На этот раз Изабо признала себя побеждённой. Старая королева провела последние дни в Сен-Поле в нищете и полном забвении.

30 сентября 1435 года Изабо испустила дух. Ей было шестьдесят четыре года.

Как и история Франции, женская жизнь Бардо делится на периоды мужского царствования: это было при Роже Вадиме, это — при Жане-Луи Трентиньяне, вот это — при Жильбере Беко, а то — при Жаке Шарье… В юности она часто влюбляется в партнёров по фильмам. Со временем её мужчины становятся всё моложе, а род их занятий — всё невнятней. Некоторые уж очень смахивают на альфонсов.

После мучительного романа с Жильбером Беко она поклялась никогда больше не влюбляться в женатого. От мужчины она требовала полной отдачи. В свою очередь, сама Бардо готова была отдаться без остатка. «Это была безумная любовь, любовь, о которой мечтают, любовь, которая сохранилась в нашей памяти и в памяти других. С этого дня, с этой ночи, с этой минуты никто другой, никакой мужчина не мог больше на меня рассчитывать. Он был моей любовью, он возвращал мне жизнь, он снова сделал меня красивой, я была его музой», — писала она о Серже Гинзбурге. Своё непостоянство она объяснила с прелестным женским лукавством: «Лучше каждый раз отдавать себя на время, чем одалживать себя на всю жизнь». Мужчины, поглощённые собой, ей не нравятся. Например Ален Делон: «Он интересовался только тем, как освещали его лицо и знаменитые голубые глаза, а вовсе не своей партнёршей. Конечно, Ален красив. Но комод в стиле Людовика XVI в моей гостиной тоже красив».

Между мужчинами Брижит не делает паузы, одна любовная история неизменно накладывается на другую, и схема до смешного одинакова: взаимный удар грома, невозможность сопротивляться новой страсти, водевильный треугольник, слёзы. Как женщина, рождённая под знаком Весов, она каждый раз колеблется и оттягивает разрыв, пытаясь примирить двоих, потом долго оплакивает побеждённого в объятиях победителя: «Я запуталась во вранье, я чувствовала себя ужасно, но я хотела видеть Беко, не потеряв при этом Жана Луи Трентиньяна. Я никогда не могла легко порвать с мужчиной, потому что боялась потерять синицу в руках ради журавля в небе. Чем более виноватой перед мужчиной я себя чувствую, тем больше внимания к нему проявляю. Чтобы Жан Луи не испытывал никакого беспокойства, я купила ему мечту всей его жизни — спортивный „Остин“, который, к сожалению, был цвета зелёного яблока — цвета надежды!» Цвет надежды не спас Трентиньяна, заставшего Брижит в объятиях Жильбера Беко. Но Бардо и тут обескураживающе трогательна: «Что сказать? Что делать? Лгать? Опять лгать?»

С каждым новым любовником связана новая боль, но без мужчин она не мыслит своей жизни. Брижит панически боится одиночества: «Моя индивидуальность, моя воля, моя сила — ничто, если я оказываюсь наедине с собой». Она уверяет, что только любовь к мужчине и любовь мужчины делают её красивой: «Без любви я сдуваюсь, как воздушный шарик». Она боится показаться любовнику без косметики, ложится в постель, не смывая туши для ресниц, и просыпается с чёрными пятнами на лице.

Рождение сына Николя было связано с мучительной болью. Никакого счастья юная Бардо не ощутила. Она всю жизнь испытывала страх перед материнством, который портил ей самозабвенные занятия любовью. («Мне достаточно увидеть, как мужчина раздевается, чтобы забеременеть».)

Мужчины слишком часто причиняли ей боль. К словам Бардо: «Собака приносит боль, лишь когда умирает», — кто-то отнёсся иронично, сочтя её страсть к животным ловким предлогом, чтобы поддерживать интерес к себе. Кому-то всё это казалось невыносимо сентиментальным. Кто-то считал, что такая любовь к четвероногим — оборотная сторона нелюбви к людям.

