Мир керамики мочика удивительно многообразен. Можно сказать с полным основанием, что на этих «документальных» рисунках запечатлена вся их многогранная жизнь. Рисунки дают представление о том, как выглядели творцы этой выдающейся индейской культуры — они были широки в плечах, невысоки, уверены в себе и упрямы. Рисунки повествуют об их военных подвигах, образе жизни, окружавшей их флоре и фауне. Мы видим рыбаков и крестьян, воинов и танцовщиков, ткачей и лекарей, мудрецов и музыкантов. По изображениям на расписных сосудах нам стала известна одежда мочика, их музыкальные инструменты, их домашние животные — лама и собака, их оружие, способы их прядения и ткачества. Благодаря рисункам на керамике мы узнали, что они возделывали различные культурные растения — кукурузу, маниоку, тыкву, хлопок. Многие изображения обретают в рисунках мочика нетрадиционный смысл, отражавший особый, лишь им присущий взгляд на вещи.
«Богатое воображение этого народа завораживает, как огненные языки пламени, — писал о расписной керамике мочика известный специалист по древнеперуанским культурам X. Борхи. — Развитие образа морской улитки ведет к тому, что у нее появляются хвост, язык и когти, и она превращается в демона, который мечется в своем панцире и все растет и растет как на дрожжах. Так они населяли небо и землю чудовищами, прообразы которых виделись в песках пустыни… Иногда мастер-гончар изображал вещи безобразные и отталкивающие. Однако эти рисунки не искажают общего характера творчества древних художников, поскольку искусство их не утрачивает той жизненной силы, которая одухотворяет все раскрываемые ими сюжеты. Художники мочика, видимо, в полной мере не ощущали значения прекрасного и светлого начала, и поэтому ничто не мешало им с такой же силой изображать патологические картины, отражающие темные стороны жизни».
На многих сосудах запечатлены сцены из жизни верховного властителя мочика — кича. Четверо согбенных рабов несут его на богато украшенных носилках, а от солнечного зноя кича закрывают большими зонтами. А вот группа сражающихся воинов. Один из них бьет врага булавой по лицу, брызги крови летят во все стороны. На другом сосуде показано возвращение победителей домой. Они несут почетные трофеи — оружие и одежду побежденных, ведут связанных пленников. Их ждет печальная судьба: на других рисунках видно, как их приносят в жертву богам или просто сбрасывают со скалы. Победители ликуют: под руководством жрецов они танцуют и пьют кукурузное пиво. На всех участниках церемонии роскошные золотые и медные украшения, богато украшенная одежда. Ее ткали женщины, работающие в специальной мастерской при храме, а медные украшения отливали металлурги, дувшие в горн через специальные трубки — кузнечных мехов индейцы не знали. Все эти сцены тоже можно видеть на расписных сосудах. Немало здесь и изображений божеств — людей-оленей, людей-лис, людей-птиц. Повелевает ими Ай-Апек, человек-ягуар или человек-пума — наследие древней чавинской культуры. Но у мочика есть уже и свои собственные божества — прежде всего это луна. Есть основания полагать, что и кич, верховный властелин мочика, также почитался как «земной бог» и что ему оказывались божественные почести.
Рафаэль Ларко Ойле, выдающийся исследователь культуры мочика, заметил на расписных сосудах этой культуры еще одну важную вещь: бобы фасоли. Этот мотив неизменно встречается не только на посуде, но и на сохранившихся тканях мочика. При этом фасолины выкрашены в разный цвет, а их поверхность покрыта всякого рода черточками, крестиками, кружками и точками.
Загадочные фасолины чрезвычайно заинтересовали исследователя. Занявшись этой проблемой вплотную, он насчитал до 300 комбинаций цветов и знаков на фасолинах. И эти комбинации вроде бы складываются в некую систему… А что если это рисуночное письмо?
