском городище работали ученые из Поволжской археологической экспедиции. За многие годы раскопок исследователи вскрыли значительные площади культурного слоя, были зафиксированы и изучены десятки домов, усадеб, ремесленных мастерских, собран и классифицирован обширный археологический материал — керамика, стеклянные изделия, фрагменты архитектурного декора, тысячи монет и т. п. Собранные коллекции бытовых вещей дают яркое представление о жизни золотоордынских городов XIII–XIV вв.

Исследования жилищ Нового Сарая позволили установить, что дома горожан четко отражали их социальный статус. В самом низу этой своеобразной иерархической лестницы находятся большие землянки без печей — это, вероятно, были жилища рабов. Небольшие землянки с печами и лежанками служили жилищами свободных или полусвободных семей Затем, по мере повышения социального статуса, идут углубленные в землю деревянные дома; наземные деревянные дома; деревянные дома с кирпичными цоколями; кирпичные дома; многокомнатные дома; и, наконец, многокомнатные кирпичные дома-дворцы — жилища золотоордынской знати. Благодаря такой четкой дифференциации археологи получили возможность ориентироваться среди развалин Нового Сарая, безошибочно определяя характер района, в котором ведутся раскопки.

Большой интерес представляют аристократические кварталы, располагавшиеся преимущественно в восточной части Царевского городища Здесь вдоль улиц с арыками тянулись обнесенные кирпичными или глинобитными стенами обширные усадьбы золотоордынской знати. Большинство из них погибло или пришло в упадок примерно в одно и то же время — в конце 60-70-х гг. XIV столетия. Через одну из усадеб в середине 1360-х годов даже был проведен вал и ров — вероятно, по распоряжению ханских властей. Несомненно, что эти события связаны с борьбой за власть в Золотой Орде, когда после прихода очередного хана его противники вырезались почти поголовно. Можно предполагать, что один из ханов, взошедший на престол в 1360-х годах, приказал окружить город стеной, и при этом ров и вал были проведены прямо через усадьбы уничтоженных им вельмож.

Пышными были города полукочевого государства. Но их великолепие, как и великолепие всей золотоордынской культуры, было недолгим Оно и не могло быть долгим — как справедливо заметил Г. А. Федоров-Давыдов, золотоордынские города были историческим пустоцветом. В 1395 году со стороны Дагестана на Нижнюю Волгу прорываются полчища Тамерлана Среди развалин золотоордынских городов археологами были обнаружены многочисленные останки людей со следами насильственной смерти — они были убиты во дворах, на улицах, в домах… А. В Терещенко, раскапывавший Новый Сарай в середине XIX века, свидетельствует, что ему попадались следы невероятных зверств — «остов без рук, а ноги поперек туловища, другой без черепа несколько других без рук и ног, другие без черепов. Все кости как бы изрублены в мелкие куски».

Короткий, как вспышка, расцвет городов Золотой Орды сменился долгими столетиями забвения, пока руин «приволжских Помпеи» не коснулась лопата археолога.

«ЗЛАТОКИПЯЩАЯ» МАНГАЗЕЯ

В XVI–XVII вв в Сибири появились десятки городских поселений Созданные как опорные пункты для продвижения на восток, они вскоре стали центрами торговли, промыслов и ремесел. Одним из таких городов являлась Мангазея, расположенная за Полярным кругом, в нижнем течении реки Таз.

Первые морские пути к Мангазее были проложены поморами еще на рубеже XV–XVI вв. В последней четверти XVI века эти плавания особенно участились. Благодаря им была налажена регулярная связь Поморья с бассейном реки Таз, где возникла Мангазея.

Около 1572 года близ устья реки Таз появилась первая поморская фактория. В 1600 году туда был послан отряд казаков во главе с князем М Шаховским и Д. Хрипуновым с наказом поставить там город. Из-за сопротивления ненецких племен отряд был вынужден остановиться в 200 верстах от Тазовской бухты. В марте 1601 года здесь, на мысу при впадении речки Осетровки (Мангазейки) в Таз, началось строительство «государева острога», которое было окончено летом того же года. А спустя шесть лет, в 1607 году, на его месте воеводой Д. В. Жеребцовым был «зарублен город Мангазея». Целью его основания являлось установление правительственного контроля за Мангазейским морским ходом, ведущим в богатую пушниной страну, и создание базы для дальнейшего освоения севера Сибири.

Мангазейский морской ход, соединявший Беломорье с Приобьем, являлся в те годы весьма оживленной торговой магистралью. Через него в Архангельск и Холмогоры вывозились сотни тысяч шкурок пушного зверя, а из Беломорья в Сибирь доставлялись хлеб, мука, соль и другие товары. Большие обороты торговли привлекали сюда сотни купцов и промышленников. «Мангазея в старину — это золотое дно, своего рода Калифорния, куда стремились за добьией драгоценного пушного зверя жители северных губерний» — писал дореволюционный исследователь истории Сибири М. Оболенский. О богатстве города ходили легенды, за Мангазеей прочно закрепилось прозвание «златокипящая». Только за период 1630–1637 гг. — время, для Мангазеи далеко не лучшее, — отсюда было вывезено около полумиллиона шкурок соболей. Торговые связи города выходили далеко за пределы России: через поморские города он был связан с крупными компаниями Западной Европы.

Массы крестьян различных категорий, представители крупнейших торговых домов — именитых «гостей» Усовых, Ревякиных, Федотовых, Гусельниковых, Босовых и других — появились в пределах Мангазейской земли. Во времена расцвета города (первая треть XVII в.) здесь скапливалось до 2 тыс. промышленников. Большой наплыв людей заставил мангазейские власти заботиться об их размещении и о размещении доставленных ими товаров. Именно в этот период в Мангазее появились десятки строений: церкви, амбары, жилые дома для тех, кто оставался здесь жить, работая на рыбных промыслах, по заготовке дичи и мяса, на многочисленных откупах, занимаясь выделкой промыслового снаряжения, косторезным, портняжным или кузнечным делом.

Мангазея внесла весомый вклад в историю русских географических открытий. Само ее существование связано с зарождением и развитием северного морского судоходства. Отсюда уходили отряды промышленников-первопроходцев для обследования новых земель на Таймыре, в низовьях Енисея. Выходцами из Мангазеи была открыта Якутия и составлена первая карта реки Лены.

«Златокипящий» город просуществовал всего одно столетие. В 1672 году Мангазея была оставлена жителями. Причин для этого было много. В первую очередь на судьбе города отразилось общее изменение путей колонизации Сибири. Кроме того, местные пушные промыслы оскудели, захирел «морской ход» из Поморья. Все это сделало экономически невыгодным содержание большого заполярного города. В это же время на реке Таз и на Нижней Тунгуске одно за другим начали вспыхивать восстания самодийских племен. Восставшие не раз подступали к стенам города. 65 стрельцов, составлявших постоянный гарнизон Мангазеи, были не в состоянии справиться с повстанцами. Не сумели сделать этого и присланные из Тобольска новые воинские отряды. Тогда было принять решение о переводе стрелецкого гарнизона в Туруханское зимовье и о постройке там Новой Мангазеи. Старая Мангазея прекратила свое существование, навсегда войдя в историю освоения бескрайних пространств Сибири. Однако с годами облик реальной Мангазеи все более и более стирался, уступая место всевозможным гипотезам, домыслам и легендам.