Несмотря на многочисленных любовников и на богемный образ жизни, Бардо в глубине души навсегда осталась девочкой из буржуазной семьи. Она свято верит в брак, причём её завораживает символика обряда. Она с трудом переносит путешествия и перелёты, её утомляют огромные города, которые отменили смену времён года, она мечтает о жизни на природе, о большой и красивой любви с большим и красивым мужчиной в большом и красивом доме… Кумир богемы, она ненавидит богемную жизнь.

Фильм Роже Вадима «И Бог создал женщину» вывел её в звёзды международной величины — в Америке по кассовому сбору он превзошёл нашумевшие «10 заповедей». Этот фильм «сделал» Брижит Бардо. В том же году по результатам опроса общественного мнения в 47 случаях из ста разговоры французов были посвящены ей, и только в 41 случае — вопросам политики. В 1957 году она развелась с Вадимом, человеком, которому приписывали открытие новой кинозвезды.

Никто из её мужчин не задерживался надолго. Сначала она отвергала их. Потом начали бросать её. Вечером того дня, когда Брижит исполнилось 49, её нашли плывущей в море в состоянии наркотического опьянения. Это была её третья попытка самоубийства. Должно быть, смерть казалась ей более привлекательной, чем жить в забвении.

«После этого я жила в одиночестве семь лет, — говорила она. — Я — человек, не созданный для одиночества и не умеющий переносить одиночество. Но я ни о чём не жалею. Жалеть не о чем. Я всегда сама делала свой выбор. Всегда».

В детстве, сбитая с толку буржуазными устремлениями своих родителей, — её отец был влиятельным бизнесменом, мать — несостоявшейся актрисой, — она без оглядки бросилась в руки первого подвернувшегося мужчины. Всё банально, но ей было всего 15 лет. У неё никогда не было особых амбиций: «Я была никем и хотела немного известности, немного денег. Я никогда не желала того, что со мною стало, всё это превзошло мои ожидания и желания». Брижит могла бы сделать многое. Скажем, стать танцовщицей — в 13 она была одной из восьми девочек, отобранных из 130 кандидаток и принятых в Национальную консерваторию музыки и танцев в Париже. Через несколько лет ей встретился Роже Вадим. И однажды, когда родителей не было дома, она засунула голову в газовую духовку, угрожая покончить самоубийством, если не заполучит его.

И она получила, что хотела. Через три месяца после того, как ей исполнилось 18, они поженились. Брижит сейчас называет этот поступок протестом, объясняя его во многом той строгой обстановкой, в которой она росла. «Мои родители были чудесными людьми, но не такими, с которыми дети находятся в тесном контакте. Они были очень строги. Я и моя сестра воспитывались гувернантками. В детстве я была немного застенчивым, неуверенным в себе ребёнком и боялась своих родителей. Они были такими людьми, с которыми гораздо легче общаться, будучи взрослым».

Поэтому неудивительно, что вынужденная быстро повзрослеть, она большую часть жизни прожила с таким чувством, что всё ещё остаётся ребёнком. «Я взяла с собой многое из моего детства. Я по-прежнему не уверена в себе и всегда считала себя некрасивой. Правда, смешно?»

Вадим, без сомнения, должен был как-то учитывать такие особенности, но, когда он перестал это делать (или это перестало у него получаться), она затеяла страстный роман с артистом Жаном-Луи Трентиньяном прямо на глазах у мужа. И когда Жан-Луи предпочёл остаться со своей женой и двумя детьми, Брижит быстро переключилась на Сашу Дистеля, малоизвестного певца, которому связь с Бардо помогла быстро сделать карьеру. А когда Дистель решил продолжить её в Америке, Брижит нашла себе Жака Шарье, ещё одного молодого актёра, ставшего её вторым мужем. После двух нервных расстройств, двух попыток самоубийства с его стороны и серьёзной попытки самоубийства с её стороны, брак распался. Он длился четыре года, и от него родился ребёнок.

Так оно и продолжалось. Брижит всегда была окружена множеством любовников, но при этом никогда не была частью любовного романа. «Я люблю свободно и ухожу свободно», — говорила она.