Среди росписей на сосудах мочика Ларко Ойле обнаружил сцены, где изображено, как существа с головой животного или птицы и с телом, руками и ногами человека «толкуют» знаки на бобах. Они сидят попарно, лицом к лицу, а фасолины разбросаны между ними на песке. В руках толкователей особые инструменты из связанных палочек.
На других рисунках изображены бегущие люди или фантастические существа. В руках они несут мешочки. Свободное пространство росписи заполняют бобы с маленькими ручками и ножками — может быть, это намек на то, что в мешочках лежат фасолины со знаками?
Свои окончательные выводы Ларко Ойле изложил в работе «Была ли известна письменность древним перуанцам?» Ученый высказал гипотезу, что в царстве мочика существовал письменный язык. Мочика, по мнению Ларко Ойле, записывали сообщения на фасолинах. Их хранили и передавали в мешочках, а при необходимости раскладывали на земле и читали. Что касается странного полуживотного облика бегунов и толкователей знаков, то Ларко Ойле предположил это символическое изображение художником выдающихся качеств людей: сова означает мудрость, олень и орел — быстроту и т. д.
Гипотеза Ларко Ойле вызвала горячие споры среди ученых. Если знаки на бобах — письменность, возражали противники этой теории, то почему они нигде не складываются в связный текст? Вариантов расцветки фасолин действительно много, но если сопоставить все изображения, но на каждой отдельной росписи их не наберется и десятка. Да и как вообще можно сложить связный текст из кучи фасолин, перемешавшихся в мешочке? И потом — что несут бегуны в мешочках? Всегда только бобы? А из чего это следует?
В противовес версии Ларко Ойле аргентинский этнограф Армандо Виванте выдвинул довольно стройную гипотезу о том, что фасолины — всего лишь фишки для азартных игр. Сведения о такого рода играх в древнем Перу содержатся в испанских хрониках, а в некоторых районах Анд в них играют и сегодня.
Разгоревшаяся многолетняя дискуссия в итоге привела к совершенно неожиданным выводам. Письменность или игра? Может быть — и то и то, полагают сегодня специалисты.
Исследователи из разных стран давно и независимо друг от друга пришли к единому выводу: индейские художники слишком серьезно относились к своей работе, чтобы изображать обычную игру. И если предположить, что «толкователи», склонившиеся над фишками-фасолинами, действительно играют, то это игра не простая, а ритуальная. То, что раньше воспринималось учеными как азартная игра, в действительности является религиозным обрядом или гаданием. Некоторые игры призваны увеличить урожай, поэтому в них играют только в марте, когда людям грозит голод. В другие игры играют на поминках, чтобы узнать об отношении покойника к оставшимся в живых. Считается, что в случае выигрыша дух умершего будет заботиться о своих родственниках и потомках.
Эти традиции сохранились в Андах до сих пор, так что возможно, что и на мочикских изображениях «толкователи» тоже играют на поминках какого-то мифологического персонажа, либо совершают обряд, способствующий плодородию полей. Так что разноцветные фасолины действительно могли являться фишками для таких игр. Но при других обстоятельствах они вполне могли служить знаками письменности!
Перуанская исследовательница Виктория де ла Хара, горячая сторонница гипотезы Ларко Ойле, нашла подтверждение этой версии на тканях из погребений полуострова Паракас. На многих из них разноцветными нитями вышиты длинные ряды фасолин, имеющих до 240 вариантов раскраски. Оказалось, что и у мочика на погребальных мантиях изображались ряды подобных знаков. Что это — способ передачи числовой информации? Или настоящая письменность?
В раскопках древних городов Ближнего Востока археологи нередко находят глиняные фишки определенной формы, которые соответствовали главным категориям предметов, учет которых вели хозяева и торговцы, — скот, металл, зерно и т. п. Из века в век по мере развития хозяйственных связей эта знаковая система усложнялась и совершенствовалась. Фишки стали хранить в запечатанных глиняных «конвертах», делая оттиски с них и на поверхности «конверта». Затем кто-то догадался, что фишки не нужны — достаточно оттисков. Так появилась древнейшая письменность